Раньше информацию, книги, сгущёнку, стенки добывали. Их ценили, ими гордились, пользовались аккуратно, берегли.

А потом как понеслось! Ну вы знаете. Помните, как неделями качали книги-фильмы-музыку с инета? Дорвались до сокровищ Аграбы! У меня до сих пор валяются горы видеокассет, дискет, CD и DVD. И много там некачественной, незрелой информации, вредоносного содержимого, выкинуть надо. Но даже если бы вся информация – все книги, музыка и фильмы – была там совершенной, мне просто физически не хватило бы жизни, чтобы это посмотреть, послушать, прочитать, изучить, обдумать. У меня нет столько времени! Может, мне просто посидеть в тишине?

Мой телевизор ловит сто пятьдесят каналов. Но у меня нет столько глаз! Я пойду во двор с детьми кататься с горки.

В моей ленте «ВКонтакте» вечное движение, там сотни групп и друзей, которых я и не помню уже, я просто сутками могу смотреть эти посты. А может, лучше родителей навестить?

И снова какие-то знакомства и «как тебя зовут, давай встретимся» лезут из компьютера.

Нет, спасибо, мне не надо, пойду мужа поцелую.

Вот опять новые коллекции в модном мире. А если носить просто одежду из настоящего, качественного материала? И носки связать шерстяные на всю семью?

А в мире что творится: сплошной ужас, угрозы, санкции, террористы, болезни, чехарда.

Что же мне делать для мира во всём мире? Может, познакомиться с соседкой-старушкой? Чайку вместе попить, продукты ей принести, те же связанные носки ей подарить, чтоб не мёрзла.

А в городе постоянно идут семинары, выставки, спектакли и концерты. Это прекрасно и замечательно. Но, может, мне просто самой порисовать?

Из потребителя стать создателем.

Маленьким создателем своей маленькой жизни. Помогать людям бесплатно, нести добро в мир, здороваться с соседями, кормить птиц.

Найти себе несколько приоритетных направлений в жизни, а остальному сказать «НЕТ».

В один магазин набрали персонал – таджиков. Этим сейчас никого не удивить. Но слушайте дальше.

Захожу я туда в первый раз, лениво рассматриваю овощи. Тут подскакивает таджик: «Что хотела, девушка?» – «Ничего, смотрю просто», – стандартный ответ. А он мне: «Нам сегодня огурцы привезли – пальчики оближешь! Сейчас принесу». Убежал в подсобку, прибежал, притащил маленькие толстенькие огурчики с ещё не отпавшими цветочками, ароматные, упругие и сочные, аж слюнки потекли, в пакет засунул, завязал, взвесил, мне отдаёт и говорит: «А помидорчиков наберу?»

Этот таджик приставлен там к овощному отделу. Так он с каждым овощем-фруктом – как с родным, моет их, укладывает красиво. Ещё знает постоянных покупателей по именам. Он пакетики бабушкам-тётенькам по заказу с самого утра готовит, кому морковки, кому апельсинов. Знает о готовящемся детском дне рождения и к сладкой нарезке фрукты подбирает. Он обсуждает рецепты блюд, советует, как приготовить, каких специй добавить. Ему приносят фото детей-внуков, он рассматривает, цокает…

Я так думаю, что не в силах этот прекрасный человек жить формально. Да, приехали на заработки. Да, деньги нужны. Но ведь всегда можно быть человеком. Вот и придумал он, что это как бы его личная лавка, и работает на совесть, с любовью и с удовольствием. Ещё и за таджичками присматривает, чтобы полы мыли хорошо, чтобы чисто было и красиво. И как приятно, наверное, когда люди заходят в магазин и к нему с улыбкой бегут: «Здравствуй, Анвар!»

Р. S. «Понаехали-понаехали»… Всё от людей зависит.

Поехали мы с подружкой на фестиваль. Концерт начался. Этнические старорусские песнопения, красивые женские голоса. Сели, смотрим.

А под сценой пьяный валяется. Услышал музыку, поднялся и, шатаясь, начал приплясывать. Мы, как и весь зрительский народ, уже не на сцену, а на него смотрим: упадёт или нет? Тут к нему подскакивает «шамаханская царица» в дредах и с голым животом и резво начинает вращать им во все стороны. Всё наше внимание – на них. Постепенно набегают с разных сторон «кельт» в юбке и гетрах, «человек-паук», «дятел». «Человек-паук» делает приседания вокруг «царицы», «дятел» дёргает за юбку «кельта», «царица» в порыве страстного танца падает на «дятла», все вместе цепляют пьяного и валят его на землю. Не растерявшись, начинают эротически ползать друг на друге. У «кельта» задирается юбка, и изумлённым взорам публики, забывшей давно о песнопениях, открывается вся его мужественность. Вдоволь накувыркавшись, вся компания организует хоровод и начинает носиться между рядами зрителей, активно приглашая всех присоединиться.

Мы сидим, молчим, смотрим. Когда маргинальный хоровод пронёсся мимо нас, я подружке говорю:

– Вот так бы их всем скопом повязать и в дурку.

– А лучше сразу со скалы, как в Спарте, чего госресурсы тратить, – отвечает подружка.

Помолчали. Потом я опять:

– Неужели мир сошёл с ума? Нормальных людей не осталось?

– Нормальные остались, вот все мы, кто в зале сидит. Нас не видно.

То есть нормальные, чистые, добрые, семейные, нравственные, скромные, терпеливые и культурные на сцену не лезут, софиты их не освещают, СМИ о них не пишут. Нормальные лечат, учат, варят… И молча смотрят на бесовщину с экранов.

Но ведь рано или поздно все огурцы в банке с солёной водой станут солёными! Никогда не забывайте этот важнейший закон общественной жизни. Тем более что мы, хорошие, такие пассивные, серые и скучные, а бесноватые – яркие, активные! Они постоянно придумывают что-то новенькое и неустанно вовлекают в свои ряды новобранцев.

Ведь вот какая сейчас общественная позиция большинства? Делай всё, что хочешь, но у себя дома и в рамках закона. Максимально лояльная позиция!

«А вот дудки! Не хочу у себя дома! Хочу на всю страну, на весь мир! Чтоб во всех газетах, во всех новостях, чтоб интернет был мной завален! Это моё самовыражение! Я так вижу!» – кричит в ответ творческая наша интеллигенция.

И как проявление высшего пилотажа, самовыражение это должно финансироваться государством! То есть той самой серой массой скромных работяг! И финансироваться оно должно по максимальной цене! По запредельной! Чтоб на островок хватило, где в случае чего схорониться можно.

А мы сидим, смотрим на это мракобесие и молчим.

…Это просто герои басни «Стрекоза и Муравей» в перевёрнутой реальности. Стрекоза спасает никчёмного бедолагу от его рабских оков, открывает ему новый удивительный мир, и он тоже начинает наслаждаться жизнью, радостно повиливая кислой попкой.

Начну издалека.

В 1996 году в одной миланской кафешке я увидела двух трансвеститов.

Я была поражена! Да и не только я. Всё кафе исподтишка, но неотрывно наблюдало за двумя… дивами, как их назвать. Если двухметровые мужики с телами баскетболистов, свежей бритостью и выдающимися кадыками желают выглядеть нежными феями, то им приходится идти на крайние меры. Поэтому ресницы хлопали, как крылья бабочки-махаона, ногти были наклеенными, невообразимо длинными и не приспособленными для жизни, одежда – просто карнавальные костюмы, манеры и жесты – наверное, как у оперных прим на сцене. Смех, ужимки, безудержное кокетство, нескончаемые сексуальные подтексты и жеманство в каждом движении…