– Да, ты сказала. Когда совершено предполагаемое убийство?
– Убийств было несколько. Предполагаемых. Последнее – года два назад, во Флориде.
– Несколько?!
– Да, несколько. По мнению заявителя, целых шесть за двадцать лет.
– Ты ему веришь?
– Я не говорила, что это «он». Верю ли прямо сейчас – не знаю. Чему я верю, так это тому, что он или она вот-вот подаст заявление в наш офис.
Клео встала – без каблуков она была гораздо ниже – и подошла к окну позади стола, оттуда открывался так себе вид на два других офисных здания.
– Очевиднейший вопрос, – начала она, глядя в окно. – Почему не обратиться в полицию? Уверена, ты его задала.
– Конечно, я первым делом спросила об этом. Его или ее ответ был такой: полиции на этом этапе нет доверия. Вообще никто не заслуживает доверия. Понятно, что какие-либо факты пока отсутствуют.
– Чем же он или она располагает?
– Неким довольно-таки убедительным, хотя и сомнительным набором доказательств. Убийства совершались на протяжении двадцати лет в нескольких штатах. Ни одно не раскрыто. На том или ином этапе своей жизни судья пересекался с каждой из жертв. У него свой оригинальный способ убийства, во всех случаях практически один и тот же.
– Интересно – до некоторой степени. Можно задать еще один очевидный вопрос?
– Вы босс.
– Благодарю. Если эти дела и вправду давно остыли, если местные копы давно сдались, то мы-то каким образом, черт возьми, сможем определить, что убийца – один из наших судей?
– Действительно, это очевидный вопрос. У меня нет на него ответа.
– По-моему, она чокнутая, вот и все. То же самое относится ко многим вокруг нас.
– К клиентам или к сотрудникам?
– К заявителям. Клиентов у нас нет.
– Верно. Закон гласит, что мы обязаны изучить поданную жалобу. Каковы ваши предложения?
Клео села в свое начальственное кресло, в котором казалась гораздо выше.
– Пока что не знаю, что нам предпринять, но уже знаю, чего мы точно не предпримем. Мы здесь не обучены расследовать убийства. Если она подаст жалобу, то у нас не будет другого выхода, кроме как передать ее в полицию штата Флорида. Все просто.
Лейси, принужденно улыбнувшись, сказала:
– Так и есть. Только у меня сомнения, что жалоба вообще появится.
– Будем надеться, что ее не подадут.
Первый же вариант, о котором она подумала, был незамысловатым: уведомить Джери имейлом, чтобы она больше не ломала комедию. Краткое деловое послание Лейси гласило:
Марджи, после встречи с нашим директором с сожалением сообщаю, что наша комиссия не примет ваше заявление. Если вы его подадите, то оно будет перенаправлено в полицию штата.
Буквально через несколько секунд на телефоне Лейси высветился номер неопознанного абонента. Обычно она такие игнорировала, но сейчас догадалась, что звонит Джери.
– Вы не можете обратиться в полицию штата, – спокойно начала та. – Согласно положению с заявлениями следует разбираться вам самим.
– Здравствуйте, Джери, как поживаете?
– Хуже некуда. Я глазам своим не верю! Я рискую головой, подавая заявление, а КПДС трусит начать расследование! Вам больше нравится перекладывать бумажки, и пусть этот тип по-прежнему выходит сухим из воды и продолжает убивать?
– Я думала, вы не любите телефоны.
– Не люблю, но этот нельзя отследить. Что мне теперь делать, Лейси? Забыть о двадцати годах трудов, вернуться домой и сделать вид, что ничего не произошло? Позволить убийце моего отца разгуливать на свободе? Помогите мне, Лейси!
– Поверьте, Джери, это не мое решение.
– Вы порекомендовали КПДС провести расследование?
– Пока нет официального заявления, нам нечего расследовать.
– Зачем подавать заявление, если вы все равно перекинете его полиции? Это невероятно, Лейси! Не думала, что вы такая трусиха. Я поражена!
– Простите, Джери, но есть дела, расследовать которые мы не компетентны.
– В положении сказано по-другому. Закон требует, чтобы КПДС разбирала любую жалобу, поданную на любого судью. Нигде не говорится, что КПДС может спихнуть жалобу полиции, не занявшись ею самостоятельно. Хотите, чтобы я напомнила вам содержание положения о целях и задачах вашей конторы?
– Это лишнее. Решение приняла не я, Джери. Для этого и существует начальство.
– Тогда я пошлю текст положения вашей начальнице. Как ее имя? Я видела ее на сайте.
– Не делайте этого. Она знает все документы наизусть.
– Не похоже. Что же мне теперь делать, Лейси? Взять и забыть про Бэнника? Про потраченные на него двадцать лет?
– Мне очень жаль, Джери.
– Ничего вам не жаль! Я собиралась приехать в субботу, встретиться с вами в укромном месте и выложить все про шесть убийств. Мне нужна ваша консультация, Лейси.
– Извините, Джери, в этот уик-энд меня не будет в городе.
– До чего удобно! – Она выдержала длинную паузу и завершила разговор словами: – Большое вам спасибо, Лейси. Что вы сделаете, когда он убьет опять? Рано или поздно вы вместе с вашей вшивой КПДС станете его соучастниками.
Глава 10
При упадке дисциплины в офисе пятница была там тихим днем. Во второй половине дня царила прямо-таки кладбищенская тишь: начальство, склонное подолгу обедать, после ленча уже не возвращалось, а немногочисленный временный персонал исчезал сразу после того, как закрывала свою дверь Клео. Всем было все равно, ведь Сейделл традиционно засиживалась допоздна и отвечала на телефонные звонки.
Лейси ушла еще до обеда и не собиралась возвращаться. Она поехала домой, переоделась в шорты, сунула в сумку кое-какую одежду, припрятала ключ для Рейчел – новой соседки, выгуливавшей ее собаку. Около часа дня она села в машину к своему бойфренду. Их путь лежал в сторону Розмари-Бич, что в двух с половиной часах езды вдоль побережья залива. Было жарковато, на небе – ни облачка. Они договорились, что Лейси не возьмет с собой ни ноутбука, ни каких-либо бумаг. Элли тоже был безоружен: все атрибуты своей профессии он оставил дома. Разрешены были только сотовые телефоны.
Формально целью уик-энда видели побег из города, от работы, чтобы поиграть в активные игры на солнце и позагорать. Но истинная причина была гораздо серьезнее. Обоим было уже под сорок, и оба были не вполне уверены в будущем – как в совместном, так и в личном. Они оставались вместе уже больше двух лет и давно прошли первоначальные стадии романа – ухаживание, бурный секс, ночевки друг у друга, поездки, знакомства с семьями, сообщения друзьям, что они – пара, невысказанные обещания верности. Ничто не указывало на желание положить отношениям конец, напротив, оба были как будто довольны тем, что они продолжаются.
Однако кое-что Лейси беспокоило – причем у нее не было уверенности, что Элли по этому поводу тоже переживает, – ее волновала неопределенность будущего. Что с ними будет через пять лет? У нее имелись серьезные сомнения, что она надолго задержится в КПДС. Элли тоже все больше разочаровывался в ФБР. Он был там на отличном счету и гордился достигнутым, но семидесятичасовая рабочая неделя давала о себе знать. Если он будет меньше работать, то станут ли они проводить больше времени вместе? И приведет ли это к новой форме близости? Заставит ли понять, наконец, любят ли они друг друга? Они вертели слово на букву «л» так и эдак, играли с ним, но все никак не принимали окончательного решения. В первый год вообще его избегали и даже до сих пор неохотно его произносили.
Лейси боялась, что никогда не полюбит Элли по-настоящему, что их роман будет тянуться, проходить одну стадию за другой и в конце концов подтолкнет их к браку. А потом, в сорок лет и даже позже, у нее уже не хватит духу уйти. Она выйдет за обожаемого, но на самом деле нелюбимого мужчину. Или это все-таки любовь?
Половина ее подруг твердила, что после двух лет отношений с мужчиной надо расставаться. Другая половина считала иначе: окольцуй его, пока не сбежал.
