Хотели ли бы вы знать свое будущее? Мой ответ всегда был нет. Но сейчас, когда я перечитываю свой дневник и вспоминаю всю нашу историю с Пашей, мне хочется хотя бы немного быть подготовленной ко всему тому, что меня ждет.

Хотела бы я изменить что-то в нашей истории? Мой ответ всегда будет «Да». Я бы хотела изменить очень много.

Но стоит ли? Не думаю, потому что в итоге мы оба получили ровно то, чего заслуживали.

Пятница

Теплый ветерок, дующий из открытого окна, треплет мои волосы и приносит хотя бы немного прохлады. Осень в этом году настолько жаркая, что в конце сентября парит как в июле. И идея надеть джинсы и белую блузку сейчас кажется не такой хорошей, как пару часов назад. Лучше бы выбрала легкий сарафанчик, в нем куда проще пережить жару и час пик в автобусе.

Батарея телефона почти на нуле, а книга забыта дома, потому я поглядываю то в окно, на красивый закат в лавандовых оттенках, то на разномастных пассажиров. Блуждающий взгляд задерживается на бритоголовом парне в белой футболке и камуфляжных штанах, который зашел на прошлой остановке и сел напротив. Судя по внешнему виду, он на пару лет старше меня и явно поклонник футбола, о чем говорит нашивка на спортивной сумке.

Пока я гадаю, футболист он или просто любитель тяжести в спортзале потягать, парень замечает мои исследования и проводит ответные. Интересно, что он видит? Студентку-первокурсницу в очках и с белой ленточкой в каштановых волосах или уставшую от жары девушку, которая не любит поездки в автобусе? А может сумел разглядеть то, что прячется в глубине моих карих глаз? Не знаю.

Но на лице попутчика расцветает улыбка и он спрашивает:

– А вы давно были в театре?

Пятница

Он сидит напротив. Тот самый. Бритоголовый. У нас с ним первое свидание и ради него он оделся «поприличнее», на нем джинсы, синяя футболка и зелёная олимпийка. А я вот ради него действительно оделась куда красивее обычного, потому что надеялась на театр. Достала из шкафа красивое белое платье, поверх которого набросила голубой пиджак, еще и босоножки обула, вместо любимых кроссовок. Но в театр мы так и не дошли. Да и такая парочка как наша очень странно смотрелась бы в подобном заведении. Хотя я даже не знаю где бы такие две противоположности смотрелись бы органично. Наверное, именно там, где мы сейчас. В уютном кафе.

Маленький столик под огромным зеркалом в золотой раме видел и не таких посетителей, потому наша пара его не смущает. Как не смущает и то, что я никак не могу определиться с заказом. В итоге я останавливаю выбор на очень аппетитном мороженном, а еще любимом капучино с заварным пирожным, отказавшись от предложенным официанткой кофе с коньяком и «Наполеона». А перед моим спутником ставят маленькую чашечку кофе (без конька) и белое блюдце с пирожными «Картошка». Я не понимаю, как можно с таким наслаждением есть какое-то коричневатое месиво, сформированное в поленце, но сидящий напротив парень с восторгом уминает десерт и рассказывает о том, что мы в одном из его любимых мест, а «картошка» – его любимое пирожное, которое он обожает с детства.

Я осматриваюсь. Место и правда приятное, но мое любимое кафе все равно лучше. И не потому, что там лучше интерьер или потому, что там кормят вкуснее. Все лучше как раз здесь. Просто там, в том маленьком кафе на уютной улочке города, который мой любимый Маяковский назвал «собачкиной столицей», прошло почти все мое детство. И располагалось оно рядом с институтом, где моя мама преподает литературу, а папа историю. Но то кафе осталось в городе моего детства, как и мой любимый маковый рулетик, потому пора заводить не только новых друзей, но и новые любимые заведения в городе, который зовут столицей донской. И это кафе вполне может им стать, тем более десерты здесь в разы вкуснее.

В моей вазочке тает мороженное, в наших чашках остывает кофе, а льющиеся из колонок песни сменяют друг друга, но я их не слушаю. Я слушаю его. Мне очень нравится его истории и его голос. Он обволакивает, успокаивает и убаюкивает одновременно и его я готова слушать часами. Пусть говорит о чем угодно, лишь бы не останавливался. Но он замолкает.

А я возвращаюсь в реальность и замечаю небольшую точку крема у него на лице. Беру салфетку и аккуратно стираю крем с его губ, которые давно хочу поцеловать.

Он лишь улыбается.

А потом предлагает:

– Прогуляемся?

Я киваю и следую за ним в мир ночных огней. Таких ярких и таких манящих. Они освещают красивые улочки города, по которым мы гуляем и вдыхаем запах южной ночи, который пьянит лучше любого кофе с коньяком.

Но южная ночь зря старается, я уже опьянена Пашей.

Вторник

Каждый раз, когда мы с ним видимся, жду, что вот сейчас в моем животе запорхают бабочки. Те самые, которые оповестят меня о том, что я влюбилась. Такие же запорхают и у него, а потом он все поймёт и поцелует меня. Без этого никак! Книги же не врут, а любовные романы тем более. Но мы идем уже на третье свидание, а бабочек все нет. Ну нет их и все. Может они на зимовку улетели?

В этот раз мы гуляем по городу, наслаждаясь уже октябрьским вечером, но пока еще теплым. Паша идёт рядом и рассказывает о том, как любит пешие прогулки. Я же стараюсь не сбиться с темпа и думаю о том, что пешие прогулки и я – вещи взаимоисключающие, меня везде папа на машине возил. Зато сегодня мне хватило ума влезть в любимые кроссовки, что очень кстати, как и остановка у витрины книжного, чтобы перевести дух.

Я рассматриваю выставленные на витрину книжные новинки, как вдруг Паша берет меня за руку. Впервые моя теплая ладошка оказывается в его руке, и я понимаю, что все рассказы про бабочек в животе – враньё, как и большинство женских романов. Нет никаких бабочек. Есть только солнце, которое согревает меня изнутри. Огромное солнце, тёплое и заботливое, которое неотрывно связано с ним.

– Хочешь зайти? – спрашивает Паша.

– В другой раз. У меня на полке «ожидания» уже места нет, и если я принесу еще одну книгу, то те, что никак не дождутся своего часа, просто поднимут бунт.

– Понял. Не будем их злить. А то устроят заговор и будут тебе как в том ужастике звонить и говорить: «Тебе осталось семь дней на то, чтобы всех нас прочитать»

– Ага, а если я не успею, то они просто сожгут меня, последовав примеру Гоголя.

– Ужас какой! Я думал, что девочки, выросшие на книжках, не такие кровожадные.

– Ну… Я еще и на сказках братьев Гримм росла, так что…

– Так что все понятно. Но в книжный пойдем только после того, как ты все прочитаешь. И спички лучше спрячь.

– Договорились. – улыбаюсь я и сжимаю его руку покрепче.

И мы идем дальше, чуть сбавив темп.

Два солнца, освещающие осенний вечер.

Четверг

Сегодня устроили с девочками вечеринку.

Ну, как вечеринку. Собрались небольшой компанией в комнате моей одногрупницы Даши и пьем кофе, обсуждая парней. Ну, как кофе. Я пью не его, потому что молока у Даши нет, капучино не сделать, а другой кофе мне противен. Зато у моей подруги есть мое любимое чудо-молоко, которое клубничное, значит все не так уж плохо на сегодняшний день (и без пачки сигарет, ведь их я не уважаю, в отличие от Цоя).

В обсуждении парней я участия тоже не принимаю, у меня «официального» пока нет, потому просто поддакиваю в нужных местах, картинно закатываю глаза, когда это необходимо, и вместе со всеми восклицаю «Вот урод!», когда речь заходит о парне бедной Юли, пьющей из-за этого «героя» кофе вприкуску с вином. Зато, когда доходит до веселых игр, которые предложила устроить для поднятия боевого духа Катя, я отвожу душу. И хотя мне попадается фант «Станцевать на стуле как Шакира в клипе «Whenever, Wherever» и не свалиться до конца песни» я не пасую.