– Ты… Алиса, ты такая добрая! – женщина бросилась ко мне с объятиями, но так как олененка выпускать из рук категорически не хотела, то просто прижалась подбородком к моему плечу. – Даже не знаю, как тебя благодарить!

– Пойдем со мной на праздник, – пожала я плечами. Мне было страшно предлагать такое, потому что объяснить Мирелле нашу с Мистирьей дружбу будет сложно, да и вообще я понимала – появлюсь в обществе с кикиморой и о заказах сладостей можно забыть.

– Нет, я не могу, – женщина замотала головой. – Не могу!

– Приходи ко мне вечером, я испеку пироги. Потом выйдем во двор, посмотрим на людей, послушаем музыку. Музыканты ведь будут?

– Да, конечно будут, – Мистирья теперь явно мучилась сомнениями. Посмотрела через мое плечо туда, откуда доносился шумный смех, и вздохнула. – Хорошо, я приду. Постараюсь прийти.

Домой я вернулась с улыбкой. Приятно все-таки дарить людям подарки, даже намного приятнее чем получать их самой.

Вытащила из кладовой продукты, необходимые для приготовления пирогов, кастрюльки, и несколько тарелок.

Остановилась у магической плиты, а сердце в этот момент начало стучать так сильно, что вот-вот проломит ребра. Антер учил меня ею пользоваться, и насколько помню, такое заклинание можно использовать самостоятельно, так что ничего страшного произойти не должно. Ай, была не была! Приложила ладони к каменной поверхности, представила все как и в прошлый раз, и спустя мгновение плита раскалилась. Но мне-то нужна была печь. Приоткрыла стеклянную дверцу и оттуда на меня дыхнуло жаром. Есть! Я думала, что это заклинание работает только сверху магической плиты, а оно вон как удобно! Спасибо за силу мне подаренную, Создатель! Знать бы еще как она у меня появилась, эта сила…

Приоткрыла форточку в окне на кухне, и с улицы в дом сразу же ворвался шум и гам. Столы с кушаньями заканчивались прямо напротив издательства, и я невольно стала приглядываться, кто там порхает возле “Серого волка”. Три девочки, совсем молоденькие. Брюнетки с прелестными личиками, в пышных, но простых платьицах, с раскрасневшимися щечками. Похихикивали, пока расставляли тарелки, а одна из них все время оборачивалась на окна издательства.

Когда окно распахнулось и оттуда высунулся Райн, я тоже сунула голову в свою форточку, чтобы ничего не упустить из виду. Мне не было слышно о чем идут разговоры, так что пыталась читать по губам. Журналист, улыбаясь, о чем-то переговаривался с девушками, те краснели еще сильнее, хихикали еще глупее, а одна вовсе сбежала, засмущавшись.

– Ловелас недоделанный, – недовольно пробормотала, захлопывая форточку. Надышалась воздухом, хватит.

Пока кусок масла замораживался в холодильном шкафу, я решила сходить к Мирелле за водой, и заодно рассказать про Мистирью. Печь “отключила” на всякий случай, она хоть и магическая, но дом спалить может как обычная. Для того чтобы дойти до старушки, зачем-то распустила волосы, причесала их, пощипала щеки, чтобы придать им румянец, разгладила ткань платья ладошками, и с прямой спиной и равнодушием на лице вышла из дома. Райн, меня, конечно же заметил. Как будто я не на это рассчитывала… Фыркнула самой себе, но когда поняла, что мне очень хотелось показаться журналисту на глаза, во рту пересохло от ужаса.

К счастью, мужчина обошелся лишь приветственным кивком, и вновь вернулся к беседе с хохочущими девушками. Они даже про пироги забыли, которые все еще находились в корзине, а не на тарелках, как должно быть!

К Мирелле вошла в дом, громко захлопнув за собой дверь. Постучаться забыла! Ой, как неудобно…

– Алиска, ты? – раздался голос откуда-то из-под пола.

Я с удивлением прислушалась. Не сразу поняла, что люк в подполье за диваном, поэтому не заметила, что он открыт.

– Я, ба!

– Помоги-ка мне, подойди.

Заглянула в дырку в полу, и мне тут же вручили ведро картошки.

– Хочу оладьев картофельных на праздник настряпать, – бабуля, кряхтя, выползла наружу и задвинула крышку люка. – Бабки мои любят их страшно, побалую старух.

– А я пироги с вареньем испеку.

– Пойдешь на празднование? Это ты молодец, это правильно. Познакомишься с соседями хоть. Поселок крошечный, а тебя до сих пор мало кто знает, хотя слухи распространяются ой как быстро!

– Ага, особенно те, о моем позоре связанном с герцогами.

– Да, такое не скоро забудут, – вздохнула Мирелла. Старушка провела меня на кухню, там высыпала картофель в таз с водой, и принялась чистить клубни. – Но, надо сказать, что о тебе никто не думает ничего плохого. Если бы были осуждения, я б знала!

– Я иду на праздник не одна, – выпалила и поджала губы. Чего тянуть-то? Если сейчас не расскажу, то вообще никогда не скажу!

Мирелла отбросила в пустой таз очищенную картофелину и взглянула на меня с прищуром.

– Господин Догрус все-таки решился пригласить?

– Ни слова об этом человеке! – я закатила глаза, фыркнув.

– Так он и не человек, – хихикнула старушка, но тут же приняла серьезный вид, продолжая чистить овощи. – Не знаю, Алиска, что между вами произошло, но мой тебе совет – не будь так категорична в отношении к Райну. Нет, разумеется, в мужья он тебе не годится, но…

– Бабушка!

– Ладно-ладно, молчу. Так с кем ты идешь?

– С Мистирьей, – произнесла на выдохе и словно защищаясь, сложила руки на груди.

Раздался плеск воды – у бабули из руки выпал нож прямо в таз.

– С кем-то в городе познакомилась?..

– Нет, ба. С нашей Мистирьей, кикиморой.

– С ума сошла? – вскричала Мирелла, да так громко, что я вздрогнула в страхе. – Что о тебе люди будут говорить?!

– Все равно! Эти люди – они и не люди вовсе, если позволяют себе так относиться к живому существу! Ну и что, что она кикимора? Это делает ее плохой?

– Она из рода убийц, Алиса!

– Мне уже рассказали, кто они такие и откуда появились, но Мистирья не имеет никакого отношения к вражеским набегам своих предков.

– У нее в крови жестокость, и ничто этого не исправит!

– Да с чего ты взяла, ба?! – Еще чуть-чуть и мы поругаемся. Я прикусила язык, сделала жалобные глаза и сложила ладони в умоляющем жесте. – Пожалуйста, поверь мне, Мистирья не делала ничего плохого, я это знаю!

– Откуда ты можешь знать? Она кикимора! Тварь болотная, дитя погубленных Созданием духов!

Мирелла все кричала и кричала, размахивала руками, а потом заплакала и принялась со злостью чистить оставшуюся картошку.

– Все, не хочу ничего слышать, Алиса, – всхлипывала она. – Ты вольна делать что хочешь, но когда соседи начнут распускать слухи насчет тебя, не говори, что я не предупреждала.

Мне очень хотелось развернуться и выйти из дома. Во мне боролось чувство справедливости с чувством жалости к бабушке, и последнее победило. Я села на стульчик рядом с Миреллой и обняла ее крепко-крепко.

– Мне все равно, что подумают люди, главное, чтобы ты не обижалась на меня.

– Я не обижаюсь, все понимаю. Когда Сашенька был жив, мне приходилось встречать каждый рассвет со страхом за свое будущее. Если бы люди узнали, что муж мой из другого мира, случились бы плохие вещи. Иномирян у нас не любят, они несут зло, но проверку у Просветителя проходит каждый, и лишь немногих отпускают, остальные же гибнут на гильотине.

– А мне Просветитель сказал, что иномиряне несут лишь пользу, – нахмурившись, вспомнила я слова мага.

– Это так, он прав. Пришедшие из другого мира так часто боятся сломать свою жизнь, что ведут исключительно правильный образ жизни. Много лет не было случаев, когда бы иномирцы убивали или грабили, но такое все же было, хоть и давно.

– И много нас здесь таких?

– Много, Алиска, много. Последнее время, правда, новостей о гостях из других миров нет, да и те что были, часто оказывались неправдивы. Но наш мир находится в самом центре Мироздания, и имеет тысячи порталов. В одном только Русалочьем их несколько, а поселок крошечный.