Одинокая ночь на вершине горы была наполнена тяжелыми грозовыми облаками. Луна не могла пробиться сквозь плотный свинцовый заслон и казалось, что всё погребено в тёмное ничто. Лишь стремительные порывы ледяного ветра обжигали кожу морозным дыханием. В такие моменты моё сердце замирало пропуская очередной удар, а из истерзанной груди, со скрипучими хрипами, вырывались клубы пара.

Пух дрожал на коленях и только глубже зарывался носом в лохмотья моего снаряжения. Маленькому щенку Росомахи хотелось найти в моих руках укрытие от свалившегося ненастья. Ему казалось, что нет на свете места теплее и надёжнее, чем прижавшись всем телом просто свернуться клубком на моих ногах.

Минуты бушующего шторма превращались в долгие часы, словно бесконечно растягиваясь. Редкие капли срывались вниз подобно пулям, выпущенным из пейнтбольного ружья. Каждое попадание оставляло приличный синяк, с горьким послевкусием боли. Тело горело обжигающими точками и таких мест становилось всё больше и больше.

Голову толком укрыть не получалось, ведь вся сила рук, вцепившихся в скалистую породу, с трудом удерживала меня на месте. Ветер так и норовил скинуть наглеца вниз. По небу пронесся росчерк огненной молнии, ослепляя яркой вспышкой. Пара ударов сердца и оглушительный грохот лишил слуха. В голове, притупляя сознание, оглушительно повторялся монотонный звон. Стало страшно.

Пух все сильнее прижимался ко мне, от страха вонзая в плоть свои когти, будто обрушившихся испытаний было мало. С каждой секундой питомца все сильнее колотила нервная дрожь.

Практически голая вершина. Ещё один ослепительный росчерк молнии озарил небо и мой взгляд зацепился за находящиеся не так далеко от нас зубья острых скал.

— Там можно укрыться! Нужно лишь доползти… Разжал онемевшие пальцы и на четвереньках, прижимаясь к земле, пробирался в укрытие. Пух вцепился мертвой хваткой, глубоко вонзив свои когти. Не убрать, не убить, только лишь терпеть. Каждое неверное движение грозило стать последним, скрежеща зубами, продолжал двигаться к скалам. Ноги скользили, ветер не оставлял попыток опрокинуть меня в самый низ. Оставалось несколько метров до скального выступа, но их и не хватило. Порыв ветра ударил в спину, и пальцы, вцепившиеся в каменную крошку, оторвались от поверхности. Лишь на мгновение удалось удержаться, но ветер был беспощаден. Подлым ударом опрокинул с вершины в неизвестную пустоту.

Спуск оказался не долгим. Мгновение скольжение по мокрым камням, считая спиной каждый выступ. Удар. Боли нет. Чувств тоже нет. Восприятие мира с трудом пробивается до замутненного сознания, как крик через пуховую подушку. К груди прижат Пух и я чувствую его когти. Малыш удержался, распахнув своими когтями мою грудную клетку до самых костей. Холодные капли дождя скатывались по лицу. Попытался двинуть хотя бы ногой, но росчерк боли окончательно погасил мир.

Пришел в себя совершенно разбитый. Голова нещадно кружилась. Пересохшие губы и горло пылали огнем. Стоило открыть глаза, как красные круги заполонили всё пространство. Послышалось тихое скуление.

— Пух, — вырвалось из моего горла.

Щенок росомахи подскочил на моей груди, впиваясь в неё своими когтями. Пара шагов и мелкий начал вылизывать лицо. Тихие радостные поскуливания и вылизывание шершавым языком говорили о многом. Да и в чувство меня привели достаточно быстро. Правой рукой аккуратно отстранил мелкого и осмотрелся по сторонам. Я оказался в ложбине между горным массивом и скальным уступом. Видимо сила в момент падения была так велика, что просто вбила между камней.

За время моей отключки, регенерация неустанно работала, вытаскивая буквально из когтистых лап смерти. Заглянул в расширенное меню здоровья. Переломы. Как много скрытого смысла в таком простом слове. Чудо, что уцелел позвоночник, или регенерация в первую очередь его активно латала. Но ноги…. с ними всё оказалось очень плохо. Боли практически не чувствовалось, скорее всего лишь благодаря тому, что не попытался ими шевелить, а сначала залез в интерфейс. Не было практически ни одной целой кости, не в левой ни в правой ноге. В интерфейсе горел темно-багровый цвет.

Сосредоточился на повреждениях и тут же появилась информационная табличка. Приблизительный срок восстановления при текущем уровне энергии более 6 суток. Проклятье. Как хорошо, что уцелели руки. И могу их использовать практически без ограничения. Сформировал окно в хранилище. Запустил туда свою загребущую руку. Пуху достал кусок мяса, а себе флягу с водой. Холодные струи воды омыли потрескавшиеся губы. Живительная влага. Воду стоило беречь, но жажда страшна для любого живого существа. Мелкого напоил из лодочки ладони. Ноги ужасно чесались, словно тысячи мелких муравьёв маршируют по ним своими лапками. Упер руки в холодный камень и на несколько сантиметров приподнялся. Хотелось взглянуть собственными глазами на изувеченные ноги, но попытка оказалась тщетной. Муравьи превратились в раскаленные иглы и сознание снова померкло.

Снова пришел в себя лишь глубокой ночью. Холодные порывы ветра пронизывали до самых костей. Пуху выделил новый кусок мяса, а сам? напившись воды, попытался грызть остатки сушеных мясных кусочков. Если варить из них бульон ещё куда не шло, то грызть в сухомятку оказалось непросто. Словно в зубах не сухое мясо, а природный гранит. Долго, муторно, но куски мяса во рту постепенно размягчались, превращаясь в живительные куски автомобильной резины, но это всё равно лучше, чем есть сырое мясо разумных. Я же не Пух в конце-то концов.

Мысли атаковали голову, нужно было как-то выбираться отсюда. Организм в таком отвратительном состоянии, что любой чих может оборвать мою жизнь. Если на этих склонах водятся высокогорные хищники, то шести дней мне не продержаться, странно что на запах моей крови ещё никто не явился.

И малой кровью не обойтись, оставшихся 54 ОС недостаточно для прокачки Малого магического дара до 4 уровня. Остаётся только тратить недавно полученные очки характеристик. Другого варианта просто нет, не ждать же регенерации организма целую неделю на свежем воздухе. С моим везением может и молния шарахнуть, для разнообразия. Ух.

Желаете увеличить параметр Мудрость? Да\Нет

— Да, — принял я, словно шагая в неизвестность с края крыши. В груди разгорелся фонтан энергии, скручиваясь в тугой шар. Регенерация усилилась, откусывая излишки энергии. Чувства захлестнули меня. Ноги разрывало на куски, в груди пылал расплавленный металл. Пух вскочил и зарычал. Меня выгнуло дугой и сознание сорвалось в темноту.

Новое пробуждение подарило страшный зуд в ногах. Боль притухла, но все чесалось, практически изнутри. Хотелось почесать сами кости. Еле удержал себя от резких движений. Солнце ощутимо припекало. Дрожащими руками вытащил из хранилища мясо для пуха, а себе флягу воды. Глоток за глотком я отправлял в себя живительную влагу. Что бы я делал, если бы у меня не было пространственного хранилища, а была бы обычная сумка новичка. Улетела бы во время падения и пиши пропало, а так все при мне и достать вещи можно из любой позы. Хоть окно в хранилище открывай и зубами вещи тащи. Только сейчас смог оценить свое приобретение.

Заглянул в интерфейс, перед глазами появилась ободряющая надпись.

Мудрость +1 (6/10)

У меня были внутренние переживания, что вся затраченная энергия уйдет на регенерацию и прорыв уровня не состоится, но к счастью энергии хватило на прорыв. Видимо на каждый новый шаг требуется всё больше и больше энергии, и текущие потребности уже не столь значительны для прорыва между уровнями.

Меню состояния организма порадовало изменением цветового обозначения повреждений. Ноги из темно-багрового цвета стали светло алыми, но таймер все равно не радовал. Четверо суток, это меньше чем шесть, но ногами идти я всё равно не способен. Всплывающие информационные таблички говорили о поверхностном заживлении. Стоит мне рыпнуться, как ситуация откатится обратно. Скорость восстановления маны увеличилась, но всё равно её не хватало, уровень продолжал трепыхаться на отметке 10 ед. Значит последнее оставшееся очко тоже уйдет на развитие магического потенциала. Решительно вызвал меню.