– Не придумывай, мальчик. Мы незнакомы, – фыркнула я. – И выпусти уже меня, иначе побью!

– А ничего что мы встречались? Как такое можно было забыть? Ты издеваешься? – рыкнул парень, не обратив внимания на угрозу.

Андрей, вместо того чтобы послушно освободить меня от своих лапищ, встряхнул меня как деревце, в надежде, что на него посыплются переспелые груши.

И я от души зарядила ему между ног, с наслаждением вслушиваясь в стоны.

– Ауч! Лиза, блин, – просипел Андрей, – какой была, такой и осталась. Кончай придуриваться!

– Это ты кончай придуриваться, милый, – пропела я. – Не строй из себя тюремщика. Убираться в этом гадюшнике я не буду, я изначально не собиралась этого делать. Нашелся барин, тоже мне. Открывай!

– Не собиралась? Тогда зачем пришла? – Андрей смог выпрямиться, только лицо было бледноватое после удара, в который я вложила немало сил.

Любо-дорого смотреть.

Но все же, когда била, я его пожалела. Нежненько ударила почему-то.

– Все, я догнал. Ты тоже меня узнала, и пришла подшутить надо мной, да? Узнаю свою колючку, – усмехнулся Андрей.

– Поздно же ты «догнал». Но ладно, догадливый мой, возьми с полки пирожок. И пришла я не подшутить над тобой, а по другому поводу.

Я сложила руки на груди, и вскинула подбородок, чтобы казаться внушительнее, чем я есть на самом деле. Андрей всегда меня подавлял внешне, даже когда я выглядела как сдобная ватрушка. Высокий, как каланча; мускулистый, весь в татушках. В волосах беспорядок, в глазах – шальной блеск.

Абсолютно ненадежная и хулиганская личность.

«И угораздило же меня! – вздохнула я мысленно, разглядывая при этом того, кого не видела несколько лет. – Я ведь хотела в такого, как папа влюбиться – в хорошего, доброго. Уже сколько лет они с мамой женаты, а папа все надышаться на нее не может. И так с самого первого дня. Уж папа-то маму никогда не обижал. Вот почему я в такого не влюбилась?»

– Значит, не забыла, – удовлетворенно хмыкнул Андрей, и точно также как я сложил руки на груди, явно издеваясь надо мной. – Ну и зачем тогда весь этот цирк?

– Пришла посоветовать тебе уехать отсюда. Тебе здесь не место, – бросила я с угрозой. – Считай это дружеским советом, Булатов. Собирай свои манатки, если найдешь их в этих кучах мусора, и проваливай. Могу ускорения придать.

– Эвона как, – Андрей удивленно приподнял брови, и… рассмеялся.

Громко. Нагло. Искренне. Того и гляди за живот схватится от хохота.

– И над чем же таким веселым ты смеешься? – спросила я нехорошим голосом.

– Над тобой, конечно, – отсмеявшись, ответил он. – Ты себя со стороны-то видела? Угроза – уровень «белка-летяга».

Кто как, а Андрей все зубоскалит, будто ничего плохого не случилось.

– Если у тебя есть совесть, ты соберешься, и уедешь, – прошипела я. – Думаешь, я на твое нахальное лицо по соседству хочу любоваться после всего, что произошло? Возвращайся в свой Екатеринбург, или еще куда. Здесь ты жить не будешь!

– А это уже интересно, – Андрей буквально за секунду оказался рядом, и крепко прижал меня к себе. – То есть, виноват во всем один я? У тебя самой-то есть совесть, кудрявая? Два месяца ты мне в универе нервы мотала, а потом, как только начали встречаться, ты свинтила. Да еще как красиво все устроила, на прощание не объяснение прислала, не «прости, не хочу быть вместе, прощай», а прислала мне фотографию своего среднего пальца. И совести нет у меня?

– А ну пусти!

– И не подумаю, – Булатов вжал меня в свое тело еще сильнее и, к моему ужасу, я почувствовала, что он возбуждается. Да и сама я… нет, стоп. Я замолотила ладонями по его плечам, но Андрею это как слону комарик. – Что, скажешь я неправду сказал?

– А ты меня пристыдить не пытайся, ясно! Что, не заслужил ты такого расставания, да? – разъярилась я. – Скажи спасибо, что фак тебе прислала, а не с бейсбольной битой пришла. Тоже мне, строишь оскорбленного, и надо же, как ты хорошо все помнишь. Вот только узнал меня спустя час!

– Изменилась ты внешне, – улыбнулся он лениво и мягко, и провел пальцем по моей щеке. А затем ущипнул за нее. – Раньше щечки были кругленькие, мягкие. И волосы были короче, светлее. Да и перепил я вчера, а тебя последнюю я ожидал здесь увидеть, вот и не узнал. А теперь, – Андрей приблизил свое лицо к моему, и поцеловал меня в кончик носа, а я даже отодвинуться не смогла – обмерла, – теперь твоя очередь объясняться, кудряшка!

Я хлопнула глазами, а Андрей взял, и укусил меня.

За нос.

– И не подумаю. Отпусти меня!

– Раньше тебе нравилось, – нагло ухмыльнулся он.

– Раньше я встречалась с тобой. А теперь с другим, – подарила я Андрею ответную улыбку.

И он, наконец, отпустил меня.

– Врешь ведь, – отмахнулся парень, явно мне не поверив, а зря. – Лиз, так почему ты тогда уехала? Все ведь хорошо было у нас, но я пришел на пары, а тебя нет. Домой к тебе пошел, а вы съехали, потом это твое письмо-фотография, ясно посылающая меня нахер.

Надо же, и правда не понимает. Ну что ж, я не из тех, кто молчит. Это другие девчонки пусть накручивают себя, обижаются молча, а я, так и быть, выскажу Андрею все.

– Ты правильно расшифровал ту фотографию, слов у меня не было. Хочешь послушать? Ну хорошо, – кивнула я.

АНДРЕЙ

Охренеть можно!

Лиза. Здесь. Злющая, как пантера, вон как глазищами сверкает. И как я мог ее не узнать сразу? Вроде, не такой уж я дебил, да и любил я эту стерву.

А она, правда, та еще стерва.

Не узнал, хотя что-то царапало внутри с первого взгляда. Видимо, и правда вчера перепил, да еще и забег от чокнутой нимфоманки свою роль сыграл. Сыграл, да. Вот и Лиза на мне отыграется.

Она сложила руки на груди, которая раньше была гораздо пышнее, и бросила на меня гневный взгляд, поняв, куда я пялюсь. А я что? Я ничего. Просто кое-кто кудрявый очень изменился. Не внутренне, по характеру она та же заноза в заднице, но вот внешне… дааа.

Мне всегда нравились девчонки определенного типажа: высокие, чтобы в постели удобно было, и не приходилось извращаться в позах; стройные и, желательно, блондинки. Впрочем, и брюнетки с рыженькими меня устраивали, главное, чтобы телки были нетребовательными, и без мозговыноса на тему где я пропадал, и почему не звонил.

А тут новенькая. Лиза. Фигура аппетитная, но до того молчаливой была девчонка, что я ее имя-то забывал. То ли Лиза, то ли Лена, то ли вообще Лара. Еще и лицо волосами занавешивала, как девчонка из фильма «Звонок», и молча терпела подколки группы.

А потом она вдруг отбрила меня перед всеми, и началось. Плевать стало, что у меня был любимый типаж и определенные пристрастия, в которые не входили полноватые девчонки, да еще и девственницы. Все мои мысли заняла эта зараза!

– Дунем? – Макс затянулся косячком, еле набив его из-за ветра.

– Не люблю дурь. Я по старинке, – открыл очередную бутылку нефильтрованного, и с наслаждением влил в себя половину. – И ты бы косячелло спрятал.

– Да че мне будет? – заржал приятель.

– Мы в центре города, вон охранник с крыльца универа спускается, – кивнул на медлительного, толстенького Михалыча. – Явно к нам на парковку идет, чтобы в очередной раз сделать внушение.

– Ну пусть идет. Пусть даже ментов вызовет, часок посижу, и отпустят, – Макс показательно затянулся, и выпустил изо рта кольцо сладко пахнущего дыма. – И когда ты стал таким правильным?

– Тебя отпустят, а меня брателло не станет выручать. Ты час будешь сидеть, а я – пару недель. Знаешь же моего унылого родственника, он только рад будет, – лениво парировал я, и выпил остатки пива.

Чертовски вкусно. Уже четвертый день бухаю, и только сегодня решил на пиво перейти. Так сказать, детокс после абсента, самбуки и шмали, которую я не люблю, но…

… но четыре дня назад я встретил новую семейку отца в полном составе. И оказалось, что у меня не только младшие сестры имеются, но еще и брат. Ровесник. Родной сын отца и его бабы. Оказывается, мой мудацкий папочка загулял не после болезни мамы, а задолго до этого. Как увидел их – чистых, нарядных, с улыбочками, так и затошнило. Семейка из рекламы йогуртов, блин.