– Доплачивайте за следующие станции… – заунывно продолжил шелестеть напомаженный рот.

– У нас нет денег, – произнесла Валя устало ровным тоном и открыто заглянула кондукторше в глаза, – дайте нам проехать еще одну станцию пожалуйста.

– Ну нет… – зашипел лиловый рот, – знаю я вас таких, сейчас же на выход!..

– Неужели в наши дни это нельзя решить? – возмутилась Ольга, – ну вот нет у людей сейчас. А поезд единственный. А нам очень надо. Давайте номер свой, я вам переведу через несколько часов! Ну вот нету.

– Еще я номер свой всякой шелупони не раздавала, – сузила глаза кондукторша. Ее коллега так и продолжал стоять истуканом. Пассажиры с любопытством наблюдали за сценой.

В кино в такие моменты обычно появляется рыцарь, готовый протянуть руку помощи. Внести символическую сумму. Сгладить конфликт. Но этого не произошло. А единственный Валин кандидат в рыцари отсутствовал в зоне видимости. К огромному Валиному облегчению. Как же неловко ей было бы с ним заговорить после этого.

Это ведь только она знала, что ее серьезные мудрые глаза – от усталости и неимоверных волевых усилий. Если бы жизнь ее не заставила, если бы она не осталось единственной опорой семьи… Да она бы лежала калачиком в постели, накрывшись стеганым одеялом с головой и упивалась жалостью к себе.

– Мы выходим, – резко объявила Валя. Подражая голосом кому-то из родственников. То ли покойному отцу. То ли еще более покойной прабабушке Гелле. Так было проще. Прикинется сильной – и все поверят. Глядишь, и сама себе поверит.

Наконец столбы за окном начали пробегать медленнее, гранитная насыпь вдоль дороги из непрерывно-серой разбилась на отдельные различимые камушки. Мелькнула табличка “Зеленые пруды”.

Следующая должна была быть “ПГТ Гелла”. Знали бы эти люди в форме, что собираются с позором ссадить с электрички правнуков самой Геллы Владимировны Рерих, в честь которой названы шесть гектаров земли за этим лесом. Что ж, приходилось принять поражение.

Когда трое спустились с перрона, солнце почти зашло. Последние закатные лучи окрасили оранжевым глаза Андрея. Радовало одно – ребят высадили всего за одну станцию до пункта назначения. И она была не очень длинной. Огорчало тоже одно – Валя не слишком хорошо представляла как идти. Разве что вдоль железной дороги за поездом.

Последний вагон еще не потерялся из виду, когда электричка резко дернулась, затормозила и почти сразу продолжила движение.

– Странно, – прокомментировала Ольга, поправляя лямки массивного рюкзака.

– Я хочу пить, – сообщил Андрей, бессмысленно ковыряя носком кроссовки сухую землю. Поднимались невысокие пыльные облачка.

– И я, – согласилась Валя, касаясь кончиком языка пересохших губ.

– Спокойно, семейка Адамс, ща все будет, – Ольга уверенно потопала от раскаленных рельс в сторону подлеска, – там журчит!

Трое не заметили, как от притормозившей электрички отделилась крупная мужская фигура и молниеносно скрылась в высоких зарослях можжевельника вблизи железнодорожного полотна.

Вода нашлась не так скоро, как хотелось. Звук ручья оказался обманчив, он уводил троицу все дальше от железной дороги. Через пахучие можжевеловые кусты в непролазный сосновый бор. Когда Валя, Ольга и Андрей утолилили жажду, уже совсем стемнело.

Луна бликовала в казавшейся черной воде. Валя закатала рукава джинсовки выше локтя и блаженно прижала мокрые ладони к лицу. Где-то в камышах шуршала белая птица. Ее снежные бока то тут то там выглядывали из зарослей на дальнем берегу.

От родника, куда местные регулярно наведывались с пятилитровыми бутылками, брат с сестрой много раз в детстве бегали вприпрыжку к прабабушкиному участку, так что возвращаться к железной дороге никто не захотел. Валя и Андрей решили, что проще пойти через лес напрямую. Тут немногим больше получаса, и они будут на месте.

– Пап, ну переведи мне еще немного, ты же знаешь. То хир-костюм им новый подавай, то на методички и одноразовые нарукавники велят скидываться. А их знаешь сколько уходит? Нарукавников! – звонкий голос Ольги за Валиной спиной заглушал шуршание веток.

Андрей шел первым, освещая путь фонариком смартфона. Он ориентировался на местности намного лучше сестры. За ним плелась Валя. Ольга замыкала шествие.

И как всегда не теряла времени зря – звонила родителям на малую родину с извечной студенческой просьбой. Валя не испытывала острого стыда за это. В трудные времена они с братом помогали Ольге. Ее отец тогда потерял бизнес, и они буквально взяли подругу на содержание. Не в долг конечно, а просто так. Но Ольга с ними за эти годы сроднилась и срослась, и когда решила перемещаться за друзьями от цивилизации в захолустный филиал – никто отговаривать особо не стал.

– Ну все, – объявила Ольга из хвоста колонны, убирая смартфон в задний карман джинсов, – материальный вопрос на пару дней решен. На хлебушек и проезд нам переведут. А вот на суши и текилу не хватит.

Валя втянула носом воздух. Эффект от вишневой сигариллы случайного попутчика не рассеялся, но ослаб.

– Андрей, подожди, – Валя положила руку впереди идущему брату на плечо. Тот резко затормозил.

Перед ними уже лежала широкая раскатанная дорога к поселку. Тень странно знакомого запаха остановила Валю. Букет из лежалого сырого мяса, чего-то мятного и вишни (но с вишней как раз все было ясно, последние пару часов все вокруг пахло вишней) вела с основной тропы на развилке к неприметной маленькой. К старому кладбищу. Если пройти его насквозь – до дома прабабушки Геллы рукой подать. Можно сэкономить порядочно времени.

Зазывно светила желтыми уютными фонарями окраина поселка.

– Срежем? – повернулся Андрей, саркастично вскидывая одну бровь.

Валя по лицу брата поняла, что тот настроен вернуть Ольге с процентами все шутки в свой адрес про ботокс и косметологию. Прогулка по сельскому кладбищу ночью как нельзя лучше подходила для этого. Если Ольга чего и боялась – так это покойников. Не в медицинском, а в мистическом смысле. И успехи в студенческом научном обществе по хирургии чудесно уживались в Ольге с верой в бабок, кикимор и астрологов-тарологов.

Луна спряталась за рваными сизыми тучами. Начал пробирать нежданный холод.

Валя уже раскаялась, что остановила Андрея. Ну не сообразила сразу, что он начнет пугать Ольгу склепами и деревенскими байками. Вернуть брата и подругу на основную тропу Валя не успела.

Рука судьбы решила за них. Точнее лапа. Точнее четыре когтистые лапы, два прозрачно-голубых глаза и зубастый рот.

Оказывается уже какое-то время за ними тихо и уверенно шла огромная темно-серая псина. Без поводка, без намордника. И без хозяина. Поджав уши. Подминая перемешанную с землей гальку мощными лапами. Будто гнала ребят на неприметную тропу, к кладбищенским воротам.

Рассуждать было некогда. Псина щелкнула зубами и троица моментально рванула к кладбищу.

Все как один, увешанные сумками, они перемахнули через закрытые ворота. Даже Ольга, которой кованая ограда доходила почти до шеи.

Валя все-таки зацепилась за чугунные пики и выскользнула из объятий рюкзака. Ремень лопнул и обтрепанная походная сумка шлепнулась у лап пса. Валя не удержалась на ногах и растянулась на каменистой кладбищенской дорожке.

– Ключ, – одними губами произнесла Валя. Она медленно приподнялась на вытянутых руках, затем присела.

– Что? – Андрей потянул сестру за обе руки наверх, помогая подняться.

– Ключ от дома в сумке.

– Фааак, – протянула немного дрожащим голосом Ольга, отряхивая Вале джинсы и куртку – шав-вка утащ-щила ключ-ч…

Вернуться к запертой на тяжелый висячий замок кладбищенской калитке и попытаться отвоевать рюкзак охотников не нашлось. Трое попятились и стали быстро углубляться по центральной дорожке в лес каменных и чугунных крестов со старомодными овальными рамами.