Невольно вспоминаю о своих. Точнее, то, что мне о них рассказала Обогоева – моя бабка. Они тоже мучали друг друга…
– Да, друг, у тебя не жизнь, а мелодрама, – произношу.
Орлов трёт лицо:
– Прости, я только о своем. Как у тебя дела? Решил проблему с подлогом?
– Решил. Ворон помог.
Орлов неодобрительно смотрит:
– Сергеич, нельзя было без криминала?
– Нельзя. Дело касалось его интересов. Забыл, кто наш главный инвестор?
– Нет, не забыл. Черт, Сергеев, я не о себе пекусь! И не о фирме. Чем чаще ты с ним и его окружением вступаешь в контакт, тем меньше шансов, что они оставят тебя в покое!
– Не преувеличивай, я им не нужен.
– Отцу не нужен?
Вздыхаю:
– Не кипятись.
Молчим. Орлову на мобилу приходит сообщение от Авроры. Решаю перевести тему:
– Когда Авроре рожать?
– Скоро. Недели через две, – встает. – Извини, поеду.
– Бывай.
– Бывай.
Когда Орлов уходит, выпиваю. Беру телефон, подумываю встретиться с безотказной Яной. А может, с Лерой созвониться? А то в моей холостяцкой жизни слишком много Яны… Так и не решив, спускаюсь в общий зал. А возле бара замираю.
«Да неужели? Пьяная Агата?» Сидит одна, все в том же костюме, в котором была на работе утром. Юбка задралась, являя длинные красивые ноги. Вот именно эти ножки меня и зацепили еще тогда. Каждый день мечтаю, чтобы они меня обвили… И по ходу, по похотливым взглядам поблизости, не только я.
Подхожу, присаживаюсь рядом. А она не может сфокусировать взгляд.
– Сергеев? – машет передо мной рукой, как будто хочет убрать видение.
– Что отмечаешь?
– М-м, сегодня мой брак официально признан недействительным.
– За это надо выпить.
Делаю заказ бармену.
– И еще я хотела закрыть гештальт.
– И что, удалось?
– Не знаю…
Чокаюсь рюмкой о рюмку Агаты:
– За твою свободу. Поздравляю.
– Знаешь, я бы могла его посадить. На год, ему бы хватило. Но, – горько усмехается. – Увидела его с детьми… Он отличный отец.
Вставляю с презрением:
– Дерьмо, а не человек твой Виталик.
– Согласна. – Агата печально смеется. – Не стала на него подавать в суд. Брак аннулировали. Вроде бы все, а я не могу. Вот тут болит, – она стучит по груди в районе сердца. – Наказание для него хочу!
Она так стонет, будто ей реально больно. Наклоняюсь к Агате. На нее смотрю.
– Что смотришь? – спрашивает и слегка наклоняется ко мне с болезненной усмешкой.
Обещаю:
– Я его накажу.
А Агата с меня глаз не сводит. Спрашивает:
– Почему?
– Что почему?
– Потому что я тебе нравлюсь?
Ухмыляюсь:
– Еще скажи, что я тебя хочу.
– А ты меня не хочешь?
Молчу. Поднимаюсь:
– Ты пьяна. Пойдем, я тебя отвезу.
Помогаю Агате подняться. Вывожу на улицу, веду к машине, а она не сопротивляется. Такая послушная, даже удивляюсь.
И тут ее рвет. Успеваю только сдвинуться в бок и скрутить ее волосы, чтобы не замарала.
После достаю из машины бутылочку воды, даю попить, потом лицо ей умываю.
– Эй! – вопит и даже отмахивается руками. Чудо пьяное…
Усаживаю в салон автомобиля, надеясь, что ее не вырвет. Едем. Агата вырубается по пути. Ну и что мне теперь с ней делать? Куда везти?
Везу к себе. Загружаю на плечо и несу к лифту. А консьерж за нами наблюдает. Да черт с ним, чего он только не видел. И не такое бывает…
Захожу в квартиру, укладываю Агату на диван. Накрываю пледом. А сам ухожу в комнату спать.
Глава 10
Агата
Просыпаюсь с жутким похмельем и обалдеваю: «Где я?!» На столике рядом стакан и в упаковке средство от похмелья. Выпиваю и иду по квартире искать. В спальне нахожу спящего раздетого Аполлона.
«Зараза! Сергеев!»
– Какого черта, Сергеев? Почему я у тебя?!
Отрывает голову от подушки, сонно смотрит на меня.
– Полоумная, чего ты орешь, будто тебя девственности лишили? – стонет он и вновь утыкается в подушку.
– Сергеев!
– Не ори. Если тебя интересует, не трогал я тебя. С такой упитой девицей спать – себя не уважать.
От возмущения не знаю, что сказать.
– Не спали, вот и прекрасно! – наконец отмираю. – Не собираюсь я с тобой спать.
– Ага, как же! Тогда не стала бы приставать, – предъявляет он.
Молчу. Пытаюсь вспомнить хоть что-то. И только урывками. Мы в баре, наклоняемся друг к другу, говорим… Я что, флиртовала с ним?
Сергеев садится, потягивается, залипаю на его мускулистом торсе, встает.
– Ты что, голый спишь? – шиплю. – Всегда?
Сергеев потешается:
– А ты с какой целью интересуешься? Зачем тебе знать?
Начинаю сердиться:
– Может быть, брюки наденешь?
Фыркает:
– Ты меня уже голым видела. Смысл что-то скрывать?
Разворачиваюсь и топаю из комнаты. Надо телефон искать. Вызову такси…
Следом выходит Сергеев. В домашних брюках на резинке. Но все равно поспешно отвожу глаза. Потому что непристойная мысль посещает…
– Позавтракаем? – предлагает.
– Я…
– Не отказывайся.
Сергей
Предлагаю позавтракать, а она норовить поскорее сбежать. Смысл? Не сейчас, так потом – секса нам не избежать.
Посомневавшись, соглашается.
Садится на стул. Помятая, лохматая. Если бы не болела с похмелья, пересадил бы сейчас на стол… Наливаю ей кефир, ставлю варить овсяную кашу. А она наблюдает за мной.
– Чего сидишь? Пей.
Делает глоток, другой.
– Как самочувствие?
– Нормальное.
Киваю.
Смотрит на часы:
– На работу опоздаем.
– Не страшно. Позавтракаем и поедем. Я тебя до дома довезу. Выспишься, после обеда приедешь на работу.
Завтракаем кашей с сухофруктами, тостами с сыром. Большую часть времени просто молчим. Молчание не тяготит, заняты другим: разглядываем друг друга. А между нами будто бы начинает искрить…
Сергей
Агата приходит на работу после обеда. Отдых и душ пошли ей на пользу. Сегодня деловая встреча, она просматривает документы, чтобы еще раз убедится, что все в порядке. Вместе едем на переговоры, а потом возвращаемся в офис. Рабочий день уже подошел к концу. Агата идет за вещами в свою конторку, а я в кабинете общаюсь с ожидавшим меня Орловым.
Обсудив пару дел, он прощается и уходит.
После него заходит Агата. Я обещал подвезти, так как ее автомобиль в мастерской.
– Ну что, едем? – спрашивает. Сама ремешок сумочки нервно теребит.
– Поехали, – отвечаю, а сам не двигаюсь с места.
Глазами встречаемся… Не знаю, кто из нас начинает первым: я или она. Скорее всего вместе, одновременно. Сминаю ее губы в страстном поцелуе, она вторит мне. Голодные, как будто у нас сто лет не было секса. Жадно ласкаем друг друга, находим опору – мой стол. Резко усаживаю ее на поверхность, вклиниваюсь между потрясных длинных ног, а она меня ими обвивает. Притягивает к себе, стонет. Успеваю только ее пальцами ласкать, она просит еще. Надеваю на стояк латекс, резко вхожу в нее. Какой же это кайф! Начинаю в ней двигаться, неистово долбиться, а она кусает губы, сдерживая то ли крик, то ли стон…
– Серый, я тут подумал… – слышу голос Орлова. – Черт! Запираться надо!
Прикрываю Агату, как могу, шиплю:
– Вышел!
– Бля, да я не смотрю, – исчезает, захлопнув дверь.
Смотрю на Агату. Читаю на ее лице смесь стыда и неудовлетворения. Если с первым не могу помочь, случившегося не вернуть, то вот со вторым, попытаюсь. Глажу кончиками больших пальцев ее бархатистую кожу возле ушек, она вздыхает, осторожно касаюсь губами ее губ. Просовываю руку между нами, ласкаю и начинаю опять неторопливо двигаться в ней. Она не противится, отзывается, начинаю темп ускорять. Снова и снова врываюсь в нее, готов трахать ее до потери пульса… Она вскрикивает, кончает, сжимает меня в себе, пока сам не кончаю.
Дышим тяжело, приходим в себя.
