Воскресенье у нас прошло, можно сказать, в обычном режиме. Мы больше сидели дома и гуляли, и дружно продолжили сказку о коте Леопольде. Уже дошли до шестой части, о дне рождения. Ещё по телевизору фильм «Повесть о чекисте» посмотрели.

Я видел нервозность жены и её сестёр, но они мне так ничего и не сказали. Я всё гадал, чего они молчат, но, может, и ошибку сделал, что сам не стал лезть к ним. Так мне беды их родителей, если честно, были до фонаря. Сами и заслужили. И ничего хорошего от них я пока не видел. Вон, попытался летом наладить отношения, а вместо этого до сих пор не могу понять, чего их мать в Москве хотела.

А далее началась рабочая неделя. Как-то незаметно и октябрь наступил, и с хороших новостей. У нас в стране снизили цены на ряд товаров широкого потребления! Что подешевели плащи и куртки из ткани «болонья», и даже на 30 процентов, сорочки мужские и блузки женские из трикотажного капронового полотна — на 15 процентов, а ещё на прочую мелочь, лично на мою жизнь влияли мало, но, оказывается, и такое возможно!

И в понедельник Самсон порадовал меня звонком на работу о рождении у Пети сына. И сама Полина чувствовала себя хорошо. Я тут же перезвонил и поздравил счастливого папашу. Хотя, придётся мне позже сделать его жене хороший подарок. Всё-таки дружба с этой семьёй мне была сильно важна и дорога.

Несмотря на постепенно ухудшающиеся отношения с Иваном Тимофеевичем, я пока в понедельник и среду сходил на репетиции, но особого усердия не показал. Так и решение уже принял. А нечего было на меня кричать! Так ещё и обзывать! Не захотел он встать на мою сторону. И игнорирование меня начальниками разного уровня продолжилось. Хотя, пока не трогали, и ладно. По крайней мере, на этот концерт я и новые песни не дал, так и изменений никаких не внёс. Пусть всё идёт своим чередом!

Во вторник и четверг Ирма и Инесса ходили на репетиции своего ВИА, и после работы я забирал их домой. Вот они купались в лучах славы. Вообще, на Ленинградском радио нашу запись начали передавать по второму разу. И скандал, не успев и начаться, сразу же затух. «Ласковый май» в Ленинграде и области явно взлетел на верха популярности. И начальники пока решили оставить в покое и одного неугодного автора. Тем более, и другая музыка оказалась хорошей. Окрылённый Савелий уже включил в предстоящий концерт «Уходит лето» и «Осенний парк», исключив пару первых песен. Пока делать другие изменения он не собирался. Я выдал ему и «Жёлтые розы», другой шедевр взрослой группы. Были чёрные и красные, теперь можно и жёлтые. Думаю, что теперь мне самому можно и не обращать внимание на этот проект. Попросят, выделю подходящие песни, не надо, не буду. Разве что присмотреть за Ирмой и Инессой придётся. Хорошие девочки растут, особенно младшая.

Вообще, в эти дни поведение жены опять стало меня слегка напрягать. Оно стало подозрительным, как, да, ещё в апреле! Это когда к ней стал названивать подонок Паша, а потом и наярился на встречи. Тут я, честно говоря, сгорая от стыда, ещё в среду обратился к знакомым работникам, а теперь и друзьям Володе Петрову и Стасу Николаеву. Попросил, если что заметят сами или услышат от других подозрительное насчёт Инги, сообщить мне. Их жены Вера и Агнесса уже ушли в декретные отпуска. А мои друзья на репетиции, хоть и не всегда, ходили. Как работа позволяла. У них полно было знакомых и в районе Тракторной улицы, кто-то жил и в нашем доме. Хоть какая, но страховка. Я сильно сблизился с этими парами за последний год и помогал им и деньгами, и подарки дарил, особенно женщинам. Друзей тоже надо поддерживать!

Вообще, эта неделя у меня на работе выдалась спокойной. Сам удивился. Меня почти не беспокоили, оттого я, хоть как бы и зарёкся, занялся разработкой электрочайника нового типа. Хотя, начало же месяца. Прошлый отпахали, а сейчас можно и расслабиться.

Но не мне. Во мне нарастала какая-то злоба. Вот не нравилось мне, что было у меня за эти полтора года. И семейная жизнь не совсем гладкой и понятной сложилась, и ни на что в стране повлиять не получилось. Да, с музыкой, конечно, отличился, но пока значимой личностью не стал. И то разные начальники зажимать пытаются. А с простыми инженерами никто никогда не считался.

Надо было что-то предпринять, но пока я не знал, что. Поэтому был рад, когда в пятницу до меня, уже после полудня, наконец-то дозвонились Костя и Фёдор. И на работе было необычно тихо. Тут я пригласил их в ресторан, конечно, «Кавказский». Надо было немного развеяться! Да, обсудим свои печальные дела и отметим начало, хотя, возврат к сотрудничеству. Вместе же в прошлом году «чесали», хоть и немного. Они меня и обманывали, но, если честно, всё это мелочи жизни. С Ингой я перенёс намного больше неприятностей, так живу же с ней. Хотя, чтобы не вызывать у неё беспокойства, я и ей позвонил, но жена нежданно сказала, что и мешать не хочет, так ей и на вечернюю репетицию как бы надо. Да, что-то не так! Обычно блеснуть она любила! Надеюсь, что ребята за ней присмотрят. А на репетицию я на этот раз просто забил. Есть дела и поважнее.

В ресторане мы с парнями сначала немного посидели. Костя, как главный, сообщил, что они пригласили ещё троих своих друзей и пару подруг. Никого из них ни я, ни Вячеслав не знали. Но меня обрадовало, что гитарист Сергей и пианистка Дамира там имели и композиторские способности. Вроде, уже что-то и написали. Хотя, смогут сваять что-то своё, хорошо, нет, будут, как и другие, исполнять песни членов Союза композиторов. Пока я договорился с ребятами о двадцати песнях от себя и десяти тысячах рублях им на расходы, конечно, в долг. Все песни оставались под моим авторством. Будут капать авторские, мне хватит. Доходов много не запросил, лишь долю рядового участника, но, хоть и опасно, без, ага, составления налоговых деклараций. Короче, будут отстёгивть понемногу. Вообще ничего бы не взял, но решил, что абсалютная халява будет их развращать. Если честно, не совсем надёжные ребята. И первую пару песен я решил показать им прямо в ресторане. Конечно, и здешние музыканты будут их исполнять, но это нужно и полезно для раскрутки. А остальные песни буду отдавать позже.

Глава 27.

Снова падаю…

Надо же, а что-то и наклёвывается! Наверное, ещё раньше надо было начать? Хотя, и сейчас не поздно!

А потом мы втроём подошли к местным музыкантам. Они, разузнав, что да как, не стали возражать. Тем более, хоть близко и не были знакомы, но друг о друге наслышаны.

Сначала я сделал в зал скромное обьявление:

— Уважаемые друзья, позвольте представить вам участников нового ВИА «Синяя птица». Хорошие музыканты, и я намерен с ними работать. Прошу любить и жаловать.

А далее я уже сел за пианино и начал милую «Бабу-ягу», хоть и шутливую песенку, а Костя и Фёдор, и другие музыканты мне дружно подыграли. А что, тоже шедевр!

— То ли ветер свищет, то ли пурга,

Загрустила что-то Баба-яга.

Затушила свечку, забралась на печку,

Помело под ухо, и сопит старуха,

Будто нос у ней не нос, а насос.

Рукоплескали сильно. Хоть и своеобразная песенка, но мне она нравилась. Вот запомнил и выучил Николай в своё время! А второй я, и с сильным надрывом в душе, спел уже «Ты мне не снишься»:

— Ты мне не снишься вот уж неделю,

Сны пролетают белой метелью.

Сны пролетают синею птицей,

В облаке тают как небылицы.

А припев у меня получился ещё горше и трогательнее:

— Ты мне не снишься, я тебе тоже,

И ничего мы сделать не можем.

Словно чужими стали друг другу,

И между нами, и между нами белая вьюга.

Наверное, правильно авторы написали, что «кто тут виною, если ошибку звали любовью»? Если честно, у нас с Ингой всё как раз и является большой ошибкой! Конечно, допущенной нами, но, правда, и подстренной подонком Альбертом! Хотя, любил тут только я, а она вынужденно, не только не любя меня, но и откровенно ненавидя и презирая, прибилась ко мне как бы на время. И пока никак не могла отчалить, ну, да, с тихой и безопасной пристани. Мало того, судя по её поведению, собиралась сейчас сделать и очередную попытку.