Вот что ещё должен добавить. О некоторых вещах сегодня я сожалею. Части нашей с Игорем Тальковым беседы выходили в нескольких изданиях, но основная была напечатана в журнале «Курский соловей». Что это было за издание?

Разворот журнала “Курский соловей” за ноябрь 1991 года. Фото автора.

Шёл 1991 год, частная независимая пресса ещё делала первые шаги, и не всё у нас получалось. Это было откровенно бульварное издание, хотя с отдельными удачными творческими находками. Мы тогда словно пытались изобрести велосипед, будто не было опыта глянцевых журналов в зарубежных странах. Сегодня кажется очевидным, что, получив такой эксклюзив, нужно было просто поместить его на обложку, и всё. Но вместо этого была выбрана совершенно абстрактная вульгарная картинка, которая отпугивала

многих покупателей от газетных киосков. Поэтому многие потенциальные читатели так и не узнали, что находится внутри, люди не купили журнал и не смогли прочитать интервью. (Кстати, были внутри и другие интересные публикации, которые можно было увидеть, только открыв журнал.) В принципе, теперь я хочу вернуть долг. Тем более благодаря Интернету это стало возможным – теперь мы не ограничены ни лимитом времени, ни объёмом газетных полос.

Хотя прошло больше тридцати лет, для меня эти встречи по-прежнему так же реальны, как вчерашний день. Более того, работая с записью, я ни разу не почувствовал, что это экспонат прошлого, напротив, меня посетили совершенно фантастические ощущения того, что Тальков действительно в любой момент непостижимо как, но вернётся, как он и предрекал в своей песне.

В интервью с Тальковым каким-то необъяснимым, даже мистическим образом оказались затронутыми все темы, которые так или иначе бросают свет на трагедию, позволяют понять, почему и как именно Игоря могли спровоцировать на ту роковую ссору, повлёкшую его гибель, люди, которые его хорошо изучили. Версия убийства по неосторожности в ходе спонтанно возникшей ссоры за кулисами концертного зала не кажется мне убедительной. Почему – расскажу позже, в комментариях к беседе.

Редактируя интервью, я обратил внимание на детали, которые позволяют гораздо глубже понять этого человека. Тальков очень обстоятельно отвечает на вопросы, аккуратно называет даты своей биографии – в каком году и где пел, с кем познакомился, с кем поругался. При внимательном чтении видно, что для него имеет значение каждая мелочь, нет ничего случайного. Он придаёт огромное значение словам других людей и отвечает за свои. Это было большой проблемой Игоря, закрепило за ним имидж неудобного человека. Он не хотел мириться с тем, что окружающие живут по двойным и тройным стандартам и их слова не всегда значат то, что они подразумевают на самом деле. В этих вопросах Игорь не был снисходителен к людям и не знал компромиссов, живя, в общем-то, по библейскому принципу: «да будет слово ваше «да – да, нет – нет»; а что сверх этого, то от лукавого».

Как уже сказал выше, совершенно сознательно не стал опускать подробности, некоторые из них явно неактуальны сегодня. Конечно, сейчас не важно, сколько получал Тальков за концерт в 1991 году. Интересно то, как он абсолютно свободно и уверенно общается на любые темы, не уклоняясь от вопросов, как человек, который совершенно в ладах со своей совестью.

В то же время я не стал в этой публикации делать экскурс на тему, кто такой был Тальков, для тех, кто его не знает. Не стал останавливаться на подробностях убийства певца и фигурантах дела, в тысячный раз объяснять, кто такие Малахов, Шляфман, Азиза. Если эта история вдруг прошла мимо кого-то из читателей, то, как говорится, Интернет в помощь. Существует масса очень подробных исследований на эту тему, которым люди посвятили огромную часть своей жизни, и я даже не буду пытаться заходить на их территорию. Я исхожу из того, что начинающие знакомиться с этой публикацией читатели в целом знают контекст.

Некоторые высказывания – как певца, так и мои – на политические и иные темы сейчас могут показаться наивными, а некоторые убеждения Игоря – странными для православного человека: помимо православия он говорит о переселении душ, йогах, астрологии, карме – всё смешивается в одном котле. Но это историческое свидетельство о том времени, о наших суждениях, которые основывались на информации, что была тогда доступна. Интернета не было. Через распахнутые ворота, брошенные стражами коммунистической цензуры, ворвался мутный поток, в котором были как жемчужины, раньше доступные разве только в спецхранах, так и откровенная белиберда. Мы все тогда пытались нащупать, выкристаллизовать новую идентичность и щедро выдавали кредит доверия новым источникам информации. И ещё это воспоминание о наших надеждах, многим из которых не суждено было сбыться, и оттого они кажутся такими наивными из дня сегодняшнего.

Автограф из архива автора

ЧАСТЬ

I

. ПРО ЖИЗНЬ

5 августа 1991 года (гостиница «Алушта»)

– Расскажите вкратце о своей семье, о предыдущей жизни.

– Вряд ли я смогу вам рассказать об этом, потому что у человека отсекается память при рождении, и он не помнит ничего из предыдущей жизни.

– Нет, я…

– Я пошутил.

Родился я в бедной семье репрессированных родителей, после того как они отсидели огромные сроки. Отец у меня сидел в общей сложности семнадцать лет, мать – десять. Отец и дед – коренные москвичи. Оба моих деда служили в царской армии, один солдатом, другой офицером. Отец, после того как провёл полжизни в лагерях, не имел права жить в Москве…

– А отец кем был, когда его арестовали?

– Отец был заместителем начальника одной из подмосковных колоний для беспризорных. Это были 39-40-й годы.

Отец от меня всё скрывал и вообще мне ничего не говорил. Всё что я об отце узнал, это только от мамы и то после того, как отец уже ушёл… в иной мир. Мама жива. Она с 27-го года. Достаточно пожилая уже.

У меня ещё есть брат старший, который работал в нашей группе одно время художником по свету. Сейчас он уехал в ФРГ.

– Эмигрировал?

– Нет. Он уехал туда по делам, у него там какие-то завязки с какими-то фирмами, я в это не влезаю, потому что я сам туда не собираюсь, это его личное дело, его жизнь.

5 августа 1991 года (Крым, гостиница «Алушта»)

– Я женат уже двенадцать лет, скоро будет тринадцать. Нелюбимое мною число… Сыну десять лет. В школе он не учится. Хотя сдал экстерном экзамены за четыре класса. Сейчас он как бы перешёл в пятый. Ищу ему педагогов на следующий этап обучения. Изучает он только русский и английский языки и математику. Я считаю, что все остальные предметы он сможет изучить сам, если захочет.

– А как же быть с нашим обязательным средним образованием?

– Как быть? Послать его… подальше. Потому что это не образование, а антиобразование. И потом, всеобщее среднее образование – это запугивание. Как нас запугивали: если не будешь комсомольцем, значит дорога тебе закрыта, если не будешь пионером, не дай Бог, значит, всё, вся жизнь у тебя пойдёт крахом. Это элементарное запугивание. Я знаю людей, которые не были ни пионерами, ни комсомольцами и достигли определённых высот, достигли своей цели.

– Кто у вас занимается бытом: уборка, магазины и т.д.?