Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Введение

Раньше ли, позже каждый автор получает дар предвидения, правда, ненадолго. Очередь Кристофера Эндрю пришла в октябре 1985 года, с выходом его книги «Секретные службы: создание британской разведки». Работая над книгой, он постепенно разубеждался в весьма распространенном представлении, навеянном сенсационными сообщениями о завербованных советской разведкой шпионах из Кембриджа (где, кстати, Эндрю преподает) о том, что западные разведчики то и дело переходят на сторону противника, а в КГБ работают лишь люди, бесконечно преданные идее и делу. Эндрю полагал, что путь Олега Пеньковского, сотрудника Главного разведывательного управления (военная разведка), работавшего на англо-американские службы и сыгравшего ключевую роль в Карибском кризисе 1962 года, был пройден и другими. Во время очередного озарения, что с ним очень редко случается, по словам семьи, Эндрю в первом издании «Секретных служб» пророчествовал: «Не стоит предполагать, что других пеньковских так и не появилось просто потому, что о них не писали в газетах.» За считанные дни до выхода книги в прессе появились сообщения еще об одном пеньковском из КГБ, да почище первого. Звали его Олег Гордиевский.

За несколько месяцев до своего бегства из России, а случилось это летом 1985 года, Гордиевский был назначен резидентом КГБ в Лондоне. На Британскую секретную разведывательную службу (известную также как МИ6) он начал работать в 1974 году, будучи сотрудником КГБ. Летом 1986 года Гордиевский прочитал «Секретные службы» и связался с Эндрю. Последующие беседы, которые шли на протяжении целого года, выявили весьма сходные оценки двух специалистов деятельности КГБ со времени его основания как ЧК (всего через полтора месяца после Октябрьской революции) и до наших дней.

Периодические приступы шпиономании в КГБ и навязчивая идея о плетущихся заговорах — реальных и мнимых — стали главным предметом исследовательской работы Эндрю. Гордиевский испытал все прелести таких приступов на собственной шкуре. Самый драматичный период его службы в КГБ наступил в начале 1980-х гг., когда Кремль серьезно встревожился по поводу несуществующего плана первого ядерного удара со стороны Запада. Гордиевский принимал самое непосредственное участие в этой крупнейшей международной операции за всю историю советской разведки, под кодовым названием РЯН, проводимой совместно КГБ и ГРУ, что само по себе было удивительным. Целью этой операции было разоблачение ядерного заговора стран Запада. Проводилась она весьма нетрадиционными, если не сказать странноватыми, методами, как, например, наблюдением за динамикой запасов донорской крови в Великобритании, количеством скота, привозимого на бойни, и периодичностью встреч Маргарет Тэтчер с английской королевой.

Главным препятствием для изучения операций КГБ за рубежом была полная недоступность материалов его управления внешней разведки или, официально, Первого главного управления (ПГУ), даже в последние годы. И лишь доступ Гордиевского ко многим из этих материалов за двадцать три года службы в КГБ позволил заполнить неминуемые для других авторов пробелы в этой области. На самой первой их встрече Эндрю с радостью узнал, что Гордиевского давно интересует история и текущая деятельность КГБ. В 1980 году Гордиевскому было поручено составление совершенно секретной истории ПГУ и его операций в Великобритании, Ирландии, скандинавских странах и австралийско-азиатском регионе. Начав работу, Гордиевский быстро понял, что копаться в документах ему гораздо интереснее, чем писать. Увы, даже в истории КГБ, предназначенной для служебного пользования с жирным грифом секретности, о многом написать было невозможно по политическим мотивам. К счастью, эти ограничения не относятся к настоящей книге, над которой Эндрю и Гордиевский начали работать летом 1987 года. Пожалуй, сотрудникам КГБ она покажется намного откровенней, да и информативней, чем их собственная секретная история, спрятанная в сейфах.

Хотя писал книгу Эндрю, она — плод работы обоих авторов и содержит выводы, сделанные после многочасовых дискуссий. В книге использованы секретные архивы КГБ, другие материалы, которые авторы раскопали во многих и многих библиотеках и архивах Запада, и личный богатый опыт Гордиевского, приобретенный за время работы в ПГУ и загранрезидентурах КГБ.

После года учебы в 1962—1963 гг., Гордиевский девять лет проработал в Центре, то есть штаб-квартире КГБ в Москве (1963—1965 и 1970—1972 гг.), и резидентуре в Копенгагене (1966—1970), где он работал с нелегалами, то есть агентами КГБ, живущими под чужим именем и без дипломатического иммунитета. На протяжении последующих тринадцати лет Гордиевский работал в политической разведке (ПР) в Копенгагене (1973—1978), в Центре (1978—1982) и в Лондоне (1982—1985).

Поворотный момент в эволюции взглядов Гордиевского наступил летом 1968 года, когда силы Варшавского Договора вторглись в Чехословакию и гусеницы танков прошлись по цветам свободы, распустившимся «Пражской весной». Тогда его посетили те же мысли, которые позже, в 1989 году, вихрем пронеслись по странам Восточной Европы: однопартийное коммунистическое государство неизбежно скатывается к нетерпимости, бесчеловечности и попранию свобод. Как и все диссиденты брежневского периода, Гордиевский мучился выбором форм борьбы за демократию с политической системой, которая с такой ловкостью и сноровкой научилась бороться со своими оппонентами. Ко времени своего второго назначения в Копенгаген, Гордиевский решил, что лучшим способом борьбы для офицера КГБ станет работа на Запад. Он начал искать контакты, и после длительного периода взаимного прощупывания в конце 1974 года стал активно сотрудничать с СИС.

В ходе своей работы на английскую разведку он старался как можно подробнее знакомиться с материалами ПГУ, даже идя на риск. Его тщательное изучение боевого порядка КГБ дало возможность составить беспрецедентный список резидентов КГБ в столицах крупных стран Запада, который помещен в приложении к этой книге. В ходе работы у него было много бесед с крупными чинами КГБ, высокопоставленными дипломатами и партийными работниками. Удивительно, говорил Гордиевский, как много можно узнать, просто сидя в кабинетах крупных аппаратчиков. У каждого из них стол был уставлен плотными рядами телефонов. Их количеств? указывало на высоту положения их владельца. В начале 1980-х годов Гордиевский регулярно бывал в кабинете заместителя начальника ПГУ, отвечавшего за европейские операции, Виктора Федоровича Грушко. Для десятиминутного доклада Гордиевскому приходилось иногда по часу просиживать в его кабинете, дожидаясь, пока важная персона не решит насущные проблемы дня, зажав в руках сразу несколько телефонных трубок.

8
{"b":"85680","o":1}