Наступила тишина, на этот раз вызванная гипнотической речью профессора. Наконец, учительница истории пришла в себя, разгладила юбку и тепло попрощалась с коллегой, уводя профессора Селкаре. Восторженные взгляды девушек провожали его, пока за ним не закрылась дверь.

Прошло несколько минут, прежде чем класс вернулся к нормальной работе и ребята погрузились в естествознание и изучение морфологии эукариотической клетки. Алекс признал, что новый учитель гораздо интереснее большинства из тех, с кем они сталкивались ежедневно, и неохотно предположил, что его неоспоримая средиземноморская красота уже стала иконой для друзей и одноклассников. Ему было не по себе от набора совпадений, которые кружились вокруг его персоны: тревожные сны, связанные с миром мифологии, объявление о проведении культурной конференции, посвященной этой теме…

Все это было странно. И визит этого профессора как гром среди ясного неба. Будто часовой механизм заложенной бомбы неумолимо начал обратный отсчет. У Селкаре, казалось, очень хороший характер. А если нет? Когда вы в последний раз видели профессора, гордо и без всякого стеснения демонстрирующего эффектную татуировку на правой руке? И, будем честны, за это он получил немало лайков.

Когда Алекс вошел в дом, одинокое эхо шагов раздалось в ушах, его опять охватило ноющее чувство тревоги, не отступавшее уже несколько месяцев. Он понимал, почему мамы нет. Она с головой ушла в работу в рекламной компании. Она очень успешный работник – два года назад она получила одну из самых престижных европейских премий в своей отрасли. И теперь пытается спрятаться от проблем, придумывая яркие лозунги. Но все же ему было крайне тяжело не слышать привычный голос отца, приветствующий его из кабинета, видеть пустые безжизненные комнаты… Мало того, он влез еще в неприятности с Волком и его стервятниками.

Он пошел на кухню и сделал себе бутерброд. В животе уже давно урчало. Прикончив его за пару укусов, он приступил к домашнему заданию: пара эссе, работа, которую завуч дал в качестве наказания, и дюжина упражнений по аналитической химии на тему молей и молекул. На время он забыл о своих проблемах. Когда закончил, солнце уже опускалось за горизонт над крышами домов, силуэты на фоне оранжевых тонов, которые почему-то задели его, принесли беспокойство и тревогу. Этот ком в горле, душевная травма, которая тяготила его, никак не исчезает, и больше всего его пугал вопрос, исчезнет ли вообще. По словам доктора Мора, психолога, к которому ходила мама, это произойдет, когда разум осознает истинное положение вещей. Доктор был слишком оптимистичен. Алекс знал, что его отец никогда не вернется. Он погиб в результате трагической случайности. Означает ли это, что он принял ситуацию? Нет, он не мог с ней смириться, считая произошедшее несправедливым. И, кроме того, как он мог расслабиться, избежать мучений, охвативших его, когда таинственные кошмары преследовали его и внезапные повороты провидения, казалось, закидывали сеть, в которой он был главной добычей, снова и снова возвращая в те же самые мучительные мысли.

– О чем думаешь, Немо? – спросил он свою оранжевую рыбку-попугая. Но та просто смотрела на него из аквариума на письменном столе ничего не выражающими глазами, открывая и закрывая рот. – Ты прав, я слишком волнуюсь. Чего мне точно следует опасаться, так это Романа и его сообщников. Это реальная опасность… очень реальная.

Звонок в дверь не на шутку перепугал его. Он посмотрел на часы. Кто бы это мог быть в такой час?

Верно говорят, что беда никогда не приходит одна. Юный Алекс и представить себе не мог, что его беды придут по почте.

Когда он открыл дверь, на пороге стоял решительный, бандитского вида почтальон, который протянул посылку размером с коробку из-под обуви и с натянутой улыбкой попросил расписаться.

– Это для меня? – спросил Алекс, чувствуя себя немного глупо.

– Мммм… ну… Вы Александр Коста? – ответил молодой человек, не переставая жевать жвачку и глядя на него как на идиота.

– Да, это я, – кивнул он.

– Тогда точно для вас. – Он снова протянул коробку, ожидая, что ее сразу же примут. – Распишитесь за доставку, пожалуйста. У меня не так много времени, – сказал он, лопнув пузырь жвачки так ловко, что та не прилипла к губам.

– Ээээ… Да, конечно.

Алекс сунул коробку под мышку. Его любопытство усилилось после того, как он обнаружил на ней британский почтовый штемпель. Он что-то нацарапал на электронном планшете, и почтальон с ворчанием исчез, раздраженный отсутствием чаевых, о которых не подумал Алекс, несведущий в таких вопросах. Вскоре он услышал, как мотоцикл почтальона с грохотом пронесся по улице и затерялся в паутине улиц.

Мальчик попытался вспомнить, когда получал посылку не с Amazon или из магазинов электроники, в которых делала покупки его мать, и пришел к печальному выводу, что даже не может вспомнить, когда в последний раз держал в руках настоящее письмо. Даже счета приходили на электронную почту. Как говорил его отец, не большой фанат компьютерных технологий, электронная почта превратила почтальонов в вымирающий вид.

С коробкой под мышкой он пошел в свою комнату и сел за письменный стол, подняв гибкую лампу так, что луч света освещал посылку.

Она была аккуратно завернута в коричневую бумагу. Все углы были заклеены скотчем, будто человек, отправивший ее, специально постарался, чтобы никто, кроме получателя, не смог добраться до ее секретного содержимого.

Почерк, которым были написаны его имя и адрес, казался энергичным, и Алекс, нахмурившись, подумал, что видит в нем знакомые элементы. Рядом с адресом на ряде марок была проколота метка сотрудника Королевской почты. Коробка была не слишком тяжелой, что показалось Алексу, мягко говоря, необычным. Мама заказала посылку на его имя? Алекс, еще более заинтригованный, перевернул ее. Там был только почтовый штемпель, который указывал, что она пришла из Лондона, обратного адреса не было. Кто-то хотел отправить ему посылку, но не хотел раскрывать, откуда именно. Мальчик сгорал от нетерпения посмотреть, что внутри. С большой осторожностью он аккуратно сорвал скотч. В руках оказалась прямоугольная коробка из переработанного жесткого картона без каких-либо надписей на внешней стороне.

На лбу Алекса выступили капельки холодного пота. На первый взгляд ничего особенного, но у мальчика появилось неприятное ощущение, которое, казалось, предвещало, словно злобный оракул, безрадостное будущее.

Сам не понимая причин этого напряжения, Алекс, наконец, открыл посылку.

Несколько раз разочарованно моргнул. Он ожидал чего угодно, но не кучи шариков пенопласта. Пожалуй, это самый неожиданный подарок. После нескольких секунд колебаний он решил, что где-то среди этих синтетических шариков таится что-то более интересное. Он погрузил руки в коробку и, вместе с прилипшими к пальцам кусочками пенопласта, достал два предмета. Один – небольшая деревянная шкатулка, очень простая и строгая, закрытая замысловатой металлической застежкой; другой – сложенный пополам лист бумаги.

За окном ветер раздувал темные тучи, разбивая их эффектными вспышками молний. Алекс поставил деревянную шкатулку на стол и развернул лист. Сердце норовило выскочить из груди. Письмо. Написанное от руки, возможно, ручкой или карандашом. Мальчик осмотрел лицевую и оборотную стороны, удивленно покачал головой и, пожав плечами, начал читать:

«Дорогой племянник,

Хотя даже не знаю, достоин ли я называться твоим дядей. К сожалению, жизнь иногда не оставляет выбора, поэтому она одарила тебя таким дядей, как я. Дядей, которого никогда не было рядом, который был не более чем смутным воспоминанием о дальнем родственнике, о котором ты, я уверен, почти ничего не слышал. Надеюсь, на каком-нибудь семейном празднике кто-нибудь вспомнит бродягу дядю Андреса. К моему сожалению, я не пользовался большим уважением в собственной семье, хотя среди коллег мое имя связано с большим научным авторитетом. Только этим я и могу похвастаться.