Уф, пронесло.

– Вот так сюрприз, – он поманил меня к себе. – Паш, смотри, кто у меня.

– Слава, да? – кивнул мне высокий блондин.

– Да, моя Слава.

– Очень приятно, – пробормотала я.

Подошла к Игнату. Целовать не планировала – не при посторонних же, но мужчина рассудил по-другому. Наклонился, и коротко, но страстно поцеловал меня, ничуть не стесняясь… друга? Коллегу?

– Охренительно приятно возвращаться домой, где меня ждут, – прошептал он мне прямо в губы. – Пахнет очень вкусно. Доставку заказала?

– Я сама приготовила. Так, на скорую руку.

Игнат довольно оскалился, явно забыв, что не один. Но Павел напомнил о себе вежливым покашливанием.

– Быстро вы, ребята. Кстати, я Павел. Лучше Паша.

– Главное, не Павлик и не Павлуша, – хохотнул Игнат. – Его бабушка так называла.

– Угу. Из окна высовывалась, и на весь район кричала: «Павлуша, иди кушать!» – усмехнулся этот двухметровый Павлуша. – Я ненадолго. Посмотрю, какой мебели не хватает, составлю запрос своим менеджерам, и сделаем доставку.

Я вопросительно взглянула на Игната, и он пояснил:

– Это друг мой. У него сеть мебельных. Я надеялся тебя заманить к себе, обставив квартиру нормально. Не думал, что это не потребуется, – Игнат проводил удалившегося Павла, и прижал меня к стене своим телом. – Соскучился по тебе, малышка. Отличный сюрприз ты мне устроила.

– Я хотела предупредить, но… не предупредила, – запнулась, подставляя губы под легкие поцелуи Игната. – Немного поживу у тебя, хорошо?

– Плохо. Не немного, а всегда. Теперь я тебя отсюда не выпущу. Маньяк, помнишь?

Вот дурак! Я хихикнула, и выскользнула из капкана мужских рук.

– Вообще-то, молодой человек, раз уж надумал девушку заманить в квартиру, то нужно было действовать не так. Не обставлять дом мебелью, а предложить девушке все обустроить по своему вкусу. Учись на будущее. Или ты хочешь все устроить так как тебе нравится, а девушки как-нибудь привыкнут?

– Какие такие девушки?

– В данный момент – я.

– Время нам отмерила? – рыкнул он весело. – Ну уж нет. Не подумал, Слав. Решил, что тебе скучно будет этим заниматься, и не стал напрягать. Хочешь сама посмотреть, где и чего не хватает, и заказать?

Я несмело кивнула.

Я и правда очень этого хочу. Квартира гулкая и пустая. И в ней катастрофически не хватает милых мелочей. Ясно, что фигурки котиков Игнату покупать ни к чему, как и тарелки на стену вешать, но пледы, подушки, оригинальные, но сдержанные украшения? Здесь многого не хватает. И мебели в том числе.

– Сейчас займешься этим?

– Давай я лучше вас накормлю. Заодно, познакомлюсь с твоим другом.

Игнат на секунду нахмурился, и я добавила:

– Просто познакомлюсь. Вы ведь вместе росли? Давно знакомы? Или ты считаешь, что рано устраивать совместные посиделки?

– Ты права. Я могу ненадолго позвать всех: Пашину невесту, Рамиля с подругой и Игоря. Хотя с большим наслаждением я бы провел время наедине с тобой.

– Соблазнительно, – провела пальцем по его груди, наслаждаясь своей властью над этим мужчиной. – Но наедине мы побыть успеем. После того, как проводим гостей. Хочу посмотреть на тебя в кругу друзей.

– Хорошо, сейчас всем напишу. Ты тоже своих зови.

Я коротко покачала головой, не став объяснять, что приключилось к нас с Женей. Не хочу настроение портить.

Игнат приобнял меня, еще раз впился в губы, и пошел за Пашей, по пути набирая что-то в телефоне.

Наше время

ИГНАТ

– Что ты сказала?

– Я… я отдам тебе дочь. Родится, и забирай! – выкрикнула Слава, умываясь слезами. – Все равно, я ничего к ней не чувствую. Так будет лучше. Так что как родится – приезжай за ней в роддом, а пока оставь меня в покое!

Не могу оставить.

Потому и держу, не позволяю Славе убежать от меня. И никогда не позволю.

– Ты не понимаешь, что говоришь. Ты просто не в себе, – покачал я головой.

– Тебе нравится так думать – что я не в себе. Могу бумаги какие угодно подписать, что ты получишь ребенка. Но с условием, что ко мне ты, Игнат, никогда не приблизишься, – попыталась она вырваться.

Нет уж.

Больше не позволю.

И слушать сейчас не стану то, что Слава говорит. Её слова – вода, потом сама же и пожалеет.

Или не пожалеет? Что, если она настолько ненавидит нашего ребенка, что готова отдать его даже не мне, а любому, кто попросит? Что, если она именно так и хотела сделать – оставить дочь в роддоме?

А аборт не сделала, потому что родители запретили…

– Идем, – приобнял Славу, не обращая внимания на её тычки и брыкание, и повел в подъезд. – Тише, моя хорошая. Я отведу тебя домой, тебе нужно отдохнуть.

– Тебе туда нельзя. Убирайся, – оттолкнула она меня.

И сникла.

Как-то резко. Только что была у Славы энергия, и будто всю её выкачали резко. Осунулась, обхватила себя тонкими, длинными руками, и даже слезы пропали.

– Тебе нельзя ко мне домой. Я ничего не рассказала родителям, я с ними сейчас живу. Нельзя, чтобы они узнали обо всем.

– Защищаешь меня? – через силу спросил, испытывая немалое к себе отвращение.

Слава не рассказала ни отцу, ни матери, почему мы расстались. Может, все еще любит? Потому и не поделилась. Хотя… дьявол, как можно любить меня после того, что я с ней сделал?

Я сам себе отвратителен. И не думал, что смогу так поступить с любой женщиной, не то что с любимой.

Но поступил. И этого не исправить.

– Я защищаю себя. Не тебя. Не хочу, чтобы они меня жалели, чтобы сидели рядом со мной и за руку держали. Жизнь им не хочу портить.

– Значит, расскажу я, – кивнул я решительно, и подтолкнул Славу в кабину лифта.

– Ты не посмеешь!

– Я это сделаю. Пусть узнают.

– Зачем? – прохрипела она, и прижала пальцы к вискам. – Папа тебя убьет. А мама… мама заявление в полицию напишет. В тюрьму захотелось?

– Я ведь заслужил. Так что пусть убивают, пусть сажают. Пусть все будет честно, любимая моя.

Слава дернулась от моих слов. Не от того, что я сказал про свое убийство, а когда её любимой назвал.

Ей… неприятно? Горько?

Или, все же, что-то у нее осталось ко мне?

– Всегда по-своему поступаешь? А обо мне подумать не хочешь? Хоть разок, Игнат,– в голосе ее горечь.

– Я только о тебе и думаю.

И это правда.

Я с юности знал, что не совсем нормален. Мне важен был контроль, полная принадлежность мне. Потому и оставил мысль о семье, о серьезных отношениях, предпочитая общество профессионалок.

А тут Слава. И отношения, начавшиеся ненормально стремительно. Слишком быстро, как я сейчас понимаю.

Тогда я думал, что успокаиваюсь рядом с ней. Пытался сдерживать свою темную сторону, и иногда получалось. Чаще всего. А в один момент у меня сорвало крышу, и я понял, что я не то что несколько ненормален, я – абсолютный псих. И поступил со Славой так жестоко, как только может поступить мужчина. Разве что не избил её, хоть на этом спасибо.

Но как только за ней закрылась дверь полгода назад, я начал скучать. И не смог перестать любить, не смог забыть. Вернуть хотел сразу же, поддаться своим демонам, и запереть Славу дома. Чтобы только моей была, чтобы слушалась беспрекословно. Запретить ей выходить без меня из квартиры, сделать полностью зависимой – это казалось соблазнительным.

Чтобы только моя была, и ничья.

Сдержался.

Заставил себя отпустить Славу. Чтобы жила счастливо, без меня. К мозгоправу пошел. Работы еще много предстоит, но многое внутри себя я уже переосмыслил, подлечил. Нужно было раньше идти к душеведам. В юности еще. Тогда я бы не испортил жизнь себе, Славе, и, возможно, нашей с ней дочери. Но ведь лучше поздно, чем вообще никогда.

Я твердил, и твердил себе, что Славе стоит дать свободу. Что я не буду ее искать. Твердил, но понимал, что скоро сорвусь, и поеду за ней, найду, где бы она ни была. А затем получил фото от Рамиля, и на этом фото – беременная Слава. К тому времени я уже знал, что она не виновата в том, во что я поверил. Я уже знал, что наказал её зря.