И значит, там сегодня будут все члены этого «субсоциума»!

На ипподроме было несколько секторов, билеты на которые имели разную цену, но удостоверение офицера милиции давало ему возможность свободно проходить сквозь ряды контролеров и столь же свободно разгуливать по трибунам.

Капитан пришел на бега не в милицейской форме, но все равно старался передвигаться по возможности скрытно, то и дело останавливаясь за очередным столбом, которых на трибунах имелось великое множество, и внимательно сканировал окрестные сектора.

Но, пожалуй, такая его предосторожность была излишней. Внимание всех присутствующих полностью сконцентрировалось на заездах и скачках, а в перерывах между ними народ устремлялся к кассам тотализатора.

Зрелище мчащихся во весь галоп изумительного экстерьера скакунов не могло не привлечь внимание капитана, не задеть его эстетическую чувствительность. Но он упорно отводил взгляд от бегового поля. Бороздин интуитивно был уверен, что убийца находится именно здесь, в этой десятитысячной толпе, и настойчиво всматривался в окружающие лица.

И тут капитан столкнулся нос к носу с журналистом Шуйским. У того был весьма хмурый вид, и нежданная встреча со старшим оперуполномоченным, насколько тот понял, не доставила газетчику большого удовольствия.

– А, капитан, – буркнул он, не поздоровавшись. – Ты, оказывается, тоже любитель бегов.

– Захаживаю изредка, – в полном соответствии с истиной ответил Дмитрий.

– На кого ставишь в четвертом заезде? – Журналист сунул под нос Бороздину раскрытую в нужном месте программку.

– Верняка у меня здесь нет, – опять-таки не покривил душой капитан.

– А в каком заезде есть? – спросил Шуйский, глядя на Дмитрия с такой надеждой, что капитан понял: газетчик уже проигрывает в дым.

– Я – не спец, – виновато пожал он плечами.

Журналист безнадежно махнул рукой и, раздвигая обеими руками толпу, ринулся в кассовый зал.

Капитан продолжал еще часа два бороздить трибуны, игральные залы и туалеты, но так и не обнаружил того, кого искал.

Он не считал себя слишком большим поклонником горячительных напитков, но стресс предпочитал снимать все-таки с их помощью. А именно нечто вроде депрессии он теперь и ощущал после очередной за последние дни неудачной акции.

Поэтому, завидев двери ресторана, Дмитрий, не раздумывая, прошел в них.

Убийцу он увидел раньше, чем буфетную стойку. Тот сидел вдвоем с молодой девицей, которую капитан после некоторого напряжения памяти узнал и тут же упрекнул себя в непростительной для опера недогадливости: преступника-то можно было обнаружить куда как проще! Бывают же такие затмения ума.

Пара сидела за столиком, откуда было прекрасно видно все скаковое поле.

А как же он делает отсюда ставки? – стало любопытно капитану. Но сначала надо вызвать группу захвата, решил он, что и сделал немедленно. Потом стал наблюдать за объектом из самой темной ниши ресторанного зала, уже теперь только для вида взяв сто граммов коньяку.

Все оказалось очень просто. К убийце то и дело подходил молодой человек, получал от него деньги и делал записи в своем блокноте – ясно, что записывал, на каких лошадей ставить.

Новосельцева взяли прямо в ресторане, не слишком церемонясь ни с ним, ни с его спутницей. Дмитрий попросил собровцев задержать и ее: секретарша Катя могла оказаться важной свидетельницей, а то и соучастницей преступления.

После того как обоих задержанных оформили в изолятор временного содержания, Бороздин сразу вызвал Новосельцева к себе на допрос.

– Ну что, Леонид Ильич, – спросил капитан с ненаигранным равнодушием, поскольку события последних дней изрядно опустошили )его эмоционально, – будем оформлять явку с повинной? Я на вас давить не буду, решайте сами: вы – человек в милицейском деле опытный.

– Да, будем, – неожиданно заявил задержанный. – Я добровольно заявляю, что не сообщил об убийстве моей жены уголовником Дерюгиным.

– Вот те на! – сразу расшевелился капитан. – А ну-ка расскажите, как же это произошло.

Моя жена Полина гостила у своей сестры Эммы – спросите ее, она, естественно, это подтвердит. Полина сказала, что заночует у сестры, и я ничего не стал говорить ей о грозящей мне опасности. К чему лишний раз беспокоить человека, которого любишь и ценишь?! Но Полина вдруг решила вернуться домой, не предупредив меня. И бандит Дерюгин, подкараулив ее приход, ворвался в квартиру вместе с ней. Дальнейшее было ужасно. – Здесь Новосельцев всхлипнул и спрятал лицо в ладони. – Он стал требовать с нас деньги. Пятьсот тысяч долларов! А у нас ведь и тысячи не было. Но я умолял жену отдать все, что у нас есть в доме. Ее драгоценности, к примеру. Но Поля ни в какую. И тогда этот Дерюгин… этот Дерюгин. – Леонид Ильич вновь всхлипнул. – Он ее… просто зарезал.

– Ну а вам как же удалось спастись? – Дмитрий вновь потерял интерес к допросу, поскольку Новосельцев явно лгал и столь же явно не собирался раскалываться.

– Вот как раз в этот самый момент я и унес ноги. А то бы он, конечно, и меня…

– Почему же вы все-таки не обратились в милицию?

– А что толку? Разве я не обращался к вам? И каков результат? Убита моя жена, а я остался жив лишь чудом! И тогда я решил просто скрываться от Дерюгина.

– Со своей секретаршей вы на бегах случайно встретились?

Леонид Ильич скорчил кислую физиономию:

– Давайте без милицейских штучек, капитан. Конечно, вы понимаете, что я ее туда пригасил.

– А проживали вы в последнее время у нее?

Новосельцев чуть помедлил, видимо, взвешивая все возможные последствия своего ответа, после чего в знак утверждения кивнул.

Капитан слово в слово записал его показания и предложил задержанному расписаться.

Тот прочитал их очень внимательно, не сделал никаких замечаний и поставил замысловатую подпись.

– Как вы все-таки меня вычислили? – не выдержал Новосельцев и задал, видимо, изрядно мучавший его вопрос: – Или просто случайно увидели?

– Откровенность за откровенность, Леонид Ильич. Скажите честно хотя бы одну вещь: ведь в действительности Дерюгин не говорил вам, что убийство Карнаухова – дело его рук?

– Говорил! Но я не исключаю, что он меня просто пугал. Теперь ваш ответ!

Объяснение Новосельцева капитан не счел искренним, но его любопытство решил тем не менее удовлетворить:

– В вашей квартире было много программок беговых испытаний.

– Но в моей квартире много чего было, включая всяческий хлам!

– Совершенно верно, но только эти беговые программки свидетельствовали о том, что вы принадлежите к определенному субсоциуму, – нравоучительно пояснил Бороздин.

Задержанный ошеломленно захлопал ресницами, и тут в кабинет вошел Лева Зайцев.

– Как наши дела? – спросил он, обращаясь одновременно к Бороздину и Новосельцеву.

Дмитрий молча протянул майору показания Леонида Ильича.

Начальник отдела ознакомился с ними и, никак их не прокомментировав, вызвал конвоира:

– Уведите задержанного.

Когда капитан с Зайцевым остались одни, майор спросил Дмитрия:

– Что ты думаешь обо всем этом деле?

– Новосельцев нам с Колодковым туфту гнал с самого начала, включая его слова, что Дерюгин организовал ликвидацию Карнаухова. Видимо, он уже тогда наметил убийство Дерюгина и своей жены и их ограбление. Чтобы совсем запудрить нам мозги, он купил билет в аэропорту по паспорту Дерюгина. У него наверняка есть и документы на чужое имя, просто он их с собой сегодня не прихватил.

– И как ты думаешь все это доказать?

– Допросим задержанную девицу, проведем у нее обыск… Да накопаем чего-нибудь, не беспокойся. Это всего лишь дело времени.

– Вот именно – времени! А на тебе еще Арзаева висит! – Майор с минуту помолчал. – Я забираю у тебя это дело, Димыч, а ты сконцентрируйся на чеченке.

– Арзаева – не чеченка, – вяло возразил капитан.

– Какая разница! – Начальник отдела махнул рукой и покинул помещение.