© Леа Рейн, текст, 2023

© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2023

Правящая династия:

Аслан, хан Алтан-Газара

Сарнай, жена хана Аслана

Шамай (Кара), Эочъ хана Аслана, законная хатун Алтан-Газара

Жанбулат, младший брат хана Аслана

Туган, сын Жанбулата

Города:

Ордон, столица

Тосгон, деревня неподалеку от гробниц

Лийр, деревня, где жила Милли

Правящая династия:

Гирей, хан Кумлара

Улуг, старший сын хана Гирея

Менгу, младший сын хана Гирея

Суюн, дочъ хана Гирея

Ташдэмир, кузен хана Гирея

София, жена Ташдэлшра, младшая сестра царицы Ора-Мариса

Дэмир, сын Ташдэлшра и Софии, двоюродный племянник хана Гирея

Города:

Кале, старая столица

Китапхан, культурный центр, новая столица

Элс, город в пустыне

Правящая династия:

Елена, царица Ора-Мариса

Ираклий, сын царицы Елены

Суюн, жена Ираклия, дочь хана Гирея из Кумлара

Алексиос, сын Ираклия и Суюн

Города:

Маркиания, столица

Гликерия, город недалеко от границы с Кумларом

Правящая династия:

Цзиньлун, император Баифана

Вэйдун, сын Цзинълуна

Мэй, дочь Цзинълуна

Города:

Ву-Гонг, столица

Тау-аша (Мофа), легендарный волшебный город

Грандмастеры Мофа:

Mo Сан

Цяо Ян

Правящая династия:

Альтаир, князъ Ваш

Эльман, младший брат князя Алътаира

ЖРЕЦЫ ОБЫЧНО ПРИХОДЯТ раз в неделю. Судя по зарубкам, которые я выцарапываю ржавым наконечником копья на неровной поверхности скалы, сегодня они снова меня навестят. Если я не сбилась со счета, конечно. Здесь это проще простого: кроме бесконечных пещерных гротов, сталактитов и сталагмитов, тут ничего больше нет – ни единой бреши, ни единой пробоины, через которую можно наблюдать за внешним миром. Сквозь небольшие трещины высоко над головой пробиваются лучи света, и лишь это помогает отсчитывать дни. Ясное дело, что способ неточный, но, по крайней мере, я хоть не много представляю, сколько тут пробыла.

А пробыла я тут уже больше года.

За это время я исследовала едва ли не всю сеть пещерных тоннелей. Я пыталась отыскать какой-нибудь лаз, чтобы вытащить свое костлявое от вечного недоедания тело на свободу, но тщетно. Многие ходы приводили меня к запечатанным гробницам, в которых мог оказаться выход наружу, но двери не открывались без специальных при способлений. Спасения не было. А если и было, то мне не повезло его найти.

Очутившись здесь впервые, я была уверена, что это просто ошибка.

Как же так, я – дочь Великого хана, наследница трона, не последний человек в ханстве! Как меня могут похоронить заживо среди ужасных гробниц?

– Не знаю, что вы там придумали, но с рук это вам не сойдет! – угрожала я жрецам каждый раз, когда они приходили. – Когда меня найдут, всех вас с позором казнят!

Жрецы ничего не отвечали. Они оставляли мне еду и кое-какие вещи, вроде куска мыла и тряпок, которые условно назывались одеждой, а после делали подношения пещерным духам и уходили. Я смотрела, как они закрывают гигантские каменные двери, обитые металлом, и ждала, что вот-вот сюда ворвется орава вооруженных стражников из дворца, чтобы отвезти меня домой.

Прошло много времени, прежде чем я поняла, что никто за мной не придет.

Сначала я долго лила слезы, утопая в боли, обиде и жалости к себе.

Это несправедливо, нечестно, кто-то должен вернуть меня во дворец, – думала я.

Потом слезы иссякли, и меня всё сильнее начала окутывать злоба и лютая ненависть. Я перестала угрожать жрецам, взывать к их совести или напоминать о своем высоком положении. Это было бесполезно – они не разговаривали со мной, будто я была предметом интерьера.

Мысли о великой несправедливости сменились мыслями о побеге. Спасателей я уже не ждала – очевидно, никто и не стремился вызволять меня из пещер. Лишь один человек мог мне помочь, и этим человеком была я сама.

– Не жди, выбирайся отсюда, – сказала я себе однажды.

И твердо настроилась сбежать, полагаясь лишь на свои силы.

Поскольку двери открывались только с приходом жрецов, шансов у меня было немного, но я всё равно пыталась выбраться на свободу и каждый раз получала по шее. Зато так я узнала, что жрецы приходят не одни – снаружи остаются караулить два вооруженных стражника. Они каждый раз прибегали жрецам на выручку, избивали меня до потери сознания и забрасывали подальше в пещеры.

Ссадины и синяки постепенно заживали, а озлобленность и ненависть возрастали всё сильнее. Но ненавидела я не жрецов и даже не этих стражников. Они просто исполняли приказ. Во всех моих страданиях был виноват Жанбулат, мой родной дядя.

Думаю, он с самого детства завидовал моему отцу, который родился наследником трона. Отец был добрым и мудрым человеком, его правление стало для Алтан-Газара лучшим временем за всю историю нашего ханства: он не развязал ни одной войны и поддерживал мир с соседними государствами, что привело к взаимному культурному обмену и выгодной торговле. В Алтан-Газаре появились невиданные доселе вещи и удивительные люди. Всё было прекрасно, все были счастливы. Все, кроме Жанбулата. Одни духи ведают, чем именно он был недоволен. Вероятно – всем. Но особенно тем, что родился младшим.

Судьба младших куда скучнее судьбы старших, и Жанбулат не мог с этим смириться. Он всеми способами пытался заполучить заветный трон. Нередко он заводил с моим отцом странные разговоры о том, что станет с Алтан-Газаром в случае скоропостижной смерти правителя.

– Я не собираюсь скоропостижно умирать, – холодно отвечал ему отец.

– Ты обязан продумать любую мелочь, – не унимался дядя. – Сейчас-то всё хорошо, но замысел духов никому не известен. Если тебя не станет, кто будет править ханством? Неужели твоя девчонка?

– Мою девчонку зовут Шамай. И, по замыслу духов, именно она унаследует трон после меня.

Дядя не стеснялся обсуждать это на людях, поэтому я прекрасно знала, как он ко мне относится. По его мнению, я не годилась в Великие ханы. Он требовал от отца издать указ о наследовании трона, по которому титул хана перешел бы к нему, а затем к его сыну Тугану. Однако отец не внимал его неубедительным доводам и намеревался передать трон мне.

Надо заметить, родители не сразу смирились с тем, что я стану наследницей. Изначально мне готовилась совершенно иная участь. Они договорились с правящей семьей соседнего ханства Кумлара, что в будущем я выйду замуж за одного из их сыновей. Родители были молоды и полны сил и надеялись произвести на свет сына, но годы шли, а духи так и не подарили им других детей. Я была уже достаточно взрослой, когда они поняли, что мне предназначена судьба правительницы. До сих пор не было ни одной женщины-хана, и родители долго не могли этого принять.

Длительная задержка сказалась на моей подготовке. Меня слишком поздно стали обучать важным для правителя дисциплинам: истории, политике, военному делу, боевым искусствам. Прежде моя голова была забита одними нарядами и живописью, поэтому сменить интересы оказалось непросто, но я очень старалась. К любому делу я всегда подходила с большой ответственностью. Это радовало отца и одновременно злило дядю. Он постоянно ворчал и жаловался, но этим его противоборство и ограничилось. По крайней мере, так мы считали.