Когда мои раны под действием чудесной воды затянулись, я понял, что пора возвращаться. Алексей попытался меня отговорить, но я не мог оставить своих друзей.

— Понимаешь, мы же команда. Они там, а я здесь. Это же несправедливо…

Алексей проводил меня до старой бензоколонки. Крысак выполз из своей конуры и подошел к нам. Я спросил:

— А можно еще каких-нибудь мутантов приручать? В смысле, таких вроде крысы, чтобы польза от них была?

— Они не мутанты… — удивленно глянул Алексей. — я думал, ты знаешь.

— Знаю что?

— Те, кто много времени проводит на Болоте, рано или поздно это понимают, ну или хотя бы догадываются…

— О чем?

— О катастрофе.

— Так… о ней же никто не знает? Ученые даже, не знают отчего. Хочешь сказать, ты знаешь?

— Знаю. Просто наш мир умер.

Я не хотел обидеть Алексея, но не смог удержать смех:

— С чего ты взял?

— А ты вдохни воздух… да не так. Вдохни, и уже на пределе, когда кажется, что больше не можешь, вдохни еще и постарайся почувствовать запах.

Я попробовал, но ничего, кроме обычного для Болота запаха гнилой травы не почувствовал.

— Ты объясни, а?

— Знаешь, что представлял из себя наш мир перед катастрофой? Ты ведь видел, наверное, фильмы. Изобрели все, что было нужно, прогресс заменила стабильность, благодаря модификационному вирусу не осталось преступности. Нет безработицы, нет никаких опасностей… мир был идеален. Люди стали жить лишь ради удовольствия. А ты ведь знаешь, что происходит с человеком, чья жизнь лишена всяких трудностей? Он ищет все новых и новых удовольствий, и в конце концов погибает от банального обжорства. То же произошло и с нашей планетой; как видишь, обошлось без третьей мировой и без ядерных ракет. Просто мир умер и начал гнить.

— Но города ведь развиваются…

— Ага, у человека после смерти тоже, говорят, волосы и ногти растут.

— Я не понял, а мутанты здесь причем?

— Да не мутанты они! Ты посмотри на него! — кивнул Алексей на крысака. — Разве может столь совершенное существо появиться за несколько лет случайных мутаций?

"Совершенное существо" сунуло когтистый палец в нос, извлекло длинную соплю и принялось сосредоточенно ее изучать.

— Эволюции потребовались миллионы лет, а радиация справилась быстрее? Не может быть.

— Тогда откуда они?

— Раз уж я сравнил наш мир с человеком… в каждом человеке живет множество микроорганизмов, и это нормально; однако когда человек умирает, ну или слабеет его иммунитет, в его организм могут проникнуть другие бактерии, извне. Я думаю, этот мир не родной для крыс; наверное, они родом оттуда же, откуда этот туман, все затянувший.

Мы некоторое время постояли молча. Наконец Алексей протянул мне руку:

— Ну, прощай, что ли. Удачи.

Я пожал его руку; Алексей указал направление:

— Беги туда. Только не иди, нужно именно бежать, иначе снова придешь к деревне. Такое вот странное место… беги очень быстро.

И я побежал, сначала неловко прыгая через кочки, потом, когда выбежал на ровную поверхность, быстрее. Ветер дул навстречу, туман клочьями пролетал мимо меня, и казалось, что я бегу со скоростью автомобиля. Закололо в боку, в глазах поплыли красные пятна, запульсировала болью вроде бы зажившая рана на виске. Я бежал, пока хватало дыхания, потом остановился. Я сделал несколько глубоких вдохов и задержал дыхание, чтобы успокоиться, и вдруг почувствовал тот запах, о котором говорил Алексей.

Когда мне было десять лет, мне в лицо угодил футбольный мяч. Кровь из разбитого носа хлынула непрерывным потоком и залила футболку. Тренер перепугался, вызвал врача, но к счастью, травма серьезной не была. Залитую кровью футболку я забросил в ящик стола, испугавшись, что рассердится мать — футболка была дорогая, хлопчатобумажная. Через неделю, когда родителей не было дома, я вынул ее и попытался отстирать. Теоретически я знал, что кровь нужно отстирывать в холодной воде, поэтому я бросил футболку в ванну и замочил. Через полчаса я зашел в ванную и попытался стирать футболку, но не смог. От запаха крови, замоченной холодной водой, меня чуть не стошнило.

И теперь в мои ноздри ударил тот же запах мертвой крови. Я зажал руками нос и начал часто дышать ртом, пытаясь сдержать рвотные порывы. Постепенно запах ушел; я вытер холодный пот с лица и посмотрел вокруг. Теперь Болото виделось мне совершенно иначе: я словно в первый раз увидел низкие и кривые деревья, обезображенную плесенью землю и желтую, неживую траву. Алексей был прав; наш мир был давно и безнадежно мертв.

Невдалеке я увидел луч прожектора нашего Лагеря и потерянно поплелся к нему. Я не реагировал на радость друзей, я не позлорадствовал изумлению «Алых», гневную нотацию начальника я пропустил мимо ушей. Весь день я не мог есть; лишь вечером, когда потрясение перед тем, что я узнал, ослабло, я пошел в столовую. Я проглотил что-то безвкусное, пошел назад и уже у порога своей комнаты увидел Лизу.

— Максим! Мне только что сказали, что ты вернулся! Мы все тут чуть с ума не сошли, исчез куда-то! А ты, подлец, хоть бы зашел, сказал, что жив! Где ты пропадал-то? Начальник говорит, ты заблудился… минуточку… а это что такое?

Она дотронулась до моего виска. Пуля вырвала кусочек кожи с волосами, и хотя рана уже зажила, на виске остался большой шрам.

— Это давно уже… не трогай. — сказал я, мягко отстраняя ее руку.

— Как давно? Почему ты ко мне не обратился? Здесь же была дыра с футбольное поле размером, если я хоть что-то понимаю в медицине! Давай-ка быстренько в кабинет, надо тебя осмотреть.

— Не надо. Я пойду, пусти…

— Никуда ты с дырой в голове не пойдешь. Живо в кабинет!

— Да отстань ты!!! - заорал я и тут же пожалел об этом. Губы Лизы дрогнули.

— Сначала Вовка помер, потом ты исчез… я же думала, ты пропал…

— Вовка? Командир "Пиратов"?

— Нет, из «Алых». Ну, по прозвищу «Танк» который.

— А что с ним случилось?

— Да вот через день после того, как ты пропал, принесли его с разбитой головой. Говорят, с высоты упал… Максим, ты чего? — испугалась она, увидев, как я побледнел. — я не знала, что вы дружили…