зная, что живы сейчас вопреки всем стараниям

юных и мамы, и папы – избавиться от плода?

Правда такая бы их

обрекла на страдания…

***

Ну а пока есть слова, верим в лучшее, и – ЖИВЁМ:

верим в любимых, в чудесное выздоровление,

в то, что для нас наш домашний очаг никогда – жильём

просто – не станет…

Бывает и ложь – во спасение…

Ты ещё в мою жизнь не вошёл

ароматом сирени пьянящим,

хоть танцует на бубнах апрель —

снег лежит в уголочках души.

Он растает позднее /поверь!/

чуть попозже под солнцем палящим,

ну а ты – заходи, раз пришёл,

и, прошу, уходить не спеши…

Подожди – я оттаю ещё,

разорву туго спутанный кокон,

это сделать непросто, ведь в нём

приготовилась я умирать…

Для того и подарены мне

были крылья всевидящим Богом,

чтоб уставшая ползать душа,

наконец, научилась летать.

Падаю, падаю наземь травинкой-былинкой скошенной —

только что вроде цвела, лепестками-тычинками-пестиком

к солнцу тянулась, от жизни ждала только лишь хорошего —

в мокрую землю уткнулась лицом /только я? с кем-то вместе ли?/ …

Кесарю – кесарево, говорят, ну а Богу – богово,

рвётся душа из погибшего тела и в небо стремится,

раньше беспечной была и от жизни хотела многого,

ну а сегодня в виски лишь желание выжить стучится…

Вот и лежу, в ещё мокрую землю вжимаясь листьями —

вдруг да смогу, вдруг успею пустить в неё свежие корни,

втайне надеясь, что весь этот ужас лишь только снится мне,

и не богам, а земле "Помоги мне!" шепчу невольно…

Вдруг да поможет, спасёт, заберёт эту боль заступница,

вдруг да подарит ещё один шанс, одну жизнь, одно лето мне…

Злая старуха с косой передумает вдруг, отступится —

переболею и вновь оживу – поднимусь, зацвету к весне…

***

Падаю, падаю наземь травинкой-былинкой скошенной,

в мокрую землю уткнулась лицом, и надеюсь на чудо,

а вот писать о себе в стихах надо бы только хорошее,

чтоб ненароком беды не накликать…

Я больше не буду!

Я могла бы стать той,

что тебя посещает ночами,

в чёрно-белые сны

принося разноцветье с собой,

эфемерной мечтой,

по которой так сильно скучаешь —

тесно связаны мы,

только не устремляйся за мной…

Крыльев моих размах —

шорохом листопада…

Взмах. И ещё раз – взмах…

Не провожай, не надо…

Я согласна быть сном,

и чужим на воде отраженьем,

звонким щебетом птах,

первой каплей грибного дождя —

бестелесный фантом

мой обнимет тебя на мгновенье,

прежде чем сделать взмах…

/Говорят: уходи – уходя/.

Крыльев моих размах —

тенью над головою…

Взмах. И ещё раз – взмах…

Не умирай со мною…

Когда меня целует ветер,

играя прядями волос,

когда на небе солнце светит,

когда не мчится под откос

шальная жизнь моя составом

без тормозов, на всех парах -

я чувствую, что не оставил

меня тот кто-то в облаках…

И я тогда не одинока,

ведь добрый друг со мной всегда,

его зовут обычно Богом,

и он – приходит…

Иногда…

Всё замело белым —

парки, дома, душу…

Знаю: везёт смелым,

только боюсь – струшу.

Глазом мигнёт синим:

"Всё хорошо!" – небо.

Знаю: везёт сильным,

силы найти – где бы?

Скачет моё время,

всё тяжелей ноша…

Тяжких забот бремя —

кажется всё, брошу!

Но упадёт с неба

солнечный вдруг зайчик:

"Сильным везёт! Смелым!

Справимся мы, значит!"

Белым листом чистым

кажется жизнь снова —

Силы даёт быстро

правильное слово.

Желать, мечтать, гореть, поставить цели,

и мелкими шажками, понемногу —

то рысью, то шажком, то еле-еле

торить свою тропу, свою дорогу…