С дикторством у меня тоже не прыгали радужные пони. Тестовые варианты‐то я записал в подушках. Уж оборудование мне позволяло, и меня даже пропустили суровые модераторы. Членом клуба стал, но урвать себе книгу или хотя бы рассказ на озвучку не получалось. С другой стороны, а как я хотел? Что приду весь такой в Dolce&Gabbana и на меня дождь из книг посыплется? Ага, аж два раза.

Из хорошего, в агентстве предложили должность администратора, и Уран в цеху никого не смущал. Хотя бы наше филе в тепле и на том спасибо. Газеты периодически мы разносили, чтобы не расслабляться, и деньги нелишние от слова вообще. Обслуживание большой псины – дорогостоящее удовольствие. Слава богу, хоть телефон отремонтировал. Я решил, что отметим Новый год и пораскинем мозгами, как жить дальше. В целом, не так всё плохо, уж я-то знаю, что хуже уже было.

В очередной раз мне написали по Урану. Потенциальная хозяйка – молодая женщина. На аватарке стояла левая картинка. Доверия мадемуазель мне не внушала. Мне такие в основном и писали. Через время я заинтересовался, она задавала верные вопросы. Что собаке нравится из игрушек? Из еды? Чего боится и так далее. Полное отсутствие горячки из разряда «ща приеду заберу». Вишенка на торте: никакого осуждения. Мне понравился такой подход. Разумеется, что и я за вопросом в карман не полез. Зовут Анастасия, двадцать пять лет, живёт в своём доме, за городом. Для собаки вольер, и уже есть опыт с данной породой. Как я понял, предыдущий пёс умер от старости. Ничего не помешало мне дать добро на встречу.

Всё получилось так, что мне пришлось дважды переносить смотрины из-за аврала на работе. Предновогодняя суета – и всё надо было вчера. Классика жизни.

К счастью, Анастасия приняла эти повороты нормально, у неё тоже имелись важные дела. Она периодически спрашивала, как у нас обстановка.

Встретиться вышло только тридцатого декабря. Суббота, день ясный, мы в парке, и не надо на работу. Ура!

Анастасия походила на Снегурочку во всех смыслах: голубой лыжный костюм, светлые волосы и лучезарная улыбка. Она милая, не отметить это было бы грехом с мужской стороны. Кажется, и Уран тоже так подумал. Ну, чёрт с псом, ему все хорошими кажутся, потому что наивный валенок. Покуда Анастасия тискала Урана, я рассказал нашу историю практически от начала до конца.

– Благородно с вашей стороны, что вы не оставили хвостика.

– Спасибо. – Я усмехнулся, но вышло как-то горько. Это то тяжёлое чувство, когда знаешь, что будет дальше. Не ложится бальзамом обещание Анастасии присылать фотографии. И она не против, если мне захочется приехать. Расставаться всегда трудно, даже когда знаешь, что поступаешь правильно. Мысли начинают крутиться вокруг сердца. Кажется, что все проблемы решаемы и стать хорошим хозяином просто. Я понял, что буду скучать. Уран сделал мою жизнь лучше, и я обязан ему ответить тем же. Он заслуживает этого.

Анастасия вела Урана, мне сказать было больше нечего. Я уже понял, что Новый год буду встречать в одиночестве.

– Вы сказали, что озвучиваете книги…

– Ну, ещё я ничего не озвучил так-то, – перебил я.

– У меня есть знакомая писательница, могу дать ей ваш телефон.

Я остановился и почувствовал, как внутренности завибрировали.

– Было бы… Здорово.

15

– Ксения Медуза. Уран. Читает Денис Ноир…

– Осторожно!

Женя дёрнул меня за руку, мимо с ветерком промчался велосипедист. Я и испугаться не успела. Что? Чего? Куда? Я посмотрела вдогонку удаляющемуся педалисту. Жёлтая спина с надписью «Догони, если сможешь».

– Придурок!

– Вик, Вик, Вик, отмена! – Женя заключил в объятия. – В село Задницкое красивых не принимают.

      Я уткнулась ему в плечо. От него пованивало после физкультуры, но в настоящий момент на меня это влияло успокаивающе. В один прекрасный день в наших школах будет душ, но всего лишь не сегодня. Представление, что велосипедист покатился в село Задницкое, окончательно заглушило желание нагнать гонщика и пару раз двинуть ему промеж глаз.

– Спасибо.

– Порядок?

Я покивала:

– Пойдёт.

– Точно?

– Да.

Женя не спешил меня выпускать, я взглянула на него. В глазах читалось недоверие.

– У тебя дома что-то стряслось?

– Нет. С чего ты взял?

– Ну…

– Просто дорогу чёрная кошка перебежала.

– Брось, неужели ты в эту дичь веришь? – Женя убрал руки и расцвёл в усмешке. Его веснушки стали выразительней, чем всегда. Они его делали до чрезвычайности миленьким.

      Я пожала плечами:

– Удобно, когда есть, на кого все неудачи спихнуть.

– Викуся, на дворе двадцать первый век.

– Ой, всё! – Я отмахнулась, откинув волосы за плечо. Зря резинку не взяла.

      Женя достал из кармана толстовки жвачку. Это запрещённый приём! Я быстро протянула ладошку:

– Мне как в рекламе.

Женя вручил мне упаковку, там одна осталась. Как всегда! Вот и как теперь не верить? Вспомнилась отмашка: «В рекламе красивым дают» – и стало обидно. Я повертела обёртку и затолкнула её в карман сумки:

– Спс.

– Потопали? – Женя взял меня за руку, и мы пошли дальше бродить по бульвару. Для буднего дня многовато народа. Так обычно по выходным бывает. Мы гуляли после школы, забив на факультатив по биологии. Ну его. Сегодня слишком тепло, чтобы учиться. Весна дышит в лицо. Как поётся в песне Сплинов: «Когда на улице май – это и есть наша лайв». Всё правильно. Люблю пору, когда ещё не жарища, цветут вишни, травка зеленеет и насекомых по минимуму. Кто-нибудь, поставьте май на репит, пожалуйста. Женя вернулся к разговору, от которого нас оторвал велосипедист:

– Вообще, я слышал, что хотят поехать в Сочи.

– О, круто!

– Ага, конечно. С ними ездить отдыхать – полный треш. Потом ещё один отпуск нужен.

– Это не картошку всё лето копать.

– Солярий, фитнес, тренажёрный зал. – Женя усмехнулся, я пихнула его вбок.

– Шутник, блин. – Зависть защекотала меня изнутри. Наше семейство уже давненько никуда не ездило отдыхать. Типа дача – это приятное с полезным, а главное, бюджетно. Отчего каждое лето у меня участь – копаться в огороде. Супер, блин.

– Извини, не хотел обидеть. Я согласен махать лопатой вместе с тобой.

Я искоса глянула на него:

– Жили они долго и сча́стливо и копали картошку весь день?

– Нормальная такая сказка: принцесса на картошине.

– Криповая какая-то сказка, – фыркнула я, принимая листовку от промоутера в костюме банана. Вот подфартило с работой…

До слуха донеслась слабая музыка. Кажется, аккордеон или баян. Без понятия, в чём разница. Узнаю их по изобильному и пронзительному звуку, навевающему флёр Эйфелевой башни, ароматных круассанов и стильных девиц в кокетливых беретиках. Сразу так хочется надеть платье в стиле Pin-Up и вращаться в танце до калейдоскопа в глазах. Когда-нибудь я поеду в Париж, но только не в этом году.

Уличные музыканты – это отдельный вид искусства. Есть в них искра энергии. Вольная и никому не навязывается. Её можно пропустить в душу или пройти мимо.

Жаль, что с каждым годом таких ребят всё меньше. Мелочь уже мало кто с собой таскает. Прям в Красную книгу общества угодили. Как правило, я бросаю монетку при встрече с такими индивидуумами, если она у меня, конечно, есть.

Музыка становилась громче, мотив знакомый, но я не могла припомнить, откуда он. Вроде из какого-то фильма, или нет. На лавочке сидел человек, я не смогла его разглядеть. Зрение у меня так себе. Мне положено носить очки, но где положено, там наложено.

Музыканта получилось рассмотреть, когда мы проходили мимо него. Это оказался дедуля лет семидесяти: редкие седые волосы, исполосованное морщинами лицо, одет скромно. Простой пожилой человек. Инструмент выглядел громоздким и мощным в его сухих руках. И как ему хватает сил удерживать такую коровушку? С правой стороны – клавиши, как на пианино, с другой – кнопки, а посередине – гармошка. Она походила на лёгкое, которое дышит при помощи музыканта. Дедуля нам улыбнулся. Пошарившись по карманам, я не нашла ни одной монетки.