Еще одна пауза, чтобы дать немного времени на осмысление моих слов. И новая порция информации.

— Что ключники не намерены поддерживать никакое равновесие, им плевать на все международные договора. Общество Януса Двуликого решило, что имеет право диктовать свою волю всей планете. И я буду бороться с ними, где бы ни встретил, — произнес я, чеканя слова. — А на этом у меня все. С вами был Дмитрий Алексеевич Романов, князь Красноярский. И помните — каждый, кто поднимал руку на Русское царство, неминуемо погибнет. Как вы видите, меня не остановил даже тот факт, что Корибут скрывался на другом полушарии. Запомните это. До свидания.

И я прервал запись.

Автомобили уже вкатились во внутренний двор наместника. Из броневиков высаживались бойцы в боевой броне, которые тут же деловито оцепили территорию, заняв удобные для отражения атаки точки.

Я использовал технику допроса на Несвицком и заставил его уснуть на те же двое суток. Никаких негативных последствий он не испытывает, но не давать же ему лететь с комфортом до самой Москвы после всего, что он сделал? Так что двое суток беспробудного кошмара заставят его помучиться и хоть немного почувствовать, на что он обрекал других.

— Дмитрий Алексеевич, мы заходим! — крикнул в выломанные створки русский дипломат. — Прошу вас не убивать нас.

Я усмехнулся, медленно поворачиваясь на голос. Выглядел наш дипломат несколько бледно, по лицу катился пот, губы чуть подрагивали, как и стиснутые в кулаки пальцы. Видимо, его очень впечатлила обстановка, и Петр Сорокин действительно переживал, что я могу превратить его в кровавую кашицу, как тех охранников наместника, которым не хватило ума отступить.

Что ж, такова моя репутация, и я сам ее старательно поддерживаю. Я не судья, я всего лишь жестокий палач, который не знает пощады и готов утопить в крови половину мира ради блага своего и своей страны.

Возможно, это не самый лучший выбор. Но одной репутации хватает, чтобы оберегать род Романовых от поползновений практически любых врагов. Радзимир и подобные ему индивиды все равно будут периодически возникать. По крайней мере, до тех пор, пока «Оракул» не охватит весь мир.

А до тех прекрасных и мирных времен лучше прослыть кровавым палачом, чем хоронить своих близких.

— Проходите, — ответил я, поднимая забрало шлема. — Надеюсь, у вас все готово, господа, мне пора возвращаться домой. Не хочу задерживаться здесь дольше необходимого.

Москва, Кремль, личные покои Михаила II .

— Что ты планируешь делать с Романовыми, государь? — спросил Игорь Михайлович, равномерно помешивая ложкой сахар в чашке с чаем. — Он ведь действовал в интересах страны, поступал точно так же, как и прежде. Не жалея себя, преследовал врагов Русского царства и карал их так, как только мог. Сорок миллионов подданных — это действительно очень много.

Царь усмехнулся, глядя на своего сына. Что говорить, Михаила II радовало, что наследник престола не только интересуется ходом мыслей своего биологического отца, но и пытается защитить действительно крайне полезного для страны человека. И от кого защитить? От государя!

— Романовы очень быстро и высоко взлетели, Игорь, — произнес Михаил II. — Не прошло и года, как Дмитрий приехал учиться в столицу, а посмотри, насколько усилился клан Романовых. Недовольство в обществе постепенно будет нарастать, если я не покажу, что и Романовы — в моей власти. А для этого нужна показательная порка, и Дмитрий, сам того не ведая, развязал мне руки.

Цесаревич хмыкнул.

— Думаешь, это действительно дальновидное решение? Он ведь не просто характер показывал, — заметил Игорь Михайлович.

— Ты ведь прекрасно понимаешь, что его в первую очередь заботит не наше государство, ни его подданные, а именно род Романовых, — пожал плечами Михаил II. — Получив незначительный для нас всех, но крайне важный для других благородных семей шлепок, Дмитрий окажется временно предоставлен сам себе. Сколько там отмеренного срока осталось ему до конца времени, в течение которого я обещал его не дергать? Вот теперь просидит эти месяцы якобы в опале, отдохнет. Обязанностями своими прямыми займется. Опять же, у него жена беременна, и будущему отцу лучше проводить это время с ней. А его ведь не только я в столицу призываю, но и другие не стесняются обращаться. Отвлекают от работы.

Цесаревич несколько секунд смотрел на чайный лист, плавающий в чашке. Государь, привыкший к тому, что наследник престола крайне редко торопится с вынесением каких-либо суждений, молча наблюдал за сыном.

Был у Михаила II и еще один резон, о котором говорить цесаревичу он не стал. Пока Дмитрий Алексеевич официально будет находиться в опале, он сможет решить свои вопросы с ключниками. Содержание разговора Дмитрия и Людвига государь изучил и был уверен — если дать Романову время, он найдет способ действительно избавиться от создающих проблем всему миру «марионеток».

Самому Романову, естественно, покидать Красноярское княжество официально царь запретит. Но вряд ли это остановит Дмитрия, да и Михаил II не знал безопаснее места сейчас в Русском царстве. Так что, если придется принимать Хранителей на своей территории, лучше это делать без опасения за свою жизнь и жизни членов рода.

Михаила II беспокоило, что помимо общества Януса Двуликого существуют еще какие-то Хранители, которые могут нарушать не только мировой порядок, но и законы магии. И царь был уверен, если дать Романову время, он найдет способ действительно решить проблему.

А потому своему сыну он ни о чем не скажет. Запись же того разговора была уничтожена сразу, как только государь ее прослушал, и наследнику своему не показывал. За Игорем Михайловичем будущее Русского царства, и, если все же члены общества Януса Двуликого найдут способ уничтожить монарха, цесаревич взойдет на трон.

И сохранит как себя, так и страну. А если и у Игоря Михайловича не выйдет пережить такую атаку… Что ж, Дмитрий Михайлович звучит ничем не хуже, чем Дмитрий Алексеевич.

А с репутацией кровавого маньяка, который готов в любой момент отправиться на другую сторону Земли, чтобы карать виновных в угрозах своей стране, и при этом неизбежно настигнет врага и одолеет его, бояться Дмитрию будет нечего. Никто не осмелится ему перечить, а всех, у кого не хватит ума держать языки за зубами, Романов легко накажет самостоятельно.

Так что, как бы ни повернулась история дальше, Михаил II был спокоен за страну. Он сделал все, чтобы обеспечить ей достойное будущее. Ведь в конце концов, не имеет никакого значения, какими личными качествами обладал правитель, о чем думал, к чему стремился, что ему снилось.

Важно лишь то, что ты передашь своим потомкам — процветающую землю или выжженное пепелище. Родятся твои внуки и правнуки свободными людьми или окажутся порабощены безумцами, уверовавшими в собственную непогрешимость.

Ради будущего. Ради страны. Ради наследия.

Москва, Кремль. Князь Романов Дмитрий Алексеевич .

Машина остановилась на парковке, водитель заглушил двигатель, а я спокойно смотрел на приближающуюся четверку гвардейцев. Остальных гостей в таком количестве не встречали, так что можно счесть подобное отношение и как за проявление уважения, и как за опасение. Действительно, вдруг я решу вспылить и отстаивать свои права?

Но план моего биологического отца мне понравился. Теперь у меня появится официальное разрешение государя безвылазно сидеть дома и заниматься действительно важным делом, а не носиться по всей Земле, как мальчик на побегушках.

Вместе с тем понятно, что для общества это будет выглядеть иначе. Да, я спас миллионы людей. Однако при этом ослушался приказа своего монарха, так что Михаил II может как наградить меня, так и наказать. А в крайнем случае — просто сказать «Спасибо», но не накладывать никаких ограничений.

Гвардеец открыл мне дверь и отступил. Его коллеги хоть и держали руки на винтовках, направлять их в мою сторону даже не попытались. Смотрели вежливо, без признаков агрессии во взгляде.