Ни конструкторы, ни тем более лётчики, видя такое настроение комиссии даже не стали заикаться о новых рекордах и перелётах. Все кто можно попрятались, а кто не мог, молча выслушивали гнев начальства и понимали, что грядут серьёзные перемены.

— Клим, это что это было? Что ты их так? — удивился Буденный, когда троица направилась к машинам. Остальные сопровождающие тихонько быстрее стали рассаживаться в свои машины.

— Да позориться надоело. Что эти «конструктора» нас совсем за дураков считают? А потом всякие нам в нос тыкают — не очень чётко объяснил Ворошилов свои мысли, когда они остановились перед машинами. — На вот почитайте. Это я у берлинского атташе справку запросил. Как тогда воевать сможем? — и подал свёрнутый лист бумаги из нагрудного кармана.

Будённый со Сталиным наклонились над докладной- депешей, где сообщалось что в 1920 году французские летчики Сади Лекуэнта, Жан Казаль, барон де Романе попеременно сменяли друг друга установили рекорды скорости. 7 февраля — 275,22 км/ч, 28 февраля — 283,43 км/ч, 9 октября — 296,94 км/ч, 20 октября — 302,48 км/ч, 2 декабря — 303 км/ч. А в 1923 году североамериканская фирма « Curtiss » выпустила серию новых суперскоростных самолетов, на которых были побиты рекорды французских летчиков. В марте Р. Л. Моган на аппарате «Curtiss К-6» достиг скорости 380,67 км/ч. А в ноябре того же года гражданин США Э. Браун установил новый рекорд — 411,04 км/ч.

— Смотри-ка, не обманул грек — прочитав до конца записку, произнёс Будённый.

— Это конечно хорошо. Но что мы будем осенью на Берлинской Выставке показывать? — через пару минут спросил Сталин. — Заявка подана.

— Вот пусть «ваш грек» и постарается… с Поликарповым — Ворошилов. — А то только критиковать и может.

— Ага, так он тебе и будет просто стараться. И перестань незаслуженно его… он между прочим, уже три самолета привёз — упрекнул друга Будённый. Все опять замолчали, обдумывая ситуацию.

— Я знаю, чем его соблазнить. Мехом. Он мне рассказывал, какая снежная и холодная была прошлая зима в Париже. Записку по торговле мехом он мне тоже предоставил — вспомнил Сталин.

— Ещё и царскую портниху увёз — буркнул Ворошилов.

— Возьмете мешок с хорошими соболями и норкой и поедете к нему через пару дней. А сейчас поехали, пообедаем и будем с хохлами разбираться. Заседание на вечер. Жаловаться в ЦК с… приехали — отдал команду Сталин.

Сталин сидел и слушал представителей Украины и их обвинения, что они, мол, в ЦК хотят «оторвать» от неё кусок. Украинцы требовали отменить постановление о создании Росбасса, как ненужное и особо вредное. Особенно старался в этом Николай Скрипник, которого эмоционально поддерживали Косиор и Чубарь.

Вот тут Сталин и вспомнил слова грека о национальном сепаратизме, особенно на фоне дорогих рубах-вышиванок в которые были одеты Скрипник и Косиор.

— Значит, опыт Рура и промышленные зоны САСШ вы считаете никчемными? — задал после их эмоционального выступления Сталин. «Как много с этими украинцами проблем. То Махно, то недобитые петлюровцы, то постоянные кулацкие восстания. То теперь вот эти, себя „панами“ почувствовали. Может действительно „обрезать территорию“ этой мелкобуржуазной Украины и пусть пока копаются. После додавим. А пока введём заградительные пошлины, и никуда они со своим хлебом не денутся. Надо только своего человека вместо Якира поставить. Вот только где взять продовольствие для города и новой промышленности? Интересно, а как в САСШ это сделали? Как-то я упустил это из вида. Надо спросить и у грека» — подумал про себя.

— Мы не против. Но зачем же мы тогда строим Днепрогэс? — возразил Чубарь.

— Всё конечно так. Но что вы знаете о новых планах нападения на СССР? Так называемый план Гофмана. После прошлогодних манёвров… я не уверен, что мы его сможем выдержать — Сталин. «Вот посеял, этот чёртов грек во мне сомнения. Чтоб ему х… было».

Расширенное заседание ЦК собралось не в полном составе, и сторонников Сталина сейчас было меньшинство. Надо было как-то всех отвлечь, чтобы спокойно обдумать ситуацию. Такое жёсткое выступления украинцев и неприятие Росбасса он тоже не ожидал.

— Вы опять хотите внести новые коррективы в пятилетний план? — забеспокоился Рыков.

— Я боюсь, что если империалисты не нападут, то могут просто разбомбить самолётами наш Днепрогэс и вся наша будущая промышленность останется без электроэнергии. Как вы знаете, ОГПУ расследовало дело профессораГореева и рад других бывших специалистов, которые хотели устроить нам энергетический кризис. Нам нужно иметь и запасной вариант. Поэтому я предлагаю вернуться к отложенному плану Цимлянской ГЭС в Ростовской области. Так же начать строительство Волго — Донского канала. Как меня заверили, план доработали [20] — Сталин сам только вчера в общих чертах ознакомился с планом.

— А с Днепрогэсом? — влез Скрипник.

— Достроим, чуть изменив план. Предлагаю сделать ещё один, но уже большой шлюз, чтобы увеличить пропускную способность и уменьшим количество турбин, которую мы лучше поставим в Цимлянске — поразил всех Сталин. Началось бурное обсуждение необычного предложения, на фоне протестов украинцев. Тут вошёл помощник наклонился к Сталину и что-то тихо ему произнёс.

— Товарищи тут приехал товарищ Ибрагимов с Крыма. Хочет, чтобы мы его все выслушали. Ситуация серьёзная. Давайте перенесём заседание на завтра — устало попросил Сталин. Слишком много ему пришлось сегодня говорить.

— А где мы на это возьмём дополнительные деньги и материалы? — Рухимович, заместитель Куйбышева. Сам Куйбышев при этом отвернулся, чтобы не встречаться взглядами со Сталиным.

— Мы решили отказаться от части военных заказов. Они не отвечают сегодняшним требованиям. Но это мы уже обсудим завтра — ответил ему Ворошилов.

На следующий день скандал на собрании разразился ещё больше, но уже из-за выступления Вели Ибрагимова. В его выступлении чётко прослеживалось линия на создание татарской автономии, и жалобами, на евреев которых свозили в Крым. Обвинил присутствующих не только в создании «Хазарии-2», но и в несправедливом распределении поступающих материальных средств и многое другое [21].

— Вы товарищ Ибрагимов заражены идеями национализма и пантюркизма, а так же создание татарской автономии, чтобы потом отсоединится от СССР — подвёл итог многочисленных споров Сталин.

Этот вопрос и споры растянулись почти на весь день и изрядно вымотали всех присутствующих, что решили сделать перерыв на пару дней. Понятно, что такое выступление никто без ответа оставлять не собирался, поэтому вечером в гостинице ОГПУ арестовала Ибрагимова. В дальнейшем ему предъявили уголовные преступления и просто расстреляли…

— Так сколько ты говоришь, недосчитались? — переспросил Сталин Бубнова. На следующий день начальник ОГПУ отчитывался перед тройкой о проверке оружия в западных округах Украины, которые возглавлял Якир.

— Пятьсот двадцать две винтовки и пятнадцать пулемётов с седьмой территориальной дивизии, если быть точным. Но ещё не во всех частях провели проверку. Многие военачальники активно мешают нашей проверки. Но уже установлено работа польской и немецкой разведки на нашей территории. Изъяты крупные суммы денег — Бубнов. Он более ответственное отнесся к проверке, чем в своё время Ягода. И сейчас у Сталина возникла проблема, что ему делать с Якиром [22].

— Продолжайте. Всех причастных к похищению оружия арестовать, материальные ценности строго под отчёт — с молчаливого одобрения Сталина Ворошилов.

— Что будем делать? — хищно улыбнулся Будённый, как только вышел Бубнов.

— Берите меха и езжайте к греку договариваться на счёт Поликарпова, а я пока подумаю. Завтра ещё будем слушать Уборевича в узком кругу… хотя нет кое-кого пригласим. Нам надо заручиться поддержкой правых и другой части военных — лёгким жестом отослал соратников Сталин…