Наступила осень, но только по календарю. Уже давно стояла удушающе жаркая засуха, а дожди, обещанные мудрецами и народными приметами, все не шли и не шли. Пыль вилась под ногами Хэла, шагавшего на юг, к городам Чикорских проливов.

Его кошелек был полон, пусть медь там встречалась куда чаще, чем серебро, на плечах красовалась новая куртка, а рюкзак приятно оттягивали хлеб, сыр и фляга с пивом.

Ему грех было обижаться, ведь по меркам бродячего работника это было настоящее изобилие. Но он не видел смысла в бесцельном бродяжничестве, и ни север, ни юг не манили его, равно как не интересовало ни одно ремесло.

Он услышал цокот копыт и отскочил с дороги как раз вовремя, чтобы не оказаться сбитым с ног прогрохотавшим мимо экипажем, запряженным восьмеркой коней.

Хэл прокашлялся, отплевываясь от пыли, поднятой колесами. Возница, разумеется, даже и не подумал притормозить ради какого-то оборванного бродяги, а его хозяин не выглянул из-за спущенной занавески.

И так будет всегда, подумал Кэйлис почти равнодушно. Всегда будут те, кто ездит в экипажах, вроде Трегони из оставшейся далеко позади деревушки, и те, кто пешком шлепают по пыли и грязи.

Вроде Хэла.

Вообще-то кочевая жизнь его не слишком тяготила — в таком возрасте почти все воспринимается как приключение. Конечно, он замечал старых бродяг, которые уныло брели по дороге, превозмогая боль в измученных суставах, а есть могли только кашу из-за потери зубов; у бедолаг не было ни родных, ни друзей, заботиться о них было некому — так им и предстояло брести по свету, пока где-нибудь в придорожной канаве они не испустят дух.

Это было совсем не то, чего он хотел.

И разрази его гром, если он знал, а чего он, собственно, хочет.

Прозвучал пронзительный крик, и, подняв голову, он увидел огромного, всех оттенков зелени, дракона, летящего над дорогой в сотне футов над землей. Он уже было собрался ничком броситься на землю — другие бродяги рассказывали ему, что драконы иногда охотились на этой пустынной дороге, готовые спикировать, убить и унести одинокого путника в свое логово. Но через миг забыл все свои страхи, увидев на спине дракона всадника.

Дракон приблизился, и Хэл смог получше разглядеть мужчину, сидевшего у него на спине. Он был высоким и очень худым, с аккуратно подстриженной седой бородкой на вытянутом лице. На мужчине были коричневые кожаные башмаки, штаны и безрукавка, из-под которой выглядывала рыжая рубаха, а голову его венчала шляпа с широкими обвислыми полями.

Он держал в руке поводья, ведущие к рым-болтам, вкрученным в шипы у рта дракона, и явно вполне уютно себя чувствовал, сидя на чем-то вроде подушки на плечах у крылатого зверя.

Увидев Хэла, он разразился хохотом, далеко разнесшимся по пыльной дороге.

Хэл глупо разинул рот. Он слышал о людях, которых специально обучали летать на драконах, но не верил в эти россказни, хотя месяц назад сам поднялся в воздух на спине одного из этих созданий.

И вот доказательство было прямо над ним — этот человек, похоже, полностью контролировал громадного зверя. Он чуть тронул поводья, и дракон описал в воздухе пируэт.

Всадник порылся в своей сумке и рассыпал горсть пыли.

Пыль засверкала на солнце, потом замерцала и вдруг сложилась в буквы, повисшие прямо в воздухе:

! ЧУДО!

! ВОЛШЕБСТВО!

! АФЕЛЬНИ — УКРОТИТЕЛЬ ДРАКОНОВ!

ПОЛЮБУЙТЕСЬ НЕВИДАННЫМ

ИСКУССТВОМ И МАСТЕРСТВОМ АФЕЛЬНИ!

ПРОКАТИТЕСЬ НА ДРАКОНЕ

СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ

Никакой опасности, но только для храбрейших

Хэл едва заметил, что предупреждение написано совсем маленькими буквами.

Прокатиться на драконе?

Он сорвал с себя шапку, замахал, крича и приплясывая в дорожной пыли.

Дракон снова спикировал вниз, и всадник, сложив руки рупором, прокричал:

— Через две деревни, сынок! Увидимся там... если у тебя есть серебро!

Дракон заложил вираж. Хэл закричал в ответ:

— Обязательно увидимся! Я там буду!

Но если Афельни — а должно быть, это именно он и был — его и слышал, то в ответ даже не обернулся.

Хэл побежал вслед за ним, потом спохватился и перешел на трусцу, а потом и на быстрый шаг. Да. Он непременно там будет.

Он задумался, сколько же стоит такой полет.

Цена оказалась на одну серебряную монету выше, чем его платежеспособность. Хэл в четвертый раз пересчитал содержимое своего кошелька, но от этого в нем ничего не прибавилось.

Вывеска неумолимо гласила:

ПОЛЕТ НА ДРАКОНЕ 10 СЕРЕБРЯНЫХ БАРОНОВ

Цена была совершенно несусветной — но уже выстроилась очередь из тех, кто готов был выложить такую сумму. Большинство из них были юными храбрецами из этой деревни или детьми торговцев. Хэл заметил в очереди с полдюжины хихикающих девчонок.

Он попытался вспомнить, куда делась та серебряная монета, которая сейчас была так отчаянно ему необходима. Ночлег и долгое, восхитительное купание в ванной после того, как он ушел с полей? Тот кусок мяса с половиной бутылки сэйджинского вина, которыми он решил себя побаловать? Эта дурацкая куртка, которую он счел таким роскошным подарком самому себе, когда, судя по погоде, она еще долго ему не понадобится?

Все было без толку.

Даже если выложить все медяки, все равно не хватит. Да и потом, на что он будет питаться завтра?

Он мрачно раздумывал о представлении Афельни.

Обитателю какого-нибудь большого города такое зрелище могло показаться ничем не примечательным: три фургона, один — чтобы в нем ночевать, два других — тяжелые грузовые фургоны с плоскими крышами и привязью для драконов. У Афельни было трое возчиков и еще двое юрких юнцов, немногим старше Хэла, очевидно, каких-нибудь городских прохиндеев. Они забирали билеты, проверяли, чтобы пассажиры были крепко привязаны к своему сиденью за спиной у Афельни, веселили толпу и немного громче, чем нужно бы, перебрасывались друг с другом шутками относительно окружавших их деревенщин.

Но все это ничего для Хэла не значило, ведь у Афельни было два настоящих дракона: зеленый, которого он видел тогда на дороге, и еще один, чуть помладше, переливающийся разнообразными оттенками красного.