Поздно ночью, когда небо накрыла тьма, она просит меня рассказать, что я вижу. Закрыв глаза, я вначале молчу и погружаюсь в свое воображение, затем описываю звезды. Их много и они светят тускло, освещая мрачный небосвод. Тепло от нашего потрескивающего костра, добавляет мне красок в мысли и мой рассказ обретает объемы.

Моя названная мать говорит, что я особенная, ведь способна видеть то, на что больше не способны другие люди. Я спрашиваю ее: «как я к ним попала и где мои настоящие родители», она молчит. Накинув мне на плечи одеяло из лоскутков, переворачивает прожаренного суслика на огне и просит никому никогда не рассказывать о своих грезах.

Интересуюсь: «почему?». Она повторяет и уточняет: «придет время, ты нам поможешь, но они не должны знать…»

Я возвращаюсь в настоящее и с грустной внутренней иронией провожу параллель между случаем из детства и последними сутками в плену интернала.

Кстати, интернала долго не было.

Хмурюсь и косо поглядываю на планшет на столе. Он его оставил. Видимо будучи уверенным в моей человеческой тупости и неумении обращаться с гаджетами. Но он ошибается. Не зря я в городе какое-то время прожила. На черном рынке часто выставляли на продажу поддержанное оборудование и местные его ремонтировали запчастями личного производства. Встречалось и краденное. Так сложилось, что я знала как разблокировать их в обход отпечатков пальцев. Нужные люди научили.

Смеряю боковым зрением выход, прислушиваюсь по привычке, хоть это бесполезное занятие. Интерналы сплошь используют звуконепроницаемое стекло. Беру в руки гаджет, вспоминаю. Мой мозг слабо запоминает цифры, но я хорошо визуализирую и перед глазами четко всплывает воспоминание с клочком бумаги на столе старого знакомого барыги. Повторяю инструкцию и блокировка снимается, на экране высвечивается приветствие:

«Приветствую Вас Йолан Рин».

Ага, значит ублюдка интернала зовут Йоланом. Покусывая губы, листаю информацию и матерюсь. Читаю несколько итоговых записей: «очень высокий творческий потенциал», «феноменальное воображение», «высокий уровень…»

Не успеваю дочитать, стеклянная дверь распахивается и я машинально блокирую экран, бросаю на стол гаджет и отскакиваю на шаг.

Он останавливается, медленно проходит взором от меня к планшету на столешнице, о чем-то думает. Хмуро смотрю на него исподлобья, жду. Дальше интернал распахивает стеклянную дверь и рукой указывает мне на выход.

Я неспешно и неуверенно прохожу мимо него. Выглядываю за дверь и создается ощущение, что сейчас попаду в другой мир. Я бегала здесь в поисках спасения и тогда во мне бушевали эмоции. Сейчас я шагнула в коридор с захватывающим чувством открытий. Я в его берлоге и он пока что идет на контакт и небольшие уступки. С недоверием оборачиваясь. Интернал стоит облокотившись на стекло, наблюдает, приподняв бровь. Кивает в нужную сторону. Я иду вперед и ощущаю его шаги за спиной. Он выдерживает расстояние. Молча останавливается и я слышу, как он толкает одну из дверей. Возвращаюсь, заглядываю.

Душевая. От радости я невольно подпрыгиваю. Даже усталость отступает. Наконец я смогу хоть помыться.

– Не совершай опрометчивых поступков, – заявляет он, явно имея в виду мою очередную попытку побега.

– Ни в коем случае, – отзываюсь, рассматривая систему подачи воды. Металлические вставки, просто в стене и большой квадрат на потолке, усыпанный точками подачи воды. Придется повозиться, для меня стандартные вертушки с лейкой привычнее.

Собираюсь закрыть дверь, но он просовывает ладонь в проем, не дав мне это сделать.

– Серьезно? – ошарашено спрашиваю его, – ты же не собираешься тут стоять, пока я моюсь? Или хочешь за компанию со мной? – не могу сдержать смешок.

Он прищуривается, наблюдая за тем, как мои губы непроизвольно расплываются в улыбке. Понятно, шутку не оценил. Кажется, я смогла прочитать в его глазах ясный намек, что с такими как я, он точно душ не разделит. Печально, а так хотелось. Взгляд интернала наполняется свинцом и моя улыбчивость сходит на нет.

Осознание, что сейчас он покарает меня за безобидную шутку, дурным предчувствием сотрясает душу. Переступаю с ноги на ногу и виновато отвожу глаза в сторону.

– У тебя есть пять минут, – обозначает он рамки и перед выходом бросает, – дверь останется открытой.

– Но? – моя челюсть отвисает, – пять минут? Да я возиться с душевой системой буду дольше. Черт!

«Пять минут, пять минут» – колышутся мои мысли, а руки скользят по металлу широких кнопок. Куда нажимать-то?

Надавливаю на одну из них, матовое железо легко поддается и на меня сверху масштабным потоком льется холодная вода. Отскакиваю. Сыплю ругательствами, нервничаю и пробую настроить систему. Руки дрожат, дыхание перехватывает. Проверяю ладонью изменения температуры. Капли воды разбиваясь об кожу, теплеют. Ура. Я шустро скидываю намокшую одежду, подставляю лицо потокам горячей жидкости. Тепло жидкости окутывает, прогревая каждый сантиметр кожного покрова. Немного залипаю и на секунду забываю про время.

Очнувшись, использую последние минуты по максимуму. У меня даже получилось найти гель для мытья. У кочевников приходилось быстро мыться ради экономии. В городе – по причине быстро заканчивающейся горячей воды в баке. Но жилище интернала побило все мои рекорды по скорости. Я просто не хотела получить новый разряд тока по своим суставам. А сомнений в том, что он может додуматься это сделать в душевой, у меня не было. Напротив, я была уверена, что именно таким способом он меня отсюда предпочтет изгнать.

Одна мысль о нем уже вызывала зубную боль. Укутываясь в полотенец, поморщилась и подняла глаза на свое мутное отражение в запотевшем зеркале, проведя ладонью по стеклу, неспешно повернулась затылком, пытаюсь рассмотреть имплант. Как же неудобно. Я прикасаюсь к нему и прощупываю кожу рядом. Она горячая, воспаленная. Машинально сглатываю. Может это и есть главная причина моего плохого самочувствия.

Прикасаюсь ладонью к вискам и лбу. Не понимаю, но они кажутся мне теплее чем должны быть. Зачем-то я смотрю на свои руки. Местами с пальцев еще не сошла случайно попавшая краска. Тру их. Зачем? Почему? Я патологически хочу убрать все следы и любые намеки на свое маленькое хобби. Задачу интерналу не облегчу. Помощь в поисках нужных данных в мои планы точно не входит. Я буду создавать видимость сотрудничества, но испорчу что смогу и найду способ сбежать.

Перестаю замечать все вокруг. Мое внимание полностью поглощается желанием отодрать свои пальцы и вычистить цветные кусочки, въевшиеся в кожу с кутикулы.

Я даже не замечаю упавшую на меня тень и в какой-то момент снова поднимаю глаза на зеркало, где след от моей ладони плавно затягивался дымкой от пара, наполняющего ванную комнату.

Он за моей спиной. Туманное отражение отлично передало всю его зловещую мощь.

Оборачиваюсь так резко, что сводит шейные мышцы.

Пять минут точно прошли, возможно больше и он здесь. Щас начнется. Внутри все сжимается от морального давления. Меня словно держат под незримым прессом, который в любой момент может сжаться сильно – сильно и прихлопнуть меня. Это не дело. Надо выбираться как можно скорее, но я даже не знаю, где находится это жилище. Дом это или квартира?

На языке уже крутятся примерные извинения, чтобы его отвлечь, но они растворяются. Все мои мысли в одночасье гаснут. Интернал напротив меня стоит в расслабленной позе, но даже она при полном отсутствии напряжения воспринимается мной враждебной, несущей страдания и проблемы. Но больше всего меня обескураживает его взгляд, направленный ниже моего подбородка. И от него начинает припекать ключицы. Черт, он сейчас смотрит на мои ключицы. Я схожу с ума? Мне это кажется?

Моя рука на автомате прикасается к верху полотенца, словно хочет убедиться, крепко ли оно держится на груди, а разум по-прежнему не доверяет и отрицает.

Нет, я не брежу. Бесконечно ледяные глаза интернала скользят по моим обнаженным плечам и поднимаются к шее, оставляя незримый и колкий след. Меня начинает лихорадить. Внутреннее чутье предупреждающе оглушает звоном в ушах и я по инерции вжимаясь в столешницу, задев рукой у раковины подачу воды и шипение жидкости моментально отвлекает интернала. Он подняв голову, на секунду задерживает взгляд на моем лице. Нечитаемый и странный, но непривычно глубокий. Я успела уловить свое отражение в его зрачках, но оно так быстро угасло под покровом безразличия и пустоты, что скорее всего мне показалось.