— Да-да, — мужчина усмехнулся. — Конечно-конечно. Я ведь совсем дурак и не сообразил, что у какого-то шестнадцатилетнего паренька чистота Масла в пару раз выше, чем у известного хирурга. И не заметил, что эта парочка делала внутри моего тела. Я же совсем не обученный, — презрительно фыркнул он.

— Не понимаю вас, Евлантий Сергеевич, — ответил я вежливо.

— Всё-то ты понимаешь, — сказал он и чуть придавил своей силой.

Но если думал меня этим напугать, то хрен ему. Аура силы у тех же королей мертвых раз в десять злее.

Не дождавшись реакции, мужчина одобрительно хмыкнул.

— Да-да, теперь вижу. Это ведь ты меня из лап смерти вытянул. Так? Так. Не знаю, зачем вы этот спектакль затеяли, ваши игры. Я к тебе с благодарностью.

— Не стоит, Евлантий Сергеевич. Я просто делал свою работу. Как и Степан Денисович.

— Но-но, — посмотрел он осуждающе, — Ты сделал то, что никто не мог. Навел я справки о тебе, юноша. Интересный ты. Святой, людей воскрешаешь…

Я не удержался и глаза закатил.

— Евлантий Сергеевич, давайте без этих глупостей. Вы же уважаемый человек, не надо сплетни пересказывать.

Настоящее воскрешение даже лучшим целителям недоступно. По той причине, что душа покидает тело. Поэтому для меня воскрешение — это некромантский удел. Поднятие тела без души. Акт мерзкий, противоестественный. То, что это мне приписывают, бесит.

Но что-то я заговорился. Евлантий Сергеевич на меня как-то по-новому посмотрел. Я же запоздало подумал, что слова прозвучали слишком дерзко.

— А ты не робкого десятка. Обычно люди меня боятся.

Конечно, боятся. Рожа у него разбойничья, суровая, взгляд так и прожигает. Но мне ли бояться?

— Воскрешать я не умею. В том, как с тяжело ранеными работать, кое-что понимаю. С проклятиями, не буду отрицать, тоже работать получается. Талант у меня к этому. Но святые эти непонятные, воскрешение — лишнего мне приписывать не надо.

— Как скажешь, как скажешь, — кажется, у него есть привычка повторять слова. — Проси, что хочешь. Если в моих силах — сделаю. Отказ — не приму, — добавил он упрямо. — Хочешь, к себе заберу? Полевым целителем? Платить буду — сколько захочешь. Или в госпиталь устрою? В деньгах купаться будешь.

— Евлантий Сергеевич, я ученик Аристарха Павловича и менять этого не собираюсь. Деньги меня не интересуют. А что касается благодарности — простого человеческого спасибо будет достаточно.

— О какой, — снова фыркнул он. — Деньги не интересуют. Точно ученик Аристарха. Его подход, — эта мысль развеселила мужчину. — Но всё равно. Молодые таланты должны поощряться. Я не люблю быть должным.

— Евлантий Сергеевич… — устало сказал я. — Впрочем… Ладно, раз так настаиваете. Вы же военный? А с мечом — дружите?

Он на это крякнул. Опять я его удивил.

— Спрашиваешь. Но при чем здесь меч?

Мужчина отвлекся, проводил взглядом женщину с котомкой, которая мимо нас прошла. Потом опять на меня взгляд заинтересованный перевёл. Посмотрел на мою трость, с которой я так и ходил.

— Ищу школу меча. Может, подскажете какую? Приличную.

— Хе, — выдохнул он. — Ой не зря приехал, ой не зря, — забавлялся Евлантий Сергеевич. — А конкретнее? Что тебя интересует?

— Ну… Что-нибудь такое, чтобы раз, мечом махнул и проклятие вражеское отбил. Укрепил оружие силой своей. Чтобы техникам нормально учили. На развитие тела налегали. Без перегибов, но ответственно.

— Ты же целитель, зачем тебе это?

— Для общего развития.

Взглядом он давить умел. А я умел держать морду кирпичом. Евлантий Сергеевич не удержался и расхохотался на такой пассаж.

— Хочешь, чтобы я тебя в школу устроил, значит? — задумался он, отсмеявшись.

— Нет, мне хватит и совета. Я в городе человек новый, не знаю, что почем. Буду рад наставлению опытного человека.

— Есть у меня одно место, но дорого стоит, — глянул он на меня. — Потянешь?

— Смотря, насколько дорого. Но, думаю, потяну.

— Так-так, — протянул он, полез в карман и достал визитку с его данными. — Мечникова тринадцать. Место называется Школа Меча. Да-да, — усмехнулся он. — Школа Меча на улице Мечникова. Её главный мастер — тот ещё шутник. Придешь, скажешь, что от меня. Добавишь, что целитель и в чьих учениках ходишь. Там уже как договоришься. Но это совет, парень. А не просьба. Я же тебя отблагодарить хочу.

— Я уже придумал, что попросить, — не стал с ним спорить и дальше отказываться. — У меня есть знакомый. Хромов Дарвин Романович. Где-то с месяц назад пошёл добровольцем. Парню семнадцать. Сразу скажу, что был замазан в далеко не самых порядочных делах. Состоял в группировки Черепов… — я сделал паузу, оценивая, в курсе ли мужчина, кто это такие. — От них ушёл. Поэтому в армию и отправился.

— Интересные у тебя друзья.

— Я не говорил, что это мой друг. Он знакомый. Который мне должен.

— Чего же ты тогда хочешь? — не понял мужчина.

— Скажем так, если вы случайно обратите на него внимание и заберете к себе или поможете устроиться в подходящее место, был бы признателен.

— Так ты ему не насолить хочешь, а помочь? На синекуру отправить?

— Нет-нет. Он хладнокровный, жестокий, даже в тяжелой ситуации не сломается. Поэтому и место нужно такое, где потенциал раскроет и нормальным человеком вырастет. Не знаю, насколько это для вас возможно, но вдруг, — развёл я руками.

— Возможно. Посмотрю, что можно сделать, — пообещал он. — А для себя ничего не хочешь?

Мимо нас опять прошли. На этот раз мужчина, женщина и, наверное, их дочь лет тринадцати. Они о чем-то оживленно говорили, поэтому я и отвлекся, провожая их взглядом. А там уже зацепился за машину, которая остановилась у дороги, и оттуда выскочил мужчина.

— Щит! — закричал я.

Когда из машины выходит некто с уже готовой техникой и наставляет её на нас, то как-то не до прояснения ситуации.

В силу подозрительности по улицах я ходил с полным Источником и насыщением тела Кровью, чтобы успевать реагировать, если что. Насыщение усилил, когда увидел, кто меня ждёт. Поэтому к неприятностям я был готов.

Но не такого масштаба.

Я было попытался оттолкнуть с линии удара мужчину, но тот развернулся и вскинул щит быстрее, чем моя рука его коснулась.

В то же время боевая техника сорвалась с ладоней нападающего. Темная энергия развернулась, образуя сеть. Та краем задела машину, с легкостью прорезала и превратила бы нас в фарш, не успей военный среагировать.

Он выплеснул перед собой Масло, создал линзу, но укрепить до конца не успел.

Понимая, что сеть сейчас пробьет её и нас разрежет, на одних рефлексах выпустил вперед Кровь, ударив по узлам чужой техники. Этого хватило, чтобы нарушить её целостность, и Дуб не сплоховал, усилил плотность щита и окончательно подавил вражескую атаку.

На что ушло секунды две, и этого времени хватило, чтобы нападающий ударил второй раз. На этот не по площади, а метнув черную кляксу. Две силы столкнулись, началось бодание за контроль.

А вот дальше произошло что-то неожиданное. Не успел я придумать, что делать, так, чтобы Дубу не помешать, как двое мужчин буквально вспыхнули. Эта сила врезалась в меня, подхватила и бросила на асфальт, протащила по нему.

Рядом раздался звон и скрежет — это ближайшие стекла повыбивало, да машины в сторону откинуло.

Следом череда хлопков последовала, но я уже не разбирал, что там происходит. Масла между двумя сражающимися столько собралось, что ни черта не видно.

С трудом перевернувшись, всё ещё ощущая давление неведомой силы, я было собрался ползком свалить отсюда, понимая, что делать мне в чужой драке нечего, но взгляд зацепился за ту самую семейную пару с дочерью, которая прошла мимо нас парой мгновений ранее. Их всех троих впечатало в стену здания. Ещё и осколками от разбитых окон засыпало.

Специально или нет, но Дуб увёл схватку на дорогу, и теперь они обменивались ударами уже там. Совсем рядом, но хотя бы людей не добило, да и мне полегче стало.

Но — ненадолго.