– Ты не смотри, что я такая. В молодости я совсем другая была. Маленькая, худенькая. Мухи не обижу. Ну а потом вышла замуж за урода этого. Долго терпела, и вот не вытерпела, порешила. А тюрьма… Она кого хошь изменит. Но лучше тебе этого не знать.

Она слезла с подоконника и захлопнула окно.

– Не знаю, как ты в это дерьмо влипла, Тая, но понимаю, почему уйти не смогла сразу.

– Такие не отпускают, – прошептала я.

– Ничего, девочка, – вздохнула она. – Давай-ка с тобой билетик купим на ближайший поезд, и завтра я поеду по магазинам, куплю тебе в дорогу кое-чего.

– Да я не знаю даже, куда мне ехать.

– Есть одно место. Он тебя там не найдет, – пообещала Любаша.

Мне хотелось ей верить, но разве было на этой земле место, в котором он не сможет меня отыскать? Вряд ли. Но, может быть, у меня будет длительная передышка. Передышка, которая была мне необходима больше, чем воздух. А потом я побегу дальше…

На своей старенькой десятке Любаша отвезла меня в Смоленск к поезду. Проводив до вагона, она вручила мне поясную сумку и сказала:

– Там мобильник и листок с адресом, а также деньги.

– Любаш…

– И не надо корчить из себя благородную и говорить, что деньги ты не возьмешь, – грозно сказала она. – Еще как возьмешь. Дом старый. Я там года два не была. Наверняка придется много чего отремонтировать. Денег тебе на первое время хватит, а дальше видно будет, что делать.

– Спасибо тебе, – со слезами на глазах проговорила я.

О чем-то переговорив с дородной проводницей и сунув ей в руку небольшой сверток, пока я стояла в сторонке, Любаша снова вернулась ко мне.

– Как ехать, помнишь? – спросила она.

– Да.

– Ну, если забыла, то я там все подробно написала, – кивнула она на сумку, которую прицепила мне на талию. – Если Степаныч перезвонит, я ему скажу, чтобы встретил тебя. А не встретит – сама доберешься. Ключи от дома у него же.

– Кто этот Степаныч?

– Мировой мужик. Если нужна будет помощь, любая, не бойся его просить. Ну, давай, с богом!

Мы крепко обнялись, а уже через пять минут поезд уносил меня прочь.

Любаша приобрела мне билет в СВ, выкупив сразу два места, чтобы никто ко мне не подсел ни в самом Смоленске, ни где-то по пути. Так было спокойнее.

В голове я еще раз прокрутила ее инструкции и на всякий случай заглянула в бумажку, где Любаша расписала, как добраться до ее «лежбища». От Смоленска я доеду до Лисок, и там мне нужно будет пересесть на поезд до Томска. Мы решили, что безопаснее будет покупать билет на месте, а не заранее в интернете. Здесь, в Смоленске, Любаша имела кое-какие связи, а потому меня без лишних вопросов посадили на поезд по билету, купленному на Любашино имя. Сделать то же самое на поезде до Томска не представлялось возможным. Там мне придется покупать билет на свой паспорт, а значит, лучше будет сделать это как можно ближе ко времени отправления поезда, чтобы не дать Денису шанса отследить. Не знаю, были ли у него такие ресурсы. Именно для того, чтобы отвлечь его внимание, на второй день после моего исчезновения из больницы, Любаша купила еще один билет, на поезд до Пензы, с пересадкой в Смоленске. Я надеялась, что если у него будет возможность узнать, покупала ли я билет на свой паспорт, то человек, увидев первый купленный билет, не будет проверять дальше и не заметит билета до Томска. А когда заметит, то будет уже поздно.

Одно я знала почти наверняка: Денис бросится искать меня в Москве. По крайней мере, первое время он будет перерывать столицу до основания. В Москве были кое-какие родственники, друзья. Куда может податься избитая отчаявшаяся женщина с крошечной суммой на руках? Конечно, она будет искать хоть какой-то защиты у знакомых. Я знала, что он до сих пор считал меня наивной и глупой. Когда-то именно такой я была. Но я быстро учусь.

А еще я надеялась, что Денис будет растерян. При всем его снобизме, при всех его деньгах, у него был один очень большой недостаток: он считал себя умнее всех вокруг. Тем более – умнее меня. Я надеялась, что, если он и сможет каким-то образом узнать, что я купила билет на поезд до Томска, то это случится не скоро. А если мне очень повезет, то этого не случится никогда. На такое, конечно, было глупо рассчитывать. Но что мне оставалось, кроме веры?

Был у меня и еще один козырь. Я знала, что Денис не объявит о моем исчезновении и не поднимет на ноги полицию. Ведь тогда у журналистов будет шанс докопаться и узнать истинное лицо влиятельного бизнесмена Дениса Королева. Допустить этого он не мог.

Пойти к какому-нибудь журналисту самой и предать огласке все, что делал со мной Денис эти годы? Такая мысль приходила мне в голову, но я знала: этим я подпишу себе смертный приговор. Он ни перед чем не остановится. Поэтому оставалось только одно – сбежать, затаиться, спрятаться на краю света, там, куда не дотянутся его руки.

В такое место меня и уносил поезд. Я снова взглянула на инструкцию, оставленную Любашей.

Когда я окажусь в Томске, мне нужно будет сесть на автобус до небольшого городка Дивнореченска1, а оттуда найти способ добраться до деревни Усть-Манской. Любаша говорила, что раньше раз в сутки до Усть-Манской ходил автобус. Если мне повезет, я сяду на него, а если нет, придется ловить попутку.

И если до Томска у Дениса был шанс выследить меня, то потом – практически никакого, потому что оттуда я могла уехать в любом направлении, нигде не светя паспорт.

Я чувствовала, как сердце участило свой бег. Впервые за долгие годы я осознала, что если еще не на свободе, то на пути к ней.

Жизнь в небольшой сибирской деревушке меня не пугала. Мне было все равно, в какую дыру забиться, лишь бы знать, что меня в ней не найдут.

Как же все-таки мне повезло в ту ночь встретить Любашу, которая не побоялась мне помочь. А ведь могла просто отвезти в Смоленск, высадить без лишних вопросов и жить своей жизнью дальше.

Я провела в доме Любаши без малого пять дней, но успела понять: иногда чужой человек может быть гораздо ближе того, кто с тобой одной крови, того, кто тебя породил.

Заглянув в сумку, я обнаружила телефон, простенький, но с выходом в интернет. Любаша купила симку на свое имя, но предупредила меня, чтобы я не «шарилась» по соцсетям и не светилась. Лишнее. У меня давно не было аккаунтов в социальных сетях. Как и собственного мобильника. Как и интернета.

Из сумки я вытащила увесистый конверт. Открыв его и пересчитав купюры, я ахнула.

«Не боись, не последнее отдаю. Мне есть на что жить. Да и дочка поможет, если надо будет», – вспоминала я слова Любаши.

Помимо всего прочего, Любаша собрала мне целую сумку вещей: комплекты нижнего белья, штаны и джинсы, свитера, футболки, ботинки и даже добротную парку.

«В Сибири, конечно, в этом холодно будет, но на осень пойдет, а там что-нибудь купишь», – говорила Любаша.

Вдруг в дверь купе требовательно постучали. Сердце тут же ухнуло в пятки.

– Откройте! – раздался резкий мужской голос.

Замерев от ужаса, я смотрела на запертую дверь и не могла пошевелиться.

– Открывайте же!

Что мне делать? Не просижу же я взаперти до конца поездки? В окно не выпрыгну. А тот, кто стоял в коридоре, по-прежнему настойчиво долбил в дверь.

Попытавшись успокоить нервы и набрав полную грудь воздуха, я медленно выдохнула и откатила в сторону дверь купе. На пороге стоял высокий грузный мужчина, лет пятидесяти.

– Уснула, что ли, или пьяная? Тетеря! Долблю-долблю! – Он отодвинул меня в сторону и протиснулся в купе. Меня обдало резким запахом пота.

– Что здесь происходит? – раздался голос поспешившей к нам проводницы.

– Заперлась вот, ездят тут всякие. – Мужчина бросил на меня презрительный взгляд.

– Но…

Я хотела было возразить, сказать, что купе полностью выкуплено на мое имя, но вовремя прикусила язык. Сейчас начнут сверять билеты, паспорт и увидят, что билет-то куплен на Любашу, а меня тут вообще быть не должно.