— Так мне дай, — Ляля удивлённо посмотрела на него.

— Э нет… — Денис снова рассмеялся. — Ты ещё маленькая, конфетка. Тебе не пришлю.

Ляля сначала надулась, а потом вздохнула и согласно кивнула. — Хорошо. Ты прав. Я не хочу всего этого знать. Это словно зазеркалье. Какое то ужасное зазеркалье. Жила я без этой грязи и дальше буду жить.

— Умничка, огонёк. Все наладится. Вот увидишь.

Ляля оставила ему номер телефона Любы, предварительно предупредив её о его звонке.

Приехав домой, она с тоской оглядела квартиру.

«Как-то все, по дурацки!», в её душе поднялось злость на мужа. «Скучно ему стало!! Придурок! Все разрушить! И ради чего?», сердито сопя она пошла собирать вещи. Муж ее, в больничке, ещё пару дней проведёт и можно спокойно все вывезти.

«Вот и вывезу! Все вывезу! Ничего не оставлю», мстительно ухмыляясь, она прошла в спальню.

Ляля очень любила свой дом.

Она тратила много времени на подбор декора и аксессуаров, чтобы создать уютную и комфортную атмосферу в своем доме. Для неё дом, это место, где можно расслабиться и наслаждаться жизнью. Это был её, персональный рай. И как же сейчас больно, оставлять все это.

«Ничего не оставлю!», решила она, сердито сверкнув глазами. «Все тарелочки, все полотенчики заберу.»

Матвей

Дни тянулись медленно. Наполненные тоской и какой то безысходностью, они словно увеличились, становясь безразмерными.

Гулкая тишина больничных коридоров, угнетала, заставляя чувствовать себя одиноким.

Ляля больше не приходила. И даже не звонила.

И он ей не звонил.

Что сказать? Что? Что он дурак? Так она и так это знает. Что он, захотел лёгкости и секса без обязательств и теперь потерял все?

Что он может сказать Ляле?

Честно говоря, он ждал от неё звонка. Или хотя-бы сообщения. Ведь привезла она ему вещи в больницу? Значит не безразличен? Или это ничего не значит?

Сейчас, имея кучу свободного времени, он вспоминал. Все то, что у него было в жизни. И что он, так легко потерял. Даже не так… От чего он сам, отказался.

Каждый раз, вспоминая о жене, он чувствовал тоску. Понимая, что Ляля не простит его, он чувствовал как его наполняло отчаяньем.

К концу третьего дня, к нему пришла Люба.

— Привет… как ты? — в её глазах плескалась жалость.

— Нормально… — пробурчал он, отворачиваясь.

— У меня для тебя, три новости. И только одна, хорошая. С чего начать?

— Все равно… — он безразлично пожал плечами.

Люба посмотрела на него, долгим взглядом и кивнув, продолжила. — Ляля нарыла компромат на твою Марину. Благодаря этому, она заговорила.

Люба тяжело вздохнула и поморщилась, — Ох, Матвей… Живёшь вот так, живёшь и даже не знаешь, какое г@вно тебя окружает. В общем, не было у тебя шансов, Матвей. Никаких.

Побарабанив по столу пальцами, она достала несколько листов из папки.

— Тебя ещё, конечно опросят и в суде придётся выступать. Мы, тебе адвоката нашли хорошего. Ты, получается, пострадавшая сторона. Там и вред, физический и моральный ущерб, профессиональная репутация… Короче, это была хорошая новость. Василий Петрович, все оплатит сказал. Все расходы на адвоката. Здесь, вроде как и его репутация пострадала. Ты, пока на больничном, потом в отпуске. А потом, уж извини… — она кинула на него виноватый взгляд. — По собственному.

— Понятно… — Матвей кивнул, ничем не выдавая, кольнувшего чувства обиды.

Он столько лет отдал предприятию… И вот так… Раз, и не нужен.

— Марина была… обыкновенная прости Господи… — Она снова тяжело вздохнула. — Вот смотри, мне видео скинули по ней. Я это все передала нашему Витале, служба безопасности. Они уж там сами… с полицией разруливали.

— Ей условный срок обещали и что эти видео никуда не уйдут. Вот, она и заговорила.

Матвей, открыл видео, примерно представляя, что там увидит.

Но грязный, развратный секс, с несколькими партнерами, даже на него произвёл впечатление.

— Ляля это видела? — просипел он, борясь с тошнотой.

— Насколько я поняла, нет. Мне прислал это, некто Денис. Написал, что Ляле это видеть, не стоит.

— Извини, Люба. Я отойду. — едва добежал до туалета, как его вырвало. Умывшись холодной водой, завис, разглядывая себя в зеркале.

Она же его целовала, этим ртом. После всех этих мужиков… И он её целовал… почувствовав тошноту, он снова ополоснул лицо холодной водой.

«Сук@!»…

— Ты в порядке? — Люба, снова посмотрела на него с жалостью.

— Относительно… — буркнул и отошел к окну.

— В общем, она сказала, что её нанял, специально, чтобы тебя соблазнить, мужчина.

— Дима?

— Он самый… — Люба снова кивнула.

— Но зачем?!

— Его пока допрашивают. Но, как я поняла, там что- то с завистью. То ли Ляля твоя ему понравилась, то ли кресло твоё… а может, все вместе. — она махнув рукой продолжила. — Камеру он установил у тебя в кабинете. И знаешь… эта Марина, ему с твоего компьютера информацию на флешку записала. Флешку у неё нашли, со всеми твоими цифрами, по планированию.

— Зачем?!

— А вот не понятно. Дима отпирается пока. Виталик копает. Похоже, на промышленный шпионаж. В общем, все закрутилось. Прям кино какое то! — в сердцах воскликнула Люба.

— Спасибо… за новости.

— Да… будет. — Люба снова махнула рукой. — Для чего ещё друзья нужны?

— Как Ляля? — чуть помолчав, спросила она.

— Молчит… — Матвей досадливо поморщился.

— А ты?

— А что я? — Матвей тяжело вздохнул. — Что? Ты же сама, женщина. Как бы ты отнеслась к этому?

— Убила бы!

— Вот видишь… Проеб@л я все… Люба. Просто проеб@л.

— Матвей, но Ляля хорошая девочка… Может, поговоришь? Покаешься… Вон же как переживает. Про Марину все выяснила.

Матвей ничего не ответил. Да и что ответить? Он чувствовал, что не простит его Ляля. Он, оказывается, совсем не знал свою жену.

Ляля

— Кызымочка, как дела? — голос отца, такой родной и добрый, тут же пробил на слезы.

Ляля стояла посреди комнаты, заваленной вещами. Оглядывая комнату, с тоской смотрела на горы одежды и не знала, за что хвататься.

— Пап… папочка! — протянула она и всхлипнула. — Я тут вот… стою.

— Где стоишь, Лялечка? — отец, судя по голосу, забеспокоился.

— В квартире… хотела все увезти, пап. Все, до вилочки, до подушечки… А тут, так много всегооо… — протянув, она снова всхлипнула.

— Кызымочка, доченька… Ты там плачешь, что ли?

— Нет… — Ляля шмыгнула носом, — не плачу.

— Давай так, дочь… — отец откашлялся. — Я сейчас, найду компанию, которая занимается переездом. Они все соберут сами. Тебе только надо, проконтролировать все. Хорошо?

— Хорошо… — протянула Ляля.

— Только… — отец чуть помолчав, добавил- дочь, ты уверена? Уверена, что хочешь уйти?

— Пап… тут такое было. Я такое увидела… — Ляля села на уголок кровати, — Это не возможно забыть! Не возможно! Даже глаза закрывать не надо…

— Понял тебя, кызым. Успокойся милая. Я приеду завтра, найдём машину и все вывезем. Но, может оставишь вещи? Новые купим. У нас все, с мамой есть, а чего нет докупим.

— Нет! Я хочу все забрать. Ему было плохо здесь. Скучно… Не нужны были, ни уют, ни подушечки с вазочками. — Ляля прерывисто вздохнула. — Не хочу, что бы он таскал сюда женщин, на мои подушки и простыни. Не хочу, чтобы они пили свое вино, из моих фужеров. Не хочу!! — последнюю фразу, она буквально выкрикнула.

— Ай… кызым… — отец заволновался, — Тише, тише… Понял я. Все забираем. Давай, сама только не таскай. Сейчас, людей найду и пришлю.

Попрощавшись с отцом, Ляля сидела ещё не которое время, не в силах подняться.

А потом, решительно вздернув подбородок и вытерев слезы, встала и снова принялась собирать вещи.

Матвей

— Ну что, дорогой мой… Будем прощаться. — доктор, седовласый старичок, смотрел на него с улыбкой. — Надеюсь, больше вы к нам, не попадёте.