За скромным ужином я смотрела в темнеющее окно и обдумывала положение дел. Пока они были не очень радостными.

Городок с названием Кокервиль, на самом деле оказался большой деревней. Судя по чистеньким улочкам, вымощенным булыжниками, прилизанным домикам под красными двускатными крышами и опрятно одетым жителям, Кокервиль не процветал, но и не бедствовал.

Добралась я сюда только к закату, не один раз от души помянув загадочного незнакомца с его «недалеко», и успела немного оглядеться.

Мы с Холиссой здесь не бывали, и теперь я понимала почему: с покупателями по вечерам тут совсем глухо. А ведь обычно в это время самый спрос на любовные и приворотные зелья.

Хотя, если хозяин по вечерам хмельного не подаёт… Может, все местные мужики как раз в том свинарнике собираются?

Я вспомнила грязный и неказистый сарай, выдававший себя за постоялый двор и покачала головой. Ну уж нет. До такого Холисса никогда не опуститься и я не буду.

Может, завтра днём будет получше…

В конце концов, я не только любовными зельями торгую.

Уж различные снадобья для красоты женщины должны оценить.

Рассчитавшись с хмурым хозяином, буркнувшим, что с меня половина «лепестка», я поднялась в комнату. Она оказалась неожиданно просторной: здесь легко могли поместиться несколько человек. Даже кроватей стояло две. В ногах каждой красовался массивный сундук без замка.

Так этот прощелыга с меня содрал денег за двоих, пользуясь тем, что две другие комнаты заняты?! Ничего, я с ним утром поговорю. Пригрожу проклятьем и потребую уменьшить плату.

Или бесплатный завтрак.

Будет знать, как на ведьме нажиться пытаться.

На улице сгустились сумерки, и пора ложиться: летние ночи коротки, а сплю я чутко. Да и устала с дороги. С удовольствием скинув туфли, в которых пришлось хромать по Кокервилю, я с облегчением вздохнула. Бедные мои ноги…

И сколько мне ещё мучится? Может, поискать завтра лавку башмачника? Вдруг повезёт…

При свете свечи я разобрала ведьмовские запасы: многие составы и зелья не переносили дневной свет, заметно теряя в силе. Что ж, кое-что нужно срочно продавать местным красоткам, а там и замужние матроны подтянутся.

Закончив с делами, я погасила свечу. Света молодой луны, заглянувшей в окошко, хватало, чтобы раздеться. Я начала готовиться ко сну, когда за окном послышалось подозрительное шуршание и тихие голоса.

— Это точно здесь?

— Точно-точно. Лезь давай! Только тихо, не разбуди…

Не может быть. Это что, ко мне?! Забытые боги, за что?! Я же ничего не дела…

В следующее мгновение окно и дверь с грохотом распахнулись, и в комнату ввалилось сразу несколько вооружённых человек в лёгких доспехах.

Я и пискнуть не успела, испуганно вцепившись во вздёрнутое к груди одеяло, а в дверях что-то произошло, и по полу, почти мне под ноги, проехал труп с арбалетом в руках и знакомым мечом в спине. В неровном свете коридорных светильников серый клинок как будто весело мне подмигнул, разбойнички возле окна растерянно переглянулись, а у двери раздался шум от падающих тел. В следующее мгновение неприветливый хозяин клинка возник возле моей кровати, выхватил меч из трупа, и оказался возле оставшихся разбойников. Фламберг незнакомца взлетел и обрушился на грабителей, разрубая оружие, доспехи и людей с одинаковой лёгкостью, а серый меч пригвоздил к стене второго арбалетчика.

Я моргнуть не успела, как всё было кончено. Только я, он и шесть мёртвых разбойников в залитой кровью комнате.

В коридоре послышались встревоженные голоса и топот бегущих людей.

Мой спаситель коротко оглянулся через плечо.

— Опять ты. — Он выдернул меч из тела арбалетчика и вытер оба клинка об одежду убитых, заставляя снова почувствовать себя если и не пустым местом, то чем-то ненужным и лишним точно. Но высказать обиду я не успела.

В дверях снова возникла толпа. Только на этот раз из бледного и охающего трактирщика, держащего в руках фонарь, парочки слуг и того самого торговца, за спиной которого мелькало его любопытное семейство. Мой спаситель невозмутимо убрал фламберг обратно за спину, но серый меч по-прежнему держал в левой руке.

— Последние добежали… — бормотнул он себе под нос и обернулся к стоявшим в дверях людям.

Значит, там, на поляне, это он всех положил. Но как?!

— Что случилось, Джастер? — Торговец с ужасом оглядывал место побоища.

— Ничего страшного. — Воин в чёрном равнодушно пожал плечами. — Обычные разбойники. Идите спать, волноваться не о чем.

Торговец послушно кивнул и исчез вместе со своим семейством. Хозяину трактира так легко отделаться не удалось.

— Удивительно, но именно в этой комнате вы настойчиво предлагали нам заночевать, нахваливая её удобство. — Джастер внушительно шагнул к двери, и трактирщик побледнел, как простыня, буквально оцепенев под тяжёлым, немигающим взглядом светловолосого воина. Перепуганные слуги дружно спрятались за широкой спиной своего хозяина.

— Что, не успел предупредить, что нужные гости не здесь ночуют?

— Й-й-й-ааа…

— Значит, так. — Кончик меча упёрся в горло владельца гостеприимного заведения, прерывая жалкую попытку оправдаться. — Я сделаю вид, что ничего не понял и не заметил. Но. Если до утра хоть одна сволочь попробует снова провернуть такой номер, я разделаю тебя и всех твоих подельников, как свиней на бойне. И мне плевать, сколько их будет. Хоть вся эта деревня. Это понятно?

Острие меча прошлось по судорожно дрожащему горлу вниз, оставляя тонкую кровавую черту. Трактирщик, заметно взмокший от страха, осторожно кивнул, подтверждая, что всё предельно ясно.

— Вот и отлично. — Нелюбезный Джастер опустил меч. — А теперь чтобы я вас до утра не видел и не слышал. Услышу — убью. Со своими приятелями разбирайся, как хочешь.

Трактирщик со слугами испарились быстрее ветра. Но не успела я подумать, что про меня опять все забыли, как Джастер возник рядом. Как ему удавалось бесшумно и быстро передвигаться — я просто не понимала.

— Собирайся, у меня переночуешь. — Мужчина смотрел хмуро и недовольно. — Там тебя никто не тронет.

Дважды уговаривать не пришлось. Лучше уж в одной комнате с этим мрачным и грубым типом, чем здесь. Да и запуганного трактирщика с его домашними разбойничками сбрасывать со счетов не стоит. Этого Джастера с его подопечным торговцем они не тронут, а на мне вполне могут отыграться…

Не побоялся же он с меня денег за двоих попросить…

Учитывая моё возросшее невезение в последнюю пару дней, рисковать здоровьем — очень плохая идея.

Потому без всяких споров я быстро подхватила торбу и сумку с зельями, наскоро затянула корсет, который, к счастью, не успела снять, и, осторожно перешагивая убитых и тёмные липкие пятна, пошла за своим спасителем.

С Холиссой никогда ничего подобного не приключилось бы…

Комната Джастера оказалась последней по коридору. До моей — десяток шагов. Как он успел добежать? Как вообще узнал, что ко мне ломятся разбойники?

Одни сплошные странности. Но я помалкивала, прикусив язык. Задавать вопросы такому — себе дороже.

Комната воина оказалась простой комнаткой на одного, с обычным набором из стола и кровати. По крайней мере, в лунном свете других отличий я не заметила. Светловолосый воин здесь выглядел настоящим великаном. И уж размахнуться своим огромным мечом точно не смог бы.

Кивнув в сторону неразобранной кровати, Джастер снял перевязь с фламбергом и опустил на стол, где уже лежали лютня и торба. По-прежнему ничего не говоря, он подошёл к окну и распахнул створки настежь. В комнату ворвался тёплый ветер, принеся запахи ночи. Я сложила вещи рядом с его и села на край кровати, думая, как половчее устроиться, чтобы места хватило нам обоим. Но не успела ничего сказать, как в пол передо мной внезапно воткнулся знакомый меч.

— Возьмёшь себе.

Воин стоял у окна, поставив ногу на низкий подоконник, и смотрел в ночь. Пшеничные пряди отливали серебром и пеплом, а почти полная луна мягко очерчивала жёсткий красивый профиль и фигуру. Даже его чёрный наряд бродячего шута выглядел сейчас на удивление…. благородно.