– Лиль? – не дождавшись ответа, она удивленно приподнимает бровь.

– А? Да, конечно, я приду. Проверю, конечно… – бормочу в ответ.

Может быть, удастся отделаться телефонным звонком? Позвоню Медведеву, и он даст мне индульгенцию, чтобы я не приезжала?

Думаю, ему тоже не захочется смотреть мне в глаза. Ведь спал он не со мной, а со Светкой. Посмотреть бы на нее!

Господи, да зачем?

Раз перепутал, значит, она тоже блондинка. Красивая, наверное. У него всегда шикарные девочки модельной внешности.

Я хоть и выгляжу сейчас иначе, чем в подростковом возрасте, но до модели все же не дотягиваю.

– В морозилке есть домашняя курица, можно кинуть в мультиварку на бульон. Пусть ест и поправляется, этот бедовый, – цокает языком. – Ладно, я пойду собираться. Если что звони! Я мигом этому боксеру мозги отбитые вправлю на место.

– Хорошо, Танюш. Езжай к своему шефу спокойно.

– Спасибо, дорогая, всегда знала, что на тебя можно положиться.

Таня чмокает меня в щёчку, а я… достаю курицу из морозилки.

К тому времени, как Медведев проснется, бульон будет уже готов.

Зачем я это делаю?

Жалко его? Есть немного.

Но бесит, бесит так что… хочется рубить курицу топором и представлять, что это Сергей.

Надменный, хамоватый, высокомерный, но… красивый очень. И глаза как у мальчишки сияют, когда он шутит.

Может быть, ему моя помощь и не понадобится. Приедет его девушка и все разрулит.

Что ж, тогда я вздохну свободно, сложу возложенные на меня Танюшкой полномочия и закроюсь в своей квартире с книгами.

А сейчас в школу, к своим второклассникам. Работа с детками меня успокоит, и я стану прежней Лилией Сергеевной.

Утром я себя чувствовал так, будто был с большого бодуна, а ведь вчера ни капли не принял.

Башка трещит, мутит и кости ломит.

Полный мрачняк.

Сеструха уже на работе и водички мне подать некому. Придется как-то самому…

Встаю с постели, ощущая головокружение. Хуево. Гиря как будто гирей меня ебашил вчера, извиняюсь на тавтологию.

Есть подозрение, что этот ссыкун был под чем-то, отсюда и тотальное бесстрашие, и бросался на меня, как зверь. Я же принципиально не принимаю веществ, изменяющих сознание, дерусь, так сказать, по старинке. Боюсь подсесть, и мне не стыдно в этом признаться. Плоть человека слаба.

Ладно, это все херня. Прорвёмся.

Делаю глубокий вдох и встаю. Эка меня прёт!

Добрался кое-как до ванной, умылся, трусы надеть не смог. Да и хер с ними! Один в доме. Мать ещё позавчера звонила и говорила, что они с отцом едут на дачу.

Сейчас кофе попью, и вообще будет ништяк.

На кухне меня поджидает сюрприз в виде куриного бульона. Сеструха обо мне заботится.

Интересно, что ей сказала Ли-ли-я? Раз мне оставили еду, значит, все в ажуре. Ледышка смолчала, и я ей за это чертовски благодарен.

Отламываю кусок вареной курицы и поверяю телефон. Мое приглашение Света прочитала, а ответить не соизволила. Ну ок. Пусть потом не клянчит деньги на ноготочки и на эпиляцию голеней. Я тоже умею игнорить, когда очень сильно нужен.

Отправляюсь в постель. Медведю надо немного отлежаться в своей берлоге, а потом снова в бой и гасить, гасить Гирю до победного.

Мысли путаются.

Засыпаю.

Просыпаюсь от трели домофона.

Надеваю трусы. Мало ли кто там припёрся?

На экране видеонаблюдения показывают Светку. Пришла краса ненаблядная. Чой-то выглядит она хреново. Ее тоже вчера отмутузили, кхе-кхе?

Открываю калитку, и Светлана идёт через двор, деловито цокая каблучками. Встречаю ее на пороге дома.

– Медведев, ты чего в трусах? – спрашивает с претензией.

– Извини, ты не предупредила, что едешь, и я не успел их снять.

– Ха-ха. Смешно. Ты один?

– Нет, с девушками. А что?

– Серёж! – толкает меня в плечо, мол, хватит шутковать. – Впустишь в дом?

– Ну, проходи, раз пришла, – отхожу в сторону.

Света в модном белом пальтишке, не помню, чтобы я его покупал. Откуда бабки взяла? Ведь Светочка считает ниже своего достоинства работать по профессии, то есть поваром-кондитером.

– Свет, приготовь че-нибудь пожрать, а.

– Я не за этим сюда пришла. Слушай, что у вас там вчера с Гиревым Артуром произошло?

– Ничего. А почему ты спрашиваешь?

Нет серьезно, с чего вдруг? Испугалась, что ее лишили кормильца, или что?

Она же от темы боёв всегда отмораживалась.

– Он сильно тебя побил?

– Пожалеть хочешь?

– Ну что ты такой холодный, медвежонок? – протягивает руку, чтобы дотронуться до моей щеки, но я отшатываюсь от нее, почувствовав гадкий привкус во рту.

Такое чувство, что меня наебывают.

– Готовить ты мне не хочешь, жалеть не хочешь. А нахер ты мне вообще нужна, Свет? – вдруг накрывает меня.

В глазах темнеет от ярости. Раньше она хотя бы делала вид, что любит меня и хочет, а сейчас избегает встреч. Ещё и спрашивает, почему я морожусь!

– Так, значит? – сощуривается Светлана. – Не нужна? Хорошо, Медведев, но когда тебе будет плохо, ко мне не обращайся!

Мне сейчас плохо, дура, неужели ты не замечаешь ничего?

– А мне должно быть плохо? По какой интересно причине?

– Кто знает. Жизнь непредсказуемая штука.

Светка усмехается, хватает сумочку и уходит, не забыв одарить меня презрительным взглядом.

– А деньги на пальто где взяла? – кричу ей вслед.

Она останавливается и оборачивается с высокомерно-победной улыбкой на ярко-розовых губах.

Все ясно с этой шаболдой!

Какой же я был идиот.

Ладно, сказать по правде, мне плевать на нее, трахал, когда было удобно, деньги давал на бабские нужды. Вот и все. Любовью в наших так называемых отношениях и не пахло.

Но все равно она меркантильная сука. Нашла более толстый кошелек, чем у меня. И забыла поставить в известность. И кто же он?

– Ну и вали отсюда нахер, – швыряю ей вслед диванную подушку.

Светка успевает закрыть дверь, и подушка ударяется о стекло и падает на пол.

Тварь.

***

Слава богу, что мои ученики не умеют читать мысли, иначе они бы были в шоке с того, о чем думает их учительница.

Нет, конечно, я не смаковала подробности прошлой ночи. А размышляла, как нам дальше быть?

Несколько раз порывалась позвонить Медведеву и узнать, как он там? Словно Танюшка оставила мне своего ребенка, и я за него в ответе. Вдруг он страдает в пустом доме? Водички некому принести? Курицу хоть нашёл?

– Лилюш, – зовёт меня Витя. – Давай поговорим! Ну хватит дуться.

Физрук подходит ко мне вплотную, опирается на подоконник и сладострастно смотрит на меня.

Что, англичанка не дала?

– Не о чем нам с тобой разговаривать, – дистанциируюсь от него.

Мимо снуют школьники, ещё не хватало, чтобы он на глазах у детей начал меня зажимать.

– Ты все не так поняла, красавица.

– Избавь меня от своих жалких оправданий.

В моей руке зажат телефон, и я посматриваю на экран: позвоните мне кто-нибудь ради бога. Избавьте от разговора с бывшим.

Витя мне противен. У меня словно пелена спала с глаз, после того как я увидела его с другой женщиной. Новенькая учительница испугалась, что я настучу на нее директору и теперь явно гонит от себя навязчивого коллегу. Школа у нас хорошая, а она сразу после института, вот и держится за место. А Витя в обломе остался, думаю злорадно.

– Лиль, да мы просто болтали о том, о сем.

– И ты просто положил руку на стену в двух миллиметрах от ее талии. Все, Вить!

В руке вибрирует телефон, и я судорожно смахиваю по экрану пальцем, принимая звонок.

– Алло?

– Ли-ли-я, – слышу в трубке бархатный голос Медведева и теряю голос.

Господи, сам позвонил. Впервые в жизни. А я даже на экран не взглянула и не подготовилась к разговору морально.

– Чего тебе? – спрашиваю сипло.

Витя не торопится уходить, развесил уши и внимательно наблюдает за моей реакцией на телефонный звонок. Понимает, что мне позвонил кто-то важный для меня.