Руки все еще подрагивали. Чтобы спрятать собственную нервозность и выглядеть уверенно, закинула ногу на ногу и обхватила колено. Инстинкты и гаремные привычки требовали отвести взгляд в сторону. Или опустить глаза в пол. Приходилось прикладывать немало усилий, чтобы этого не делать.

– Биран. Просто Биран.

Мужчина улыбнулся. На щеках появились добродушные ямочки, глаза игриво блеснули. Захотелось растянуть губы в ответной улыбке. Свет в кабине погас. Сигнальное табло начало отсчитывать последние пять секунд до взлета. Выдохнула. В тусклом свете экрана почти ничего не было видно. Я удобно откинулась на спинку кресла и даже расслабилась.

Тихо загудели приборы. Механический голос, время от времени сообщал, на какой стадии взлета находится корабль. Где-то в районе груди почувствовала давление. Слабый отголосок полетных перегрузок. Мы покинули космопорт.

– Вы правда собираетесь отправить жалобу на таможенного офицера?

Я так и не поняла, собирался майор изначально об этом поговорить, или просто искал тему для беседы. А может, просто он лично знал женщину на контроле и хотел уладить дело миром.

– Правда.

На самом деле, если бы не вопрос мужчины, я бы еще подумала, стоит ли в это влезать. Жалобы на военных, это не то же самое, что написать свое "фи" в магазине или салоне красоты. Каждое обращение рассматривает независимая комиссия на предмет его обоснованности. Если комиссия не найдет нарушений, или нарушения будут незначительными, можно поиметь массу неприятностей. От профилактической беседы с военными до внушительного штрафа.

– Военные не любят жалобы. – Предупредил майор. – И тех, кто их пишет.

– Военные много чего не любят.

– Я предупредил. Было приятно с вами познакомиться, Нариэль.

– Взаимно.

– Эйброн планета небольшая. Надеюсь, мы еще встретимся.

– Хорошего полета, майор.

– Биран. Просто Биран.

Щелкнули ремни безопасности. Зашипела дверь кабины. Когда зажёгся свет, в кресле напротив, уже никого не было.

– Военные не любят тех, кто пишет жалобы. – Пробубнила себе под нос. – Но еще больше они не любят тех, кто бросается угрозами и не выполняет их.

По крайней мере, так любила говорить Катара. Точнее, ее отец, отставной полковник воздушного флота Дидрана. Этому милому дидранцу, с оттопыренными ушами и кривым носом, я доверяла чуть больше, чем симпатичному майору. Поэтому достала пад и зашла на официальный портал департамента перевозок.

Эйброн. Драконий питомник

Шин заканчивал обход территории. По современным меркам драконий питомник Эйброна был небольшим (всего на сотню особей, включая ясли), но одним из самых современных в галактике. Гайнары не жалели средств на содержание своих Крыльев Обустраивали ящерам комфортные загоны, тренировочные полигоны, охотничьи норы и воздушные трассы. Но большую часть времени драконы проводили с Подкрылыми. Зачастую гайнары даже ночевать ящеров забирали к себе в казармы или комнаты, а не оставляли в питомниках, как того требовал устав. Командора Брука это раздражало. Но повлиять на гайнаров он не мог. Закон запрещал разлучать драконов с "подкрылыми" против их воли. Вот и сегодня из взрослых особей в питомнике оставался только Зердон. И тот вернулся недавно.

– Охотился. – Вслух предположил Шин.

Есть то, что давали в питомнике, дракон отказывался. Такое поведение для взрослого дракона считалось нормой. Некоторые, даже из рук своих "подкрылых" пищу не принимали. Но охотно делились с ними своей добычей.

– Она не может есть.

Шин обернулся на чужой голос и увидел гайнара – первогодку. Курсант в песочном комбинезоне наблюдал, как огромный дракон пытается подсунуть полудохлой драконице ошметок кролика. Но та только пищала и тыкалась в лапу дракона слепой мордой.

– Он не понимает. – Сказал Шин, приближаясь к посетителю. – Это просто зверь.

Говорить такие вещи гайнару было неосмотрительно. От ощутимого удара в челюсть лейтенанта спасло только то звание. Курсант еще не успел освоиться настолько, чтобы вступать в драку с офицером.

– Здоровые драконы там. – Шин махнул рукой на противоположный край загона.

Молодняк с интересом наблюдал за Зерданом. Они чувствовали в нем вожака. Некоторые пытались пищать, чтобы привлечь к себе внимание старшего. Самые смелые даже пробовали имитировать полет. Поднимались на задние лапы, вытягивали вверх шеи и старательно хлопали короткими крыльями. Размаха кожистых отростков пока не хватало, чтобы поднять в воздух толстенькие тела, и выбившись из сил, дракончики падали мордой на настил и моментально засыпали.

– Присмотрел кого-нибудь? – Спросил лейтенант у гайнара.

– Гайнары не выбирают "крылья".

Курсант наградил Шина презрительным взглядом и пошел в сторону выхода. Лейтенант нервно дернул плечами. Каждый раз, после общения с кем-то из этой расы, у Шина появлялось ощущение собственной второсортности. Он пытался проработать эту проблему со штатным психологом. Офицер Гадати был опытным специалистом в подобных вопросах. Но пока его советы Шину не помогали. А от рекомендаций как можно больше узнать о культуре и обычаях гайнаров, мужчину пробирала нервная дрожь.

Шин сделал два глубоких вдоха и посмотрел на молодняк. Он много раз видел, как гайнары выбирают "крылья". Курсанты начинали заглядывать в драконьи ясли уже через пару дней после того, как детеныши вылуплялись из яиц. Кто-то заглядывал на пару минут между занятиями, кто-то мог часами наблюдать за обитателями загона, другие заходили внутрь и принимали участие в детских играх. Спустя какое-то время каждый курсант уходил из питомника со своим драконом. По какому принципу они выбирали себе питомцев, Шин не понимал.

Мужчина повернул голову в сторону Зердана. Дракон оставил тщетные попытки накормить свою подопечную. Тяжело вздохнул и накрыл ее перепончатыми крыльями.

– Оставь ее. – Сказал Шин, обращаясь к зверю. – Только зря мучается.

Дракону предложение не понравилось. Недовольный рык раскатился по ангару. От неожиданности Шин отскочил назад и грязно выругался. На шум сбежались офицеры, дежурившие в питомнике.

Нара 

Космопорт Эйброна оказался больше, чем я рассчитывала. В плане было указано всего три терминала: грузовой, общий и экстренный. Ничто, в сравнении с современными портами. Вот только общий терминал, в который я попала после посадки, оказался огромным. Пришлось даже воспользоваться перевозчиком, чтобы успеть добраться до выхода вовремя.

В инструкции было указано, что меня должен был встретить офицер Руху Вармис и доставить на базу. Но никакого Вармиса возле выхода из терминала я не увидела. Руки снова задрожали. Страх начал перемешиваться с неуверенностью и обидой. Остаться одной в космопорте на военной базе, было худшим, что могло случиться в этот день.

Еще раз внимательно осмотрела окрестности в поисках встречающего офицера. В инструкции была его фотография. Но никого, даже отдаленно похожего на этого самого Вармиса не было. Зато были солдаты разных рас, размеров и расцветок. Как сказала бы Елена, на любой вкус и кошелек. Некоторые пробегали мимо, одаривая меня быстрым взглядом. Другие откровенно пялились. Парочка военных предложили помощь. Вот помогать они собирались явно не с багажом.

Встречающий опаздывал уже на десять минут. Это было плохо. Очень плохо. В инструкции было сказано, что пребыть на базу я должна до пяти вечера. Времени оставалось впритык. Я потопталась на месте еще минут пять и решила добираться до места самостоятельно.

Таксолеты, к сожалению, на Эйброне были запрограммированы только на полет в город. Появляться на территории военных, гражданскому транспорту было запрещено. Пришлось выбирать, или ехать на рейсовом транспорте до базы вместе с солдатами, либо искать стоянку с офицерскими карами.

Ехать с солдатами категорически не хотелось. Я уже слышала неприличные шуточки в свой адрес и чувствовала липкие взгляды на коже. И нужно было себе признаться, старалась максимально оттянуть любое общение с обитателями Эйбрана. Поэтому выбор был очевиден. Я открыла пад и вбила в поиск стоянку для прокатных каров. К счастью, она пряталась за углом, в пятидесяти метрах от меня.