Ворота деревни были открыты. Местечко выглядело спокойным и мирным, поэтому я решила зайти и осмотреться, ведя за собой лошадь. Пока я шла к главной площади с рынком, забитым овощами и фруктами, жители не переставали на меня подозрительно поглядывать. Я не смотрела на них, в этот момент мои мысли занимали только прилавки, что ломились от разнообразной еды.

Какие же там лежали красивые спелые ягоды… и грибочки… и овощи… и еще вяленая речная рыба…

Я порылась в седельной сумке, чтобы посмотреть, не завалялся ли там совершенно случайно мешочек с монетами или что-нибудь ценное, что можно обменять на еду. Бурдюк, покрывало, моток веревки, походные тарелки, ложка и серебряная цепочка – собственно, всё. Это мне и самой пригодится. Очевидно, деньги хозяин лошади носил при себе. Но кушать хочется, а значит, придется что-то отдать.

Я подошла к хозяину лавки, где продавали вяленую рыбу, и показала цепочку.

– Не желаете поменяться? – предложила я. – Серебряная.

– Краденая, что ли? – с ходу спросил он.

– Н-нет. Просто деньги кончились. Пожалуйста, хозяин, возьмите за рыбу?

Лавочник забрал цепочку, повертел так и этак и в итоге махнул рукой.

– Ладно. Бери, мальчик, рыбину, какая понравится.

Я чуть не подпрыгнула от этой фразы, но рыбину взяла – причем самую большую – и поспешно ушла от лавочки.

Надо же, мальчик.

– А ведь и правда, – задумалась Юёр, – ты можешь притвориться парнем. Тогда вообще никаких вопросов не будет.

– Я поразмыслю об этом, – пробурчала я себе под нос.

Подведя лошадь к корыту с водой, стоявшему у стены постоялого двора, я попросила работника напоить животное, а сама села за уличный столик и стала грызть рыбу.

Мальчик.

Я не могла понять, обидно мне или нет, но забыть так просто не получалось.

Рыбу я проглотила быстро, а потом просто сидела за столом и глядела в одну точку, пытаясь понять, что делать дальше. Нужно снять комнату, чтобы переночевать и привести себя в порядок. Узнать новости о том, что происходит в мире, и понять, безопасно ли вообще сейчас ехать в столицу. А если не в столицу – то куда?

– Вы ранены? – раздался голос рядом со мной.

Я вынырнула из размышлений и подняла взгляд. К столу подошел молодой мужчина в простом дэгэле. Черные, как обсидиан, волосы волнами спадали на его плечи. Большие голубые глаза, почти что западные, хорошо сочетались с кожей холодного оттенка, но выглядели необычно на восточном лице. Я не могла причислить его ни к алтан-газарцам, ни к кумларцам. Откуда он и что здесь забыл?

– Кровь на рукаве, – пояснил незнакомец, кивнув на мою раненую руку.

– Поцарапался о ветку дерева, – ответила я, решив прикидываться парнем.

– Это как? – не поверил он, смерив меня подозрительным взглядом.

– Ездить не умею.

– Что бы ни произошло, стоит сходить к шаману и обработать рану.

Я глянула на него исподлобья, показывая, что не настроена на беседу:

– Спасибо, учту.

Он покивал с таким выражением лица, будто хотел как следует меня запомнить. А может, мне просто показалось. Все-таки предательство Эльчина меня изменило, и я уже не видела добрых друзей в окружающих людях. Особенно в тех, которые вмешиваются не в свои дела.

Как бы там ни было, я тоже взяла этого мужчину на заметку.

Он отошел и стал прогуливаться по лавкам. Я наблюдала за ним, надеясь, что он не вернется. От меня не укрылось, что этот незнакомец тоже за мной наблюдает. Мне стало не по себе, и я решила сегодня же покинуть деревню.

Зачем он следит за простым бродягой? Вдруг работает на Жанбулата? Если так, то дела мои очень плохи. Я захотела немедленно уйти, но только так, чтобы это не походило на бегство.

Спокойно выйдя из-за стола, я подошла к лошади и так же спокойно повела ее через площадь в сторону ворот. При этом по спине у меня ручьями стекал холодный пот.

Тут в воротах появились два всадника с разъяренными лицами.

Я в ужасе отшатнулась назад, не зная, куда спрятаться.

Но было поздно.

Они узнали меня так же быстро, как я узнала их. Стражники из пещер, очевидно, недолго ловили разбежавшихся лошадей и сразу примчались сюда, чтобы меня добить.

Не такая уж я оказалась и умная.

– Держи девчонку! – закричал один, вытаскивая меч из ножен.

Теперь дела у меня не просто плохи.

Я почти не жилец.

ЛОШАДЬ ИСПУГАЛАСЬ ВОЦАРИВШЕЙСЯ СУМАТОХИ, дернулась вбок и снесла выставленные там корзины. Я тоже прыгнула в сторону, но запнулась о вывалившиеся овощи, потеряла равновесие и полетела лицом вниз. Как оказалось, это меня спасло, потому что в эту секунду надо мной просвистел меч, который отхватил часть волос.

Я едва успела выставить ладони, чтобы смягчить падение. Раненую руку окатила боль, и я, не выдержав, всё же рухнула на землю, крепко приложившись подбородком. Овощи подо мной раздавились, и одежда насквозь пропиталась их соком. Я перекатилась на спину, скользя по шкуркам, и чуть не напоролась на меч второго стражника. Он уже собрался пронзить меня, как вдруг ему что-то насквозь пробило шею, и он вылетел из седла с такой силой, что его тело разнесло деревянный прилавок.

С трудом поднявшись, я поняла, что за меня вступился тот незнакомец в черном дэгэле, от которого я хотела сбежать.

Первый стражник уже спрыгнул с лошади и выхватил оружие. Мой неожиданный защитник без промедления вступил с ним в бой. У стражника был меч, у незнакомца – только пара кинжалов, которые он вытащил откуда-то из-за спины. Кто-то мог бы решить, что кинжалы не ровня мечу, но я знала, что всё зависит не от оружия, а от человека. В руках мастера даже палочка для еды может оказаться смертоносной. А мой защитник оказался настоящим мастером. Стражник не успел сделать и пары ударов, как незнакомец, перемещаясь с невероятной скоростью, вогнал в его тело оба кинжала: один в шею, другой в поясницу.

В деревне стояла гробовая тишина. Мужчина рывком вытащил кинжалы из тела стражника. Когда труп рухнул на землю, звук показался мне оглушительным и тошнотворным. Незнакомец наклонился и сорвал с шеи поверженного врага какую-то бирку. Вид у него при этом был такой, что не возникало сомнений – это не второй, не третий и даже не десятый убитый им человек.

Мне определенно надо убираться отсюда.

Не успела я дернуться, как дорогу преградили еще двое мужчин. Они не пытались схватить меня, просто встали рядом с серьезными лицами, ясно давая понять, что не позволят мне сбежать.

– Разбойники, – сообщил мой защитник, показывая бирку деревенским жителям, которые несмело выходили из укрытий. – Работорговцы, которые продают девушек в пустыню.

– Проклятые работорговцы! – закричал кто-то.

– Истребить их всех! – подхватил другой.

– Сколько можно похищать наших дочерей?!

– Спасибо добрым героям, что заступаются за простых людей! В последнее время героев нечасто встретишь!

Жители ликовали и едва ли не рукоплескали, но на мужчину это не произвело никакого впечатления. Предельная серьезность ни на секунду не покидала его лица. Он спрятал бирку и стремительно направился ко мне.

– Значит, вы девушка. Ранены? – спросил он, кивнув на мою одежду.

Я опустила взгляд и увидела, что с ног до головы покрыта пятнами, но не кровавыми. А если кровь и была, то точно не моя.

– Помидоры, – сдавленно произнесла я.

Даже знать не хотелось, какое зрелище я собой представляла. Меня больше интересовало, что тут происходит и давно ли в Алтан-Газаре посреди бела дня бесчинствуют разбойники.

– Но лучше сходить к шаману, – настаивал незнакомец. – Из-за этих людей вам пришлось притворяться парнем?

– Какое вам дело? Кто вы такой?

И вовсе я не притворялась парнем, просто слишком худая и одета в мешковатую одежду.

– Меня зовут Дэмир. Скажем так, я практикую боевые искусства, и мне не всё равно, что происходит в мире. А разбойники из пустыни чересчур осмелели с тех пор, как Алтан-Газар напал на Кумлар.