Fifteen men on a dead man’s chest
Yo ho ho and a bottle of rum.
Drink and the devil had done for the rest
Yo ho ho and a bottle of rum.
— Незнакомая песня, пацан? А история за ней стоит знатная. Давай руку, я тебя подниму. Да крепче хватайся! Ещё не хватало навернуться с борта. Вот, цепляйся, подтягивайся… Что ты висишь, как сопля на турнике? Подтягивайся, тебе говорят! Ох ты, горе моё, да что там в тебе весу-то? Что там подтягивать? Ладно, секунду, сам залезу и тебя втащу. Ну вот, мы на палубе. Пока я вижу только ржавчину и птичий помёт, но пират в поисках сокровищ должен быть целеустремлён и настойчив. Начнём с трюма, посмотрим, что они везли. Может, оно и нам пригодится? Да, песня. Англицкого языка ты, понятное дело, не знаешь, потому как англичан у вас тут не завелось. Это вам, я скажу, повезло — те ещё спесивые уроды, как по мне. Сколько раз сталкивались с английскими матросами в портовых барах — столько раз и били им морды! Ладно, буду честным, иногда им везло, и они нам навешивали, но это только за счёт численного преимущества! Но язык я знаю, конечно, потому что в нашем мире, так уж вышло, по-англицки говорят почти везде, а по-нашему — почти нигде. Хотя положи ту Англию на мою родину — не найдёшь потом. Завалится в щель между Урюпинском и Конотопом, занесёт её мусором, и только пьяный дальнобойщик, пойдя до ветру в кусты, споткнётся об неё случайно, удивится, скажет: «Что за географическое недоразумение?» — да и навалит сверху кучу, из-под которой разве что кусочек Шотландии будет сиротливо торчать. В общем, по-нашенски это звучит примерно так:
Пятнадцать человек на сундук мертвеца,
Йо-хо-хо и бутылка рома.
Пей, и дьявол тебя доведёт до конца,
Йо-хо-хо и бутылка рома.
— Это довольно близко к тексту. А история следующая. «Сундук Мертвеца» — это вовсе не ящик с сокровищами дохлого пирата, как я думал в детстве, читая книжки Стивенсона. Это остров из группы Британских Виргинских островов. Маленький и никчёмный, как жопа дохлого пингвина, и прославился он только тем, что, когда на пиратском корабле капитана Эдварда Тича по прозвищу Чёрная Борода вспыхнул мятеж, то его зачинщиков высадили на эту скалу. Их было пятнадцать человек и каждому выдали бутылку рома, но ни капли питьевой воды. Надо сказать, что на этой скале не было ни одного источника, а ром не утоляет, а усиливает жажду, так что Чёрная Борода просто обрёк их на мучительную смерть весьма издевательским образом. У него вообще та ещё была репутация даже для пирата. Впрочем, как бывший пиратский капитан, я его тоже понимаю: бунт на корабле последнее дело, и пресекать его надо так, чтобы другим неповадно было. В пираты, знаешь ли, идут люди, которых сложно переубедить проповедью добра и ненасилия. И не надо на меня так смотреть! Я уже давно завязал с пиратством! Грехи молодости и всё такое.
Их мучила жажда и в конце концов
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Им стало казаться, что едят мертвецов
Йо-хо-хо, и бутылка рому!
— В общем, эта история осталась бы в памяти разве что у чаек, склевавших высохшие трупы, но эти ребята ухитрились-таки выжить! Главный мятежник, Том Боунс, оказался не только решительным — для командира абордажной команды это нормально, — но и весьма неглупым парнем. Он организовал из этих пятнадцати головорезов отличную команду экстремальных выживальщиков. Они собирали росу и добывали влагу из сырой рыбы, и так продержались месяц. Потом Эдвард Тич снова зашёл на остров, уж не знаю зачем — то ли поглумиться над трупами, то ли похоронить останки, но его встретили пятнадцать исхудалых и полупомешанных, но живых моряков. Команду корабля это настолько впечатлило, что они уговорили Чёрную Бороду взять их обратно на борт. В общем, мораль истории в том, что если не сдаваться и действовать с умом, то даже из самой глубокой жопы есть минимум один выход. Надеюсь, пацан, аналогия с нашей ситуацией тебе понятна, хотя у нас нет бутылки даже самого паршивого рома. Я бы сейчас согласился и на пуэрториканский, хотя это мерзкое пойло, в бутылке которого можно растворить автомобильную шину. И оно даже не станет хуже на вкус. Ну-ка, что у нас тут? Чёрт, заржавело, что ли?
Ингвар подёргал рукоять стальной двери, преграждающей трап в трюм корабля, но, как он ни старался, сдвинуть массивный стальной рычаг не удалось.
— Видимо, зажало перекосившимся комингсом, когда судно выкинуло на берег. Это грузовая самоходная баржа, у неё большой дэдвейт, так что приложить должно было неслабо. Вон, если приглядеться, даже палуба винтом пошла. Кораблики полегче имели шанс пережить катаклизм, но такая груда железа была обречена. Давай поищем, чем это расклинить. Может, в ходовой рубке найдётся какой-то инструмент? Ну-ка, пойдём, проверим, сокровища сами себя не отыщут! О, смотри-ка, открыто! А вот и кувалда, прям у порога! Не надо быть Шерлоком Холмсом, пацан, чтобы раскрыть эту цепочку событий. Вот кувалда, вот открытая дверь, на рычагах и полотне следы ударов. «Как вы думаете, Холмс, что тут случилось? — Элементарно, Ватсон! При катастрофе эту дверь тоже подклинило, но кто-то из команды выжил, отбил её кувалдой и выбрался наружу! — Гениально, Холмс! Ваша дедукция не знает себе равных!» Шерлок Холмс, пацан, это такой сыщик из книжек, которыми я в детстве зачитывался. Тот ещё социопат, между нами говоря. Наркоман, невыносимый сноб, не желающий знать ничего за пределами профессиональных интересов, да ещё и характер говно. Типичный англичанин, в общем, — он у них прям национальный герой, хотя его выдумали. А доктор Ватсон — это его туповатый, но милый помощник, введённый в действие для того, чтобы главному герою было на ком демонстрировать своё интеллектуальное превосходство. Без Ватсона он бы выглядел просто унылым мудилой, каковым и являлся. Холмс был частным детективом… Чёрт, как бы тебе это объяснить? Ладно, не буду тебя грузить концепцией преступлений против личности, которых у вас тут по определению не было, будем считать, что он просто офигенно разгадывал всякие загадки. В основном, за счёт того, что автор ему безбожно подыгрывал, подкидывая незаметные прочим улики, но это не помешало Холмсу стать символом проницательности, а не человеческого говнизма. Ладно, что у нас тут? Раз речники уцелели и выбрались, то, скорее всего, прихватили с собой всё ценное. Но даже то, чем они побрезговали, может пригодиться нам. Мы, как минимум, уже стали богаче на одну кувалду, пацан!
Ингвар, заинтересованно посвистывая, бегает по рубке, открывая шкафчики и заглядывая в ящики столов.
— Вот ведь хозяйственные какие, — говорит он с досадой, — шаром покати. Хотя… Йо-хо-хо! Отличный приз! Не будь я бывший пиратский капитан, если в этом чехле не… О, точно! Бинокль! Ты себе не представляешь, пацан, как мне надоело видеть в дали одни туманные перспективы. Очень хочется уже какой-то конкретики. Очки на минус два мне бы тоже пригодились, но бинокль — это вещь! Что я за капитан без бинокля? Да, корабль мы ещё не построили, но я всё равно капитан. Потенциальный. Так что бинокль мне нужен позарез. Когда поплывём по воле волн и течения на нашем будущем плоту, сяду на палубе и буду в бинокль пыриться, как в детстве мечтал. Высматривать на берегах всякое полезное и хозяйственно прибирать его к рукам. Самое, пацан, пиратское занятие, йо-хо-хо. Ладно, пойдём применим кувалду к трюмному люку. Раз он до сих пор заклинен, то всё содержимое трюмов в нашем распоряжении! Представляешь, как много интересного можно найти на такой здоровенной посудине?
Ингвар уверенно и сильно бьёт по рычагам запирания люка, пока они не сдвигаются, получив свободный ход.
— А теперь по углам обстучать, пацан, и перед нами распахнётся сокровищница! Там груды золота лежа-а-ат! И мне они принадлежа-а-ат! — запел он воодушевлённо. — Золото нам, конечно, ни к чему, а вот от какой-нибудь жратвы, не созданной методом высокомолекулярного синтеза полимеров, я бы не отказался. Для разнообразия. А ну-ка, налегли, давай-давай, ну! Может быть, именно твой цыплячий вес станет той соломинкой, что ломает спину… О чёрт! А ну, назад! Да, можешь блевать прямо тут, какая уже разница, хуже вонять точно не станет… Четырёхмесячной выдержки трупы, это, я скажу тебе… Пошли, пошли отсюда. Вон, с наветренной стороны сядь, продышись. Да, кажется, что уже привык к этому запаху, но потом понимаешь, что к такому привыкнуть невозможно. Но блин, какие же уроды были эти, из рубки! Сами, значит, сбежали, а тех, кто в трюме, оставили умирать. Тут работы было на полчаса, сам видел, но они даже не попытались. Никаких следов на рычагах. А ведь агрорадиуса тогда не было, он не сразу образовался. Как бы не через неделю первые проявления начались, я тогда сильно удивился. Как-то не ждёшь от ваших спонтанного проявления агрессии, зайки же все такие. Я тогда помогал откапывать выживших, кой-кого ещё можно было спасти, если не придавило, а просто заперло. Как сейчас помню, подвал освобождали, в нём семья с ребёнком. Удачно спустились. Выход завалило упавшими перекрытиями, но осталась отдушина, откуда они дышали и куда орали «Помогите». У них там было сколько-то воды и даже еда какая-то, так что им ещё повезло. Ну, тогда так казалось, во всяком случае. Живы — уже счастливчики. Выжили вместе — вообще боженька в жопку поцеловал. Почти все тогда потеряли всех, в живых-то едва каждый сотый остался, представляешь, каковы шансы уцелеть семьёй? Впрочем, что я тебе объясняю? Ты-то наверняка сирота теперь. И знаешь, что я тебе скажу, пацан? Ты уж извини, но оно, может быть, и к лучшему. Это у тебя агрорадиуса почему-то нет, а твоим, к примеру, родителям вряд ли бы так повезло. Вот и та семья, в подвале… Эх… Мы их копали впятером, лопатами и ломами, никакой техники с самого начала не было, как и спасателей всяких. И уже были близко, как вдруг мужик, который со мной копал, останавливается, разворачивается и смотрит на меня. И глаза у него становятся такие… Ну, ты знаешь, наверное. Или не знаешь. Как-то ты выживал до нашей встречи, пацан, но если бы ты хоть раз увидел глаза заагренного вблизи, то я бы вряд ли сейчас с тобой разговаривал. Разве что ты очень быстро бегаешь. Но я тогда в первый раз увидел и вообще не понял. Бац — и он меня отоваривает по башке лопатой. Я от неожиданности вообще ничего сделать не успел. Хлоп и с копыт! Прихожу в себя, а он уже за последнего принялся. У них ещё агро не проснулось, они как телята жалобные были, только плакали и глазками лупали, вот как ты сейчас. Я ему ору: «Ты чего, сбрендил?» — а у него глаза безумные, зубы оскалены, понимания в лице ноль. Ну, думаю, сорвало резьбу у мужика. Оно и немудрено, когда вокруг руины вперемешку с давленными соплеменниками. Тут всякое может с крышей случиться. В общем, отобрал у него лопату, ей же его и приголубил до потери боеспособности. Драться-то у вас один чёрт никто не умеет. Подхожу к последнему выжившему спросить, как он там, — остальных уже только закапывать, во что он их лопатой превратил, даже смотреть не хочется, — а у того уже тоже глаза стекленеют. Накатила агрессия. Пока я его угомонил, из того подвала, что мы копали, сначала визг женщины и крик ребёнка, потом такие звуки, что лучше бы мне их никогда в жизни не слышать — и тишина. Я не сразу понял, что вот так — со всеми, и что к людям приближаться больше нельзя. Всё думал, что это ситуативный психоз кроет отдельных слабонервных, и они окружающих индуцируют. А оказалось, что у вас все слабонервные. Ну, или ещё какая причина, не знаю. Может быть, это как-то связано с тем, что до того у вас агрессия на нуле была. Накопилось, типа. Но это я так, вообще рассуждаю. На самом деле я как до того не понимал, почему вы такие индифферентные, так и после не понимаю, почему у вас башню рвёт. Может, это две ягодицы одной задницы, а может, вообще никак не связано. Боюсь, пацан, мы этого уже не узнаем, потому как контрольной группы для исследования не сохранилось. Если кто и остался, как ты, нормальным, то шансов выжить среди заагренных у него было примерно ноль. Жаль, ты не можешь рассказать, как это у тебя получилось. Да это не так уж и важно. Выжил — и молодец. Ладно, авось там уже немного проветрилось. Ты тут посиди, подыши, полюбуйся пейзажем и старайся не принюхиваться. А я рыло тряпкой замотаю и таки загляну в этот чёртов могильник. Раз они все померли, то и груз им, надо полагать, без надобности. За меня не переживай, как говаривали мои бывшие коллеги: «Мёртвые не кусаются!» На, вот, тебе бинокль, чтобы не скучно сидеть было. Посмотри пока, что вокруг интересного. Доложишь потом. А, да. Не доложишь. И ладно, так посмотри. В познавательных целях. Глазами сюда, а вот этим колёсиком под себя настроишь. Всё, пошёл я…
