— Она такая, — говорит Эвелин, все еще продолжая тираду о Тесси. — Она слишком яркая для Соломона. Что она собирается делать, носить высокие каблуки зимой? Ему нужен кто-то приземленный. Такой, какой была Серена.

— Ты ведешь себя как сумасшедшая, Эв.

Язвительный вздох.

— Он не просил ее остаться, Джо. И ты это знаешь.

И Тесси тоже.

Что, если ей не суждено найти любовь, потому что ее трудно полюбить? Что если причина, по которой Соломон не просил ее остаться, в том, что он понял, что они не подходят друг другу? Что если это потому, что она не Серена?

Соломон заверил ее, что он готов. Он овдовел семь лет назад, но все же... что, если это не так? Что, если она недостаточно хороша для этого ворчуна-великана?

В груди у Тесси стало тесно и пусто. Может быть, все, что имеет значение, - это ее ребенок. И больше ничего.

Голос Эвелин, теперь уже громче.

— Он ввязывается в то, к чему не готов. Это все временно. Я не понимаю, как ты можешь это поддерживать.

— Я знаю, что ты любила Серену, Эв, но ты поступаешь эгоистично, — мягко укоряет Грейс. — Прошло уже семь лет. Мы поддерживаем Соломона, потому что у него будет ребенок, а Тесси - прекрасная женщина. А если мы этого не сделаем, — слезы наполняют ее голос, — он исчезнет в той хижине, и мы никогда его больше не увидим.

Тишина. Тихий звук сопения.

Затем яркий крик. Что-то шлепнулось о стену. А затем Эвелин выбегает через парадную дверь, не оглянувшись ни разу.

Уведомление.

Телефон Тесси все еще зажат в ее руках.

Решение, Трулав? Не заставляй меня умолять.

Ее глаза наливаются кровью.

— Что ты делаешь? — мягкий голос Эш плывет по течению.

Она прижимается к стене и признает страшную правду.

— Я не знаю.

Соломон открывает дверь в хижину и хмуро смотрит, как Тесси снимает с себя пуховик и вешает его на крючок на стене, а затем идет к кухонному островку, чтобы положить сумочку и снять туфли на каблуках.

Нет ничего более ненавистного для него, чем выражение ее лица в данный момент.

С тех пор как они покинули дом его родителей, у нее все те же грустные карие глаза, которые были у нее, когда они впервые встретились в баре "Медвежье ухо". Уязвимые. Одинокие.

Он попал в ловушку необходимости выяснить, что не так. Чтобы исправить это.

Это то, чего он не сделал с Сереной. Его единственная ошибка. Он позволил ей разобраться в себе, вместо того чтобы разобраться вместе с ней. На этот раз он намерен присутствовать, быть рядом с Тесси. Если она захочет поворчать, пока он наблюдает за ней, - дело сделано. Или если она хочет кричать на него, он с радостью примет это. Но что бы ни случилось, он будет здесь.

Он подошел к ней сзади и поцеловал в затылок.

— Ты хочешь рассказать мне, что произошло на празднике? — пробормотал он, вдыхая ее солнечный аромат.

Ее стройная фигура прижимается к нему. Он напрягается.

— Твоя сестра бросила канапе через всю комнату.

— Господи. — Чертова Эвелин.

Обхватив ее за талию, он поворачивает ее лицом к себе.

— Что еще?

Она молчит долгую минуту, смачивая губы, а потом говорит:

— Я им не нравлюсь. Я никому не нравлюсь. — Прежде чем он успел опровергнуть это заявление, она высвободилась из его объятий и зашагала по полу. — Твой лучший друг даже не приготовил мне коктейль.

Боже, как же он ненавидит то, каким тоненьким стал ее голос. Как она покинула его объятия. Ему приходится бороться с желанием притянуть ее обратно к себе.

Пересекая комнату, он сокращает увеличивающийся разрыв между ними.

— Хаулер ведет себя как придурок. Но мы все уладили. А Эвелин должна заниматься своими делами.

— Она сказала...

Она поджимает губы и смотрит в окно. Страх держит Соломона за яйца. Господи. Если его сестра заговорит об опеке, он никогда ее не простит.

— Что она тебе сказала? — Протянув руку, он берет ее за плечи и тихонько встряхивает. Ее молчание грозит ему падением на колени. — Тесс.

Нижняя губа дрожит, Тесси наклоняет подбородок.

— Она сказала, что я временная. Что я не Серена.

Черт.

Если бы Соломон знал, что везет Тесси, чтобы она сражалась с призраком Серены, он бы держал ее подальше от Чинука. Оставить ее наедине с его семьей, с Эвелин было совершенно неудачным решением. Он должен был быть рядом с ней сегодня, убедиться, что с ней все в порядке. Не сомневаясь, в следующий раз, когда он увидит сестру, они поговорят.

Отстранившись от него, она пожала плечами.

— Твоя семья любила ее. Она была твоей женой. Она вся в их доме, и я это понимаю. — Она поворачивается к нему, и в ее голосе звучит яростная серьезность. — Она всегда будет твоей, Соломон. Я бы никогда не попросила тебя забыть ее.

Он качает головой.

— Нет. Ты никогда не попросишь меня об этом.

— Но что, если, — ее голос дрогнул, и этот звук вонзился кинжалом в живот Соломона, — что, если я не Серена?

— Тебе не обязательно быть Сереной. — Он окидывает взглядом Тесси, которая стоит, обхватив руками живот. Как будто она должна защищать Мишку. В ее глазах столько сомнений и беспокойства, что ему становится не по себе. — Я не хочу, чтобы ты была такой. Ты - Тесси. Ты моя Тесси.

Он делает шаг к ней, но она отступает, и яма в его животе увеличивается.

— Сегодня… — Она закусывает губу и заправляет длинный локон волос за ухо, ее внимание порхает по комнате. — Я чувствовала себя не в своей тарелке. Мне было грустно, что у вас с Сереной не было шанса. Что она умерла. Это несправедливо. — Она вздыхает. — Я не чувствую, что мое место здесь.

— Твое место здесь.

— Нет. Не здесь.

— Что ты хочешь сказать, Тесс?

В ее глазах блестят слезы, но она наконец-то снова смотрит на него.

— Я получила предложение о работе. В Лос-Анджелесе.

Он замирает, сердце замирает в груди.

Черт. Он не может опоздать. Только не снова.

Он втягивает воздух через нос.

— Что ты ответила? — прохрипел он срывающимся голосом.

Она отбрасывает волосы и смотрит на него.

— Я не знаю. Что я должна ответить?

Не отпускай ее, Сол. Не дай ей уйти.

Приняв его молчание за нерешительность, Тесси сухо рассмеялась. В ее глазах вспыхивает огонь.

— Что я здесь делаю, Соломон? Я люблю планы и порядок, а ты - этот горный маньяк, который вольно распоряжается жизнью по ветру. У тебя бар, а у меня ребенок, и мы противоположны во всех отношениях. Мы в разных мирах.

— Мы не в разных мирах. Этот мир, — он подходит к ней и прижимает большую ладонь к ее животу — наш. Ты понимаешь?

— Нет. Да. Я не знаю. — Она поднимает руки, опускает их. Снова делает шаг назад. На этот раз дальше. — Почему? Почему я здесь, Соломон? Почему?

В темно-карих глубинах ее заплаканных глаз громко и отчетливо светится беспокойство. Что он их бросит. Что она ему не нужна.

Черт возьми, он не может больше ни минуты позволить ей поверить в то, что и это правда.

Под его ногами загрохотали половицы, и Соломон прошел в комнату. Он заключает Тесс в объятия.

— Ты здесь, потому что я люблю тебя, — говорит он. — Ты слышишь меня? Я люблю тебя, Тесси. Я полюбил тебя в ту ночь, когда мы встретились, и люблю тебя сейчас.

Тесси моргает и смотрит на него с потрясенным видом, раскачиваясь в его объятиях. Выражение ее лица становится мягким. И в тот момент, когда он думает, что ее ошеломленное молчание сломит его, она открывает рот, прикладывает ладони к его груди, приподнимается на цыпочки. Затем она улыбается самой яркой улыбкой, которую он когда-либо видел, и говорит:

— Я тоже люблю тебя, Соломон.

Время останавливается.

Прошло семь лет. Он никогда не думал, что будет готов услышать эти слова от другой женщины. Он думал, что последует за Сереной в чертову могилу. Но вот он здесь. Влюблен в женщину, которая любит его в ответ. Как будто это так просто. Как будто она - лучшее, что когда-либо случалось с ним.