– А что? Фирменный секрет?
– Это была импровизация. Я не помню уже, что и в каком количестве положила…
– А дай-ка мне номер телефона твоего супружника…
– Это зачем?!
– Будем ему жизнь отравлять целиком и полностью. Пускай страдает на все сто процентов!
Не задумываясь, протянула ему свою трубку с открытым номером Андрея.
Вадим задумал какую-то пакость… Но я ему, отчего-то, целиком и полностью верила.
– Все!
– И что ты сделал?
– Сказал ему спасибо.
– Спасибо?! За что? – Этот человек вводил меня в еще больший стопор своими выходками словами, чем поступки Андрея.
Но этот ступор был совсем другой – волнующий и немного приятный. Я почему-то не ощущала от Вадима никакой угрозы. Просто очень странное поведение у человека…
– Ну, если бы не его тупость… Разве бы у меня был шанс оказаться рядом с такой женщиной?!
– И что ты ему написал? Покажешь?
– Не нужно тебе видеть разговоры взрослых мальчиков. Мы всякие слова нехорошие знаем…
И тут же взялся тыкать что-то на экране моего гаджета…
– Эй, ты что там делаешь? Отдай!
– Ничего. Ничего страшного. Все, забирай!
Вместо контакта «Любимый муж» теперь светилось «мудила».
– Что ж… Оригинально. Я бы до такого не додумалась…
– Я свой номер тебе тоже записал.
Тут же раздался звонок от абонента «Моя любовь»…
Глава 6
Переборщил чуток. Поторопился.
Наверное, надо было дать ей денек, чтобы привыкла, а потом уже вбивать свое «имя» в телефон.
Но, черт побери, как можно ждать, если такая женщина перед глазами? Если вообще никаких мыслей нет, кроме того, что ее нужно срочно себе забирать?
– И зачем ты это сделал, любовь моя? – Юля протянула эту фразу таким елейно-сладким голосом, таким обещающим… что даже бубенчики чуток поджались: ясно стало, сейчас грянет буря! И такая, что мало мне не покажется.
Если, вообще, из дома не выкинут.
– Чтобы услышать эту фразу из твоих уст…
– И как? Понравилось?
– Я кайфую, моя любовь. Мурашки по рукам бегут, смотри сама, – и задрал рукав повыше, чтобы продемонстрировать. Чтобы своими глазами увидела: у меня реально волоски на коже встали дыбом от удовольствия.
– А чай будешь, любовь моя? – Она поднялась, потянулась за кипятком. С загадочной улыбкой.
Еще страшнее стало: кипяток в нежных женских ручках, да при плохом настроении, это же орудие массового поражения! Как плеснет мне на рожу, так и хана Вадиму-красавчику!
– Если ты нальешь мне его в чашку, то конечно буду.
Она озадачилась.
– А куда еще можно налить? В тарелку, что ли?
– Главное, не на меня. Все остальное – на твой вкус и выбор.
– А ты не боишься, моя охреневшая любовь, что я тебя с кем-нибудь нечаянно перепутаю? Вдруг, у меня еще кто-то назван так же?
– Я проверил. Никого похожего нет! И вообще – иди ко мне, посиди рядышком. Мне не нравится, когда ты так далеко, через стол!
– Нет, любовь моя. Сейчас я налью тебе чай, а сама пойду спать укладываться. Мне завтра утром нужно на работу.
И она, действительно, поставила кружку на стол, рядом – сахарницу с ложечкой, а сама направилась куда-то из кухни.
– Посуду за собой помой, пожалуйста. Не люблю оставлять на ночь.
Не понравилась ей моя затея. Потому и остыла так резко.
И чай, ароматный, крепко заваренный, сдобренный сахаром… показался не таким уж и вкусным. Вообще никакого вкуса не ощущалось. Пришлось выхлебать его за пару глотков, ополоснуть тарелки и чашки, и топать вслед за Юлей. Как бычок на веревочке.
Когда успел к ней так привязаться-то? За какие-то пару часов? Почему-то хотелось, чтобы она улыбалась. И обязательно – мне!
– А почему ты здесь?
Юли в спальне не оказалось. Она нашлась в соседней комнате: опять расстилала постель, только теперь уже другую.
– Я не смогу больше спать в той комнате. Как зайду, сразу вспоминаю, что увидела… – Она поморщилась, с такой мукой на лице…
Это хрен с горы, по какой-то странной случайности ставший мужем Юли, сделал ей очень больно. Как бы она ни хорохорилась, пряча эмоции, а они все равно прорывались.
Руки зачесались, чтобы найти козла и снова его нечаянно задеть. И еще несколько раз. Так, чтобы больше не смог ходить налево своими ногами. Ну, и к Юльке чтобы больше не подходил.
– Что, все было настолько ужасно? – Чем перебивать ужасный привкус? Только юмором. Еще можно сексом и поцелуями, но пока рановато, наверное…
– Ты не представляешь, Вадим! – Она даже улыбнулась. – Никогда не думала, что видеть такое со стороны – так противно и некрасиво.
– Да? Никогда не пробовал подсматривать…
– И не пробуй. Либидо исчезнет и никогда не вернется больше.
– А зачем мне за кем-то подглядывать, если проще и приятнее делать это самостоятельно?
Она промолчала, притворяясь, что увлечена упаковкой подушки в наволочку.
– Тем более, когда у меня есть ты рядышком?
Закинул пробный шар, и тут же получил по мордасам подушкой.
– Даже не думай! А то напросишься на что-нибудь похуже!
– Понял, понял. Кидаться в ответ не буду!
– Ну, вот и иди в ту комнату, укладывайся.
На такое разделение сна я совсем не рассчитывал. Были совсем другие планы.
– А если мне будут сниться кошмары? Придут эти двое и будут меня пугать всякими непотребствами, а?
– Они живые… еще. Это призраки во сны приходят. А эти двое – не должны.
– Интересно ты как разговариваешь… – С пододеяльником управиться сложнее, чем прогнать чужого мужа. Но мы вдвоем и эту беду одолели… – Планируешь не оставлять их на этом свете?
– Вот еще, руки пачкать. Я им просто хочу так испортить жизнь, чтобы сами помереть хотели!
– Я – в деле!
– Шикарно. Спасибо. Сварю тебе борща за помощь. А теперь – иди отсюда. Я буду переодеваться!
Уходить не хотелось. Так и подмывало остаться за дверью и смотреть в щелочку: очень интересно же, как Юля переодевается… Как пацан, ей-богу, никак не мог от нее оторваться…
– А поцеловать на ночь? Чтобы крепче спалось?
– Нет. За нами сейчас никто не наблюдает, так что обойдемся без излишеств.
– Ну, тогда пожелай мне спокойной ночи.
– Сладких снов, любовь моя. И громко не храпи. А то приду и закрою тебе рот кляпом.
Проговорилась. Не зря я вбил в телефон такое имя. Привыкнет – и вообще по-другому не станет меня называть!
Но довольную ухмылку пришлось упорно прятать – чтобы не нарваться еще на что-нибудь, летящее в меня…
Улегся поверх одеяла. Вытянул ноги. Повернулся на бок. Потом на другой. На живот. На спину.
Кажется, минут десять продержался.
Наверное, хватит? Или еще немного стоило подождать?
Кое-как справился с нетерпением. Целых десять минут еще промаялся.
А потом отправился обратно…
– Ты что здесь опять забыл?
Юля подскочила на кровати. Глаза – возмущенные. Ротик – круглой буквой «о». И пижама, под которой ни черта не видно! А я, между прочим, уже настроился на нечто большее!
– Забыл, да.
– Ну, бери что надо, и уходи! Я уже почти заснула!
– Я забыл тебе сказать, что спать один не умею!
Возмущенная фурия так офигела, что даже не смогла мне что-то сказать…
– И как же ты справляешься с этой проблемой?
Я потихоньку подбирался к краешку ее одеяла, а Юля только щурилась в темноте. С распущенными волосами, без косметики… Еще красивее, чем была в баре.
– Ну, как тебе сказать… Страдаю. Мне нужно, чтобы кто-то за руку держал.
– Только за руку?
– Ну, хотя бы так…
И нырнул к ней в постельку. Пока она дальше офигевала.
Обхватил за талию побыстрее – и вовремя: Юля уже намылилась подальше из кровати. Только-только успел схватить и прижать.
– Что ты делаешь? – Почему-то прошипела. Я думал, будет орать, как резаная.
– Пытаюсь согреться. Холодно же…
– У тебя такие ноги волосатые, что должно быть жарко всегда!