Дональд двигался на юго-восток, а граф Мар ему навстречу. Сражение с горцами лорда Дональда произошла в Харлоу, недалеко от Абердина 27 мая 1411 г. Сражение длилось с утра до наступления ночи.
Когда враги встретились, сам Дональд стал во главе воинов своего клана, а фланги возглавили вожди других семей. Им противостояли сравнительно небольшой отряд, возглавляемый констеблем Данди и шерифом Энгуса, а основные силы графа Мара выстроились чуть позади.
Как пишет хронист, во время боя рыцари графа Мара были окружены армией Дональда, «как морем»[300]. Войско графа уступало противнику по численности (правда, хронисты клана Дональдов, очевидно, для того, чтобы поднять цену победы, наоборот, говорят о превосходстве войск графа Мара[301]), однако, это восполнялось храбростью войска графа, их сравнительной дисциплинированностью и лучшим вооружением.
Хайлендеры начали свою традиционную яростную атаку, но были остановлены. Сэр Джеймс Скримджоур и его рыцари воспользовались заминкой горцев и сами бросились вперед. Однако силы отряда сэра Джеймса постепенно таяли, он вскоре был отрезан от своих войск, а затем погиб. Граф Мар, стоявший во главе своих воинов, вел бой вплоть до темноты.
Сражение дорого обошлось обеим сторонам. Список потерь был ужасным. Лоулендеры потеряли сэра Джеймса, вместе с сэром Александром Огилви, шерифом Энгуса, и его старшим сыном Джорджем Огилви. Были убиты сэр Томас Мюррей, сэр Роберт Малнур, Ирвинг Александр Друм, сэр Уильям Эбернети из Салтона, сэр Александр Страйтон из Лористона, и сэр Роберт Давидсон, шериф Абердина, вместе с более чем 500 воинами, которых он привел. Около тысячи оркнейцев и горцев полегли на поле боя, более тысячи было ранено. Сам граф Мар был серьезно ранен[302]. Но все же жители низин сумели отстоять Абердин.
Харлоу заставил Дональда изменить свои планы. Ночью Дональд, лорд Островов и его армия ушли назад в горы. Хронисты же клана Дональдов записали битву при Харлоу в список побед их клана[303].
Лорд Дональд и после сражения при Харлоу продолжил поддерживать тесные отношения с английским монархом. Для обеспечения безопасности его путешествия в Англию, в сентябре 1411 г. Генрих IV дал ему охранную грамоту, чтобы он мог «навещать короля и возвращаться так часто, как он сам того пожелает…»[304]. Это демонстрирует важность фигуры лорда Островов для английского короля, желавшего иметь в Хайленде своего союзника.
Как отмечает Р. Митчисон, «…сражение при Харлоу в 1411 г. произошло в период разрушения основ королевства. Авторитет короля не имел никакого уважения, он страдал от выходок знати, которой все прощалось из-за родственных связей с короной»[305]. Данное суждение было бы довольно справедливо, если бы не то обстоятельство, что место короля в этот период в стране было вакантно, а руководством государством, как мы помним, занимался герцог Олбани. Таким образом, напрашивается другой вывод, касающийся ситуации в стране в отсутствия короля. Тут надо говорить, не о «разрушении основ королевства», а о том, что, похоже, Олбани был не в силах контролировать многие регионы Шотландии.
Своей характеристикой Р. Митчисон еще раз подчеркивает слабость позиций официального Эдинбурга. Крупные лорды, хотя, и признавали верховенство короны, оставались почти независимыми государями в своих владениях и корона была вынуждена с ними считаться. В то же время, полагаем, что Р. Митчисон излишне преувеличивает слабость центральной власти. То обстоятельство, что крупнейшие семьи Шотландии, как, например Дугласы и Данбары искали расположения Олбани — главой центральной власти на тот момент, показывает, что у центральной власти были возможности, чтобы управлять королевством и контролировать знать. Другой вопрос, до какой степени распространялись эти возможности. В любом случае, едва ли можно утверждать, что в Шотландии этого периода наступил крах королевской власти и авторитета.
После военных действий 1411 г. в пограничном Лоуленде и Хайленде, отношения двух королевств снова вошли в рамки мирных встреч и переговоров. Английская корона, готовясь к войне во Франции, снова попыталась заключить с Шотландией договор — «вечный мир» на условиях отказа шотландцев от «всякого союза с Францией»[306]. Ситуация на пограничье в целом не претерпела особых изменений — Дугласы и Данбары по-прежнему задавали тон, регулярно совершая набеги на английские гарнизоны, а англичане отвечали шотландцам встречными набегами.
Для достижения «вечного мира» с Шотландией Генрих IV вновь попытался предложить шотландцам сделку, используя самые значимые фигуры из числа своих шотландских пленников — принца Джеймса Стюарта и его кузена Мердока Стюарта. Однако шотландские представители и на этот раз не пошли на предложенные английским королем условия — подписание итогового мирного договора в обмен на возвращение принцев Джеймса и Мердока.
Сам принц неоднократно стремился ускорить свое возвращение на родину, для этого он обращался и к Олбани, и к шотландским лордам, жалуясь им на регента и прося их посодействовать его делу[307]. В письмах, обращенных к герцогу Олбани, Джеймс упрекал дядю в потворствовании англичанам и в затягивании переговоров по его возвращению на родину, по которой «он так скучает»[308].
Хронист Боуэр упоминает о письме от 30 января 1412 года, в котором Наследник пишет регенту, что дядя даже «не желает ответить на отправленные ему ранее письма»[309]. Очевидно, что это давало принцу пищу для подозрения его дяди в нечестной игре и в умышленном затягивании возвращения Джеймса в Шотландию.
В очередной раз английская и шотландская делегация должны были встретиться для решения судьбы принца в декабре 1412 г. в северной Англии. 1 декабря 1412 г. Генрих IV подписал охранную грамоту для «послов, назначенных Большим советом Шотландии»[310]. Казалось, что вопрос освобождения принца как никогда близко подошел к своему разрешению. Однако смерть короля Англии 20 марта 1413 года снова на неопределенное время отодвинула сроки возвращения принца на родину.
Глава II.
Характер англо-шотландских отношений в период от битвы при Азенкуре до начала войны «Алой и Белой розы»
Как известно, Генриха V, которому от отца достался в наследство достаточно хорошо отлаженный государственный аппарат и богатая казна, интересовала, прежде всего, европейская политика и его континентальные владения[311]. Мысль продолжить войну за французскую корону, подкреплялась благоприятной для англичан ситуацией: во главе Франции номинально стоял слабоумный Карл VI, а внутри самой страны шла жестокая борьба за власть между двумя соперничающими партиями: Бургиньонами и Арманьяками.
Что касается Шотландии, то Генрих V, вступая в решительную борьбу за французскую корону, был крайне заинтересован в сохранении стабильности на северных границах, но при этом английский король едва ли надеялся на выполнение условий мирного договора мая 1412 года, продлившего перемирие между Англией и Шотландией на 6 лет[312]. Ведь по сложившейся традиции, этот договор в любой момент мог быть нарушен при подстрекательстве французов и вовсе не гарантировал Англии лояльности со стороны северного соседа.
