- Садитесь дарь Ёльдер, я вас отвезу. Мы не ожидали снова увидеть вас среди живых. Рад, что ошиблись.

Он принял протянутую ладонь, с трудом, залез на коня и они въехали в город

- Велих?

- Он жив, чудом выплыл, рыбаки на берегу увидели его и помогли.

- А кто тогда умер? – спросил Орис, зная, что его дар не мог ошибаться.

- Убит дарь Ольф Наарих, мясник, изодран в клочья.

- Что общего у градоначальника и мясника?

Орис был столь растерян, что произнёс это вслух, но герн не выказал ни удивления, ни недовольства.

- Все задаются этим вопросом. Наша облава на зверя не удалась, прочесали весь лес, но после нападения на вас, он как сквозь землю провалился. Как вам удалось спастись, грамард?

- Не знаю, наверное его что-то спугнуло, он убежал, бросив меня истекать кровью, добрые люди подобрали, не дали умереть.

Орис долго придумывал объяснение, но ничего умнее не придумал. Это была правда, а правда всегда надёжнее.

Герн никак не прокомментировал его слова и дальше они ехали молча.

Сешаль будто вымер, лавки закрыты, многие окна заколочены. То там, то здесь мелькали синие плащи стражников, слышался конский топот. Лишь иногда чья-то торопливая фигура в плаще мелькнёт и исчезнет за поворотом. Два раза мимо проезжали кареты, наглухо зашторенные, но Орис предпочитал не замечать их.

- Мне надо в «Маковый цвет» меня дед обыскался.

- Не волнуйтесь, ар Серат ждёт вас, он в замке градоначальника.

5

Замок встретил путников оскалом решетчатых ворот и непоколебимостью заросших мхом трёхсотлетних стен. Хёльт ас Градич, град отца Хёльма. Насколько Орис помнил историю, замок был передан во владения семьи Хёльм всего каких-то пятьдесят лет назад, а до этого принадлежали королевскому дому. Массивный, сложенный из нетёсаного белого камня трезубец, возвышался над правым берегом реки. Упираясь острыми пиками крыш в облака, замок выглядел неприступным.

Градоначальника убили в его собственной постели, это значит, что зверь каким-то образом пробрался внутрь. И скорее всего его кто-то впустил…

Орис глянул вверх, и у него закружилась голова, огромная круглая башня, нависающая над ними, словно бы накренилась. Заскрипели цепи, загремела решётка и медленно поползла вверх. Мерин герна нервно мотнул головой и попятился. Почти касаясь каменной кладки свода макушками, они въехали в узкий внутренний двор и оказались под прицелом десятков арбалетов.

Герн спешился, помог Орису слезть с коня и передал поводья служке. Они пересекли узкий двор и оказались перед очередным препятствием, коваными воротами, за которыми растекалась мутная вода рва. С той стороны медленно опускался подвесной мост.

- С такой охраной кому-то удалось сюда пробраться? - Орису было неприятно чувствовать на себе десятки внимательных глаз.

- Охрану усилили, мы ищем предателя, но пока безуспешно.

Полукруглый двор, узкие бойницы окон, тяжёлые широкие своды, низкие дубовые двери, замок предназначался исключительно для обороны, всё дышало суровой простотой. Пахло конским навозом, потом и смолой.

Где-то вдалеке, за рекой, запел колокол, из недр замка в унисон застучал кузнечный молот.

В широком, просторном, но тёмном зале их лично встретил наместник короля Яна Третьего, граф Одоний Теодорис Ольфер. Его невысокую, коренастую фигуру облегал плащ, под которым Орис заметил кольчугу, редкие седые волосы были зачёсаны назад, лоб стянут кожаным обручем, на поясе висели ножны с мечом. Бывший герн, а теперь новый градоначальник Сешаля, готовился встретить врага во всеоружии.

- Ясного вам утра, - Орис говорил с трудом, сердце стучало, в ушах шумело, навязчивые четырнадцать ударов колокола похоронным набатом заполняли пространство его головы. Кто-то снова умрёт сегодня.

- Дарь Ёльдер, рад видеть вас в добром здравии, добро пожаловать в Хёльт. Церковь подтвердила ваши полномочия, но все же я должен спросить, ар Серат приходится вам кровным родственником?

Орис вздрогнул, внутри зашевелились накрепко запертые демоны.

- Нет, - ответ прозвучал настолько спокойно и уверенно, что Орису от самого себя стало тошно, но он клялся деду, всегда отвечать только так. - Почему вы спрашиваете?

- Мне жаль огорчать вас, грамард, но ваш дед под стражей и завтра будет казнён. Он обвиняется в осквернении святыни, два дня назад, в ночь после неудачной облавы, когда все силы были брошены на ваши поиски, он разгромил гробницу Святого Ёльма. Мы не смогли добиться от него никаких объяснений, возможно, это удастся вам.

Орис покрылся холодным потом. Не смогли добиться… Перед глазами встала картина страшных пыток, виденная им однажды в первый год обучения в Церковной школе.

Ориса бросило в жар, он повернулся и в упор посмотрел в лицо герну. Высокий лоб, тёмные, вьющиеся волосы до плеч, взгляд выдавал усталость, но никаких эмоций Орису увидеть не удалось. Герн, владетель печати Осеи, именно он приведет приговор в исполнение. Ему дано непререкаемое право Церкви – право отнимать жизнь.

- Это какое-то недоразумение, дед верующий человек, он не мог осквернить святыню!

- У нас есть свидетель, вы можете поговорить с ним, я провожу, - сказал герн.

Орис кивнул.

- Прошу вас не злитесь на меня господарь, я клянусь вам матерью моей, непутёвой, что я это своими глазами видел, — клялся мальчишка. — Накануне он просил показать ему город, ну я и показал! Мы гробницу ходили смотреть, он меня после ещё серебряным одарил, а потом спросил, есть ли ход потайной из города? Ну, ход то есть, да там даже крысы не живут! Но он мне золотой пообещал, если я ему вход туда покажу! Я всю ночь ворочался, спать не мог, а потом решил, что врёт он, нет у него никакого золота! Дьяр он, шарлатан и фокусник, где ж ему золото то взять? - мальчик на секунду отвел взгляд, но рассказ продолжил. — Я пошёл к нему, вижу, а он через чёрный ход сбегает, ну я за ним. Вижу, он в гробницу , ну, думаю, может помолиться пошел, благословения попросить, а он рукава закатал, огляделся, схватил палку свою и как начал всё громить. Я от страха сам не свой стал, сижу и трясусь за колонной, думаю, вот-вот небеса разверзнутся и Создатель испепелит старика!

Мальчишка перевёл дыхание, закусил дрожащую губу и с сомнением посмотрел на герна. Тот кивнул продолжать. Мальчик всхлипнул и снова заговорил.

- А потом чудеса какие-то начались. Одна из статуй, она вдруг… ну… засветилась вся, руки над головой воздела, будто молиться собралась и тут же рассыпалась пеплом… Ну, тогда я не выдержал и бросился прочь оттуда.

Орис не знал, что и думать, мальчишка переминался с ноги на ногу, заикался, глотал слова, глаза у него от страха были огромные, но лжи Орис не чувствовал. Грызли сомнения, но чем больше Орис слушал, тем больше верил, даже скорее просто знал, что именно так и было, и как не крутил, ничего путного не выходило. Зачем деду громить гробницу?

- Не понимаю, - сказал Орис и нахмурился.

- Правду мальчишка говорит? - спросил герн и выжидающе посмотрел на него. - Что говорит ваш дар, грамард? Суду бы не помешало ваше профессиональное мнение, если вы на него способны.

Ориса снова бросило в жар. В грамоте были указаны его привилегии, он владел “устами правды”, что давало ему право свидетельствовать в суде.

- Мальчик уверен, что видел то, о чем рассказывает, - аккуратно ответит Орис, оставив себе лазейку.

- Господари меня отпускают? - спросил мальчик.

- Насчёт статуи, - герн перевёл на свидетеля немигающий взгляд. - От страха всякое может привидеться.

Мальчишка сначала упрямо замотал головой, но вдруг зрачки его расширились, он понял на что намекает герн и быстро закивал. Герн жестом отослал его из зала. Проходя мимо Ориса, мальчик шепнул ему:

- Она пела, клянусь Святыми мощами, да чтоб меня Хатт в себе забрал, если я вру, она пела! Как священники в церкви поют, так и она!