Я кивнула.

— Это ведь не так? — решилась спросить его. — И мой брат у вас даже не был как пациент?

— Понятия не имею, — огорошил Андреас меня ответом.

— Что?

— Вот так, Мередит. Да, признаю, не всегда я руководствуюсь моралью. Точнее будет сказать — почти никогда.

— Неужели для вас все решают деньги? — ужаснулась я.

— Не только. Измерять все только ими было бы глупо. Да, я нацелен на прибыльность, этого не отнять. Но только потому, что слишком хорошо знаю нужду, изнутри. Я вырос в богатой семье. И всем говорю, что мой отец был преуспевающим предпринимателем.

— Да, я об этом читала.

— Но есть факты, которые я не люблю сообщать широкому кругу лиц. Моя семья разорилась, когда мне исполнилось пятнадцать. Представьте себе, каково это, привыкнуть получать от жизни лучшее, и резко упасть на самое ее дно. С трудом выкарабкавшись из этой ямы, я поклялся себе, что такого не повторится.

Дверь открылась, явился официант с напитками и легкими закусками. Подождав, когда он выйдет, я спросила:

— Но почему вы сказали, что не имеете понятия, подвергался ли мой брат воздействию в Корпорации?

— Потому что не все клиенты проходят через меня.

Он пожал плечами и отправил в рот малюсенький бутербродик с анчоусом и зеленью.

Я поняла, что не добьюсь от него более откровенных признаний. Андреас Угрюмош собирался выведать информацию у меня, а не вооружать меня ею. Что ж, даже такая частичная правдивость и то уже прогресс.

— Скажите, а все пациенты Корпорации Ментального Здоровья приходят по своей воле?

Да, это был очень щекотливый вопрос, но я рискнула. Понимала, что пути назад уже нет в любом случае. Если я и завалю испытательный срок, меня все равно отсюда выпустят, почистив мозги хорошенько.

— Не страшно? — Андреас смотрел на меня с откровенным интересом.

— Страшно, — честно ответила я, — насколько понимаю, терять мне уже нечего.

— Умная девочка, — кивнул директор, — что ж, скрывать не стану. Не всё, что мы делаем за закрытыми дверьми, приветствуется законом. Но так или иначе, это во благо.

— Кому? Пациентам?

— Иногда им, иногда — заказчикам.

Андреас замолчал, потому что нас навестили уже двое официантов, расставили вкуснейшие блюда на столике.

Дальнейший наш разговор принял совсем уж светское направление. Мы обсуждали еду и последние новости. Андреас был приятным и легким собеседником, я начала расслабляться неожиданно для себя.

Под конец трапезы начальник сказал:

— Что ж, Мередит, я рад, что мы пообщались. Скоро на одном из закрытых этажей нас ожидает новое дельце. И теперь уж вы точно примете в нем участие.

Мы отправились на рабочие места, и до конца дня ничего интересного не произошло. Я разбирала бумаги, варила кофе и прислушивалась к шагам в коридоре, словно Карл Сумрак может войти в любую минуту. Но он так и не проявился.

Правда, когда я отправилась домой, мне показалось, что меня преследует чья-то тень. Конечно же, сразу подумала на сыщика. Остановилась, огляделась, никого. Показлось? Впрочем, опасаться нечего, Сумрак для меня не опасен, мы на одной стороне.

Я добралась уже почти до самого дома, и уже на подходе снова увидела, что за мной кто-то крадется. Обернулась — мужская тень утянулась за угол.

— Чего вы боитесь? — громко спросила я. — Я знаю, что вы за мной идете! Выходите!

— Правда? — услышала я растерянный голос. — И как же вы догадались? Ожидаете преследования.

Тот, кто шел за мной от самой Корпорации, наконец-то показался. И я замерла от удивления, потому что это был вовсе не Карл Сумрак.

Я сидела на своей кухне, задумчиво глядя на мужчину, который жадно хлебал суп. Пока он ел, я ему ни слова не говорила, а то все равно смысла не поймет, пока насыщается.

В голове мысли были вовсе невеселые. Что мне делать дальше? Сдать его туда, откуда он сбежал? Это можно только обманом сделать, силы в нем мужские, не справлюсь. Тем более он сейчас супчика поест и мускулы еще напитаются.

Вызвать подмогу из Корпорации? И как я объясню, откуда у меня этот человек в доме?

А может с его помощью я смогу припереть к стене всю эту преступную организацию?

Мой нежданный гость подобрал последние капли корочкой хлеба и оценил блюдо:

— Очень недурно, но приправ многовато. Любите травки?

Вот это да! Он будто в ресторан заявился, а не скулил на улице, что ему пойти некуда и он сбежал еще до ужина, поэтому голодный.

— Да, — сдержанно кивнула я, — а теперь, господин Чечевица, расскажите, зачем вы убежали из учреждения, где вам оказывали помощь.

— Потому что я увидел странный сон, — серьезно ответил Чечевица, — как будто бы я не помощник столяра на мебельной фабрике, а богач. И живу в настоящем замке. А потом отправляюсь на охоту в своих угодьях, и вдруг мне что-то накидывают на голову, наступает темнота. И я открываю глаза в лечебнице, где со мной говорят на непонятном языке, а потом кладут артефакт на голову. После этого я сразу проснулся и долго пытался собрать эти осколки образов в одну картинку.

Я не знала, что ему сказать. Врать не хотелось. Получается, что глаза меня не обманули, и мебельщик Владис Чечевица не просто похож на Эмрона Русто, сына герцога, это он и есть!

Видимо, у нас ему заменили воспоминания, внушили знание нашего языка, стерли прошлое, но это очень сложный процесс, долгий. Во сне могут вылезать «артефакты подсознания». И у Владиса, то есть Эмрона, они очень уж сильно полезли.

— Вы помните, как вас зовут? — спросила я.

— Я — Владис Чечевица. Служу на фабрике по производству мебели. По профессии — помощник столяра. Живу один, нет ни жены, ни детей. Год назад приехал в Азмераль из Балташи.

Отвечал он заученно и почти слово в слово это совпадало с тем, что я слышала от него, когда готовила восстанавливающее зелье. А что, если… ох… Возможно, мои травы даже слишком его восстановили! Так, что и память о настоящей жизни пробилась сквозь толстый слой наведенных ложных воспоминаний.

Надо бы почитать дополнительную литературу об этом составе.

— А почему вы, Владис, не домой пошли, а меня подкараулили и принялись сопровождать?

Мужчину этот вопрос застал врасплох. Он захлопал длинными ресницами, почесал в затылке.

— Да мне вдруг подумалось, раз уж я ушел раньше, чем меня выписали, дома начнут искать. Я решил вас выследить, вы мне показались не такая, как все. Не выдадите.

— А сбежали вы как?

— Санитар дверь открыл, и его отвлекли, позвали куда-то. Я в коридор выбежал, там пусто. По лестнице спустился вниз, пока не заметили. Повезло мне. И через черный ход вышел на улицу, тот что под лестницей.

— Там открыто было? — удивилась я.

— Нет. Но я шваброй засов сломал. И саму швабру тоже. Я, как оказалось, сильный.

И что мне теперь делать с этим сильным мужчиной?

Мама с папой наверняка сказали бы, что я должна помочь Чечевице, точнее, Русто. Мы с ним объединимся, возьмем в свою команду Сумрака, а потом все вместе арестуем Угрюмоша и докажем невиновность Тиберия.

— Куда ж мне вас деть-то теперь, — задумалась я, разглядывая герцогского наследника. Иностранец, благородных кровей, если отмыть, побрить и причесать — блестящий кавалер. Интересно, невеста его ждет?

— Владис, а имя Эмрон у вас как-то отзывается? — догадалась спросить его.

Чечевица прислушался к себе.

— Нет, — сказал он почти сразу, — совершенно незнакомое мне имя. И вообще я теперь окончательно проснулся и понял, что как-то неправильно отреагировал на дурацкий и даже смешной сон. Теперь не знаю, что лучше сделать, вернуться в вашу лечебницу, или домой пойти?

Что, если это опять проверка? Я вдруг посмотрела на своего гостя с подозрением. И спросила:

— Владис, мне всегда хотелось узнать, из каких пород дерева делают табуреты. Обычные такие, кухонные. Можете рассказать?