Злость застилает глаза, и я вырубаю телефон. Пялюсь в потолок. Да что там в этом сексе такого сложного?! Я читала о нём миллион раз. Яндекс выдаёт настолько откровенные картинки на этот счёт, что у меня внизу живота становится горячо, будто расплавленным воском поливают. Приятно и дискомфортно одновременно. А в википедии написано, секс – это генитальный контакт с целью получения удовлетворения или продолжения рода.

Надеюсь, они хоть предохраняются?! То, что удовлетворяются – в этом не сомневаюсь…

С каждым днём на замену жгучей обиде во мне рождается глухое, болезненное разочарование.

Возможно, если бы Мир нашёл действительно классную девчонку. Умную, прекрасную… Я бы отпустила, постаралась принять, понять… Но…

Трясу головой.

Нет. Всё равно бы не поняла. О дальнейшем общении не может быть и речи.

В дверь настойчиво стучат.

– Войдите, – в нашей семье ценятся личные границы, за это я люблю всех ещё больше.

– Занимаешься? – спрашивает мама, проходя в комнату.

Пока я рассматриваю её аккуратный животик, спрятанный под лёгким бежевым топом-разлетайкой и длинные, стройные ноги, едва прикрытые короткими шортами в цвет, мама с восхищением разглядывает мольберт.

– Красота какая, дочь, – шокированно произносит. – Ты такая талантливая.

– Спасибо, – отзываюсь вяло.

Мама переводит взгляд на меня, и тёмные глаза потухают.

– Да что с тобой в последнее время?

– Всё хорошо, – заверяю.

– Это… из-за Мирона?

– Нет, – намеренно равнодушно пожимаю плечами.

– Никогда не умела врать, Крошик, – усаживается рядом. Робко перемещаю голову к ней на колени и устало прикрываю глаза.

Лучшее место на земле по версии Мии Алиевой.

Нежные мамины руки гладят мои собранные в тугую шишку волосы, а у меня невольно подступает ком в горле величиной с целую планету. Эмоции раздирают.

– С Новым годом точно решила? – спрашивает тихо. – Подумай, хочешь ли весь праздник слушать Газманова и ходить строем?

Смеюсь, гася жгучие слёзы внутри.

Мой дедушка по маминой линии – генерал–майор на пенсии. Стиль общения у него специфический, но во мне души не чает и всегда потакает малейшим прихотям. Правда, с возрастом я перестала этим пользоваться, немолодой ведь уже. Надо беречь.

– У нас здесь весело будет, – продолжает уговаривать мама. – Папа фейерверки купил.

Закатываю глаза, потому что наблюдать счастье Громова с Миловановой под залпы блестящих огней, слишком непосильная для меня задача. А Мир всегда отмечает Новый год с родителями. Железно. И я тоже.

Раньше. Это так несправедливо.

Он ведь меня не только себя лишил. Нет. Вот эту, праздничную семейную атмосферу я тоже потеряла.

– Мия, – вздыхает мама. – Ну, что ты молчишь?

– Я к Юре поеду, – называю деда, как обычно, по имени. С детства так привыкла.

– Хочешь, поговорю с папой и справим только своими? Никого чужого в дом не пустим. Дамирка с Эмилем, ты и мы с отцом. А?.. Как тебе?..

На секунду задумываюсь… но понимаю, что просто не могу поступить так со всеми. Праздник запланирован летом. Приедут наши друзья: Долинские с детьми, даже старшие Громовы вернулись из Барселоны.

Разве я могу быть до такой степени эгоисткой?!

– Нет, мам. Я уже с бабушкой договорилась, – успокаиваю её, пытаясь изобразить веселье. – Она так обрадовалась.

– Ну, смотри… Мне тебя будет не хватать.

– Мне вас тоже, – шепчу и с силой закусываю губу. Шутка-ли. Первый Новый год отдельно…

Осторожно разворачиваюсь к ней и отчаянно упираюсь лицом в круглый живот. Так и лежу, пока моя будущая сестрёнка не бьёт меня по лбу, предположительно пяткой.

– Ай, – взвизгиваю хихикая.

И смешно, и грустно. Ещё не родилась, а уже с мамой пообщаться не даёт. Ревность царапается внутри острыми коготками. Какая я жалкая…

– Активная сегодня, – поясняет мама. – Ну, хоть ужинать-то к нам спустишься?

Мотаю головой.

– Я на диете.

– Мия, ты похудела за последнюю неделю. Я переживаю.

– Думаешь? – вскакиваю с дивана, чтобы вытянуться перед зеркалом.

Кручусь, рассматривая задницу в облегающих шортах, и поднимаю майку.

Талия и правда стала тоньше. Даже косточки по бокам выпирают.

Класс.

Хоть один плюс от прокля́того Громова. Я так волновалась, что не заметила изменений. До такой степени страдала.

Мама приближается и ласково обнимает сзади, теперь обе смотрим на наше отражение, медленно покачиваясь. Мы, правда, удивительно похожи. Эта неведомая загадка природы поражает и восхищает одновременно.

– Какая ты красивая, Мийка. Ноги от ушей, ладная, на лицо смазливая чересчур. Папины гены.

– Да скажешь тоже, – наблюдаю, как щёки становятся пунцовыми. В груди разливается тепло и… вера в себя что ли?

Когда мама уходит распускаю волнистые волосы, заворачиваю тонкую майку, чтобы оголить плоский живот, и делаю пару фотографий в полный рост, грязно прогибаясь в пояснице.

Снимки получаются шикарные. Отвал башки. Тут же заливаю их к себе в аккаунт и меняю аватарку. Отправляю девчонкам, получая восторженные комплименты и смайлики с поцелуями. А затем, подумав, восстанавливаю страницу в чате знакомств среди студентов Арха и там тоже обновляюсь.

Дальше улыбаясь, вприпрыжку спускаюсь на ужин. Целую папу в колючую щеку, провожу отличный вечер с семьёй, а, вернувшись обратно в комнату, обнаруживаю несколько сообщений от парня с загадочным снимком со спины и интересным ником Леон.

– Лада, а ты читала Энди Уорхола? – загадочно спрашивает Юлька.

Перед тем как отправиться к Алиевым, мы, как всегда, в Новый год ужинаем своей семьёй и обмениваемся подарками.

Перевожу на сестру раздражённый взгляд.

– Хмм… – Огонёк испуганно посматривает на моего отца и отвечает неуверенно: – Может быть. Не помню уже.

– Ясненько, – проговаривает Юлька и смотрит на меня победным взглядом.

Сучка мелкая!

– Прежде чем задавать каверзные вопросы, уточни матчасть, чтобы не попасть впросак, – поучаю. – Помимо того, что Энди писал картины, он выпустил свою "Философию" на бумаге.

Сестра равнодушно хмыкает и отворачивается.

– А что ты подарил Ладе? – спрашивает мама, улыбаясь и поглядывая на отца.

– Годовой сертификат в Икс-фит, – проговаривает Лада торжественно.

Это модный фитнес-клуб и на подарок я заработал лично. Взял заказы на чертежи в одном архитектурном бюро. Папа в деньгах никогда не ущемлял, но покупать подарок своей девушке с отцовского кэша не по-пацански.

– Ты совсем неромантичный сын, – качает головой мама.

– Да что вы, – Ладушка растягивает в улыбку ярко-алые губы и сжимает мою ногу ноготочками. – Я ведь сама Мира попросила. Давно мечтаю там заниматься.

– Ладно тогда, – произносит мама, вздыхая и поправляет волосы, блеснув свежим браслетом. Это подарок отца на Новый год.

Папа считает, что любимую женщину надо баловать драгоценностями. На любой праздник преподносит заветную бархатную коробочку, а мама каждый раз делает удивлённое лицо и словно ребёнок зажмуривает глаза от счастья.

Они счастливы в браке вот уже двадцать один год, причём женились дважды. В первый раз что-то там не вышло. Так бывает.

После ужина быстро заворачиваю в свою комнату, чтобы захватить подарок для Карамелины. Очень надеюсь, что она взялась за ум и выкинула из головы глупости, связанные со своим бойкотом.

Начинаю подозревать, что она неспроста не берёт трубку. Заблокировала меня, коза.

Она всегда такой была… Ревнивая до чёртиков. И своенравная. Вечно надо так, как она хочет. Выдумать правила в любой игре с Алиевой, может только Алиева. Будь то догонялки или нелепое желание, чтобы я взял её бесценную девственность.

А чуть что не по-принцессинному – сразу слёзы. Эту обратно-следственную связь я втоптал в мозг ещё в детстве.

Зажимаю свою девушку в коридоре, чтобы залезть под охуительное алое платье, на которое у меня в штанах стоит железобетонно уже несколько часов. Она визжит, сладко стонет в ухо и покрывает моё лицо влажными поцелуями. А потом мы, одевшись, выдвигаемся к соседям.