– Ты кто?

– Белочка.

– Брысь! Брысь отсюда, иди в дупло.

– Геннадий Викторович, проснитесь! Утро уже, точнее, скоро день.

– А… что? Рыжая, ты чего здесь делаешь?

Мужчина на диване открыл глаза, сощурился от света, девушка, что склонилась над ним, троилась и двоилась, но вот собралась в кучу. Да, точно, это рыжая Карина, администратор его и помощница, а никакая не белочка. А что она делает в его квартире?

– Вообще, я здесь работаю, Геннадий Викторович. В ресторане мы. В вашем ресторане «Два барашка».

– Ох, слава яйцам, мы все на работе, это прекрасно. Барашки – это хорошо, это волшебно, а белок я не люблю.

На долю секунды в голову Орехова закралась дикая мысль, что они с рыжей ночевали вместе, но Каринку он воспринимал исключительно как ребенка, она дочка друга. Так, теперь надо было вспомнить, что было вчера, и почему он заснул на неудобном диване в кабинете?

– А что было вчера? – мужчина сел, прикрывая пах тонким покрывалом, спал Орехов всегда голый, где бы ни находился, но светить перед рыжей причиндалами не хотелось. Потер лицо, посмотрел на наручные часы, стрелки бодро показывали одиннадцать утра, а значит, ресторан уже открыт, и команда работает.

Свой ресторан Орехов любил, он вложил в него все силы, средства, продал душу дьяволу, гордился своим детищем, отдавал всего себя и требовал такой же отдачи от персонала.

– Вы изучали новую винную карту, – Карина показала в сторону стола.

– Точно, винную карту, ты молодец, рыжая, все знаешь. Чтобы я без тебя делал?

– Водички или пива?

Перед лицом появились две кружки.

Одна – запотевшая, с холодным темным нефильтрованным, со стекающей по стенке вниз каплей, а другая – с прозрачной жидкостью и пузырьками, поднимающимися вверх. Геннадий облизнул пересохшие губы, во рту словно мухи нагадили, голова трещала от боли, хотелось в душ и сдохнуть.

Рука уже потянулась за пивом, но резко сменила траекторию и остановилась на воде. Алкоголь Гена любил, но хороший, под хорошую закуску, а тот, что был вчера – из новой поставки вина, – нужно будет сегодня же вылить на стол поставщику.

Карина улыбнулась, убрала кружку с пивом и вновь уставилась на шефа. Он был классным. Харизматичным, сильным, резким на словечки, мог наорать и обматерить, мог ляпнуть пошлый комплимент. Мог разнести зал и кухню, требуя порядка, орать трехэтажным матом, так что звенела посуда, и тряслось заливное в холодильнике. Орехова все боялись и любили, шеф был справедливым, топил за правду и не щадил лентяев и воришек.

Орехов был ее кумиром, а еще довольно сексуальным мужиком, в которого можно было влюбиться. Ему шла седина в бороде и на висках, наглый прищур карих глаз, отвязные шутки, граничащие с пошлостью, даже вот в таких загулах он был милашкой.

– Что у нас там сегодня по графику? Давай, рыжая, топи, не щади меня, – Орехов выпил стакан воды залпом, потянулся за телефоном, что лежал на низком столике среди пустых бутылок и бокалов, разблокировал экран, начал просматривать сообщения и почту.

– В час дня приедет поставщик мяса.

– Ага.

– Потом бухгалтер и экономист, нужно будет подписать документы на зарплату и отпускные.

– Ага. Ох-ре-неть! Что за…

– Что? – Карина заглянула в смартфон шефа и улыбнулась.

– Нет, рыжая, это я не тебе.

Геннадий читал сообщения и смотрел фото, присланные абонентом под именем «КошЕчка», посмотреть было на что, но он, хоть убей, не помнит, кто она такая. Блондинка на откровенных фото выпячивала губки и закрывала соски кончиками пальцев.

– С пяти вечера у вас свадьба.

– У меня? – Гена вопросительно посмотрел на Карину.

– В ресторане. Кстати, вы обещали быть, там сын главы района женится.

– На ком?

– На дочери владельца мясокомбината.

– Идеальная пара.

– Думаю, да. О, это Сашка, – Карина ткнула пальцем в смартфон Орехова.

– Какая Сашка?

– Одноклассница моя бывшая.

Гена подавился воздухом, закашлялся, откинул в сторону телефон. Он, хоть убей, не помнит, когда успел с ней познакомиться. Черт, надо уже завязывать с дегустацией всякой дряни.

– Она в клубе работает, в «Сафари», танцовщицей, я там тоже работала, – Карина поправила рыжую гриву кудрявых волос, налила шефу еще минералки, протянула.

Точно, Рубен потащил его именно туда, перед тем как привезти партию лучшего, по его словам, грузинского вина. Скотина какая-то, а не Рубен, рожу ему набить надо за такое вино и за клуб.

– Спасибо, ты иди, иди давай, проверь там, как дела, и скажи, чтобы пожрать мне приготовили, я в зал приду. Что там у нас сегодня на бизнес-ланч?

– Суп гороховый с копченостями, пельмени по-царски и салат «Столичный».

Карина отчеканила как «отче наш», что захотелось сказать: «аминь». Гена поморщился, но в животе заурчало, он вроде собирался скинуть пару килограмм, но жертвовать завтраком опасно для здоровья.

– Пусть все насыпают, я сейчас приду.

– Хорошо.

– И это, рыжая, у тебя кроме, коротких юбок что-то есть?

– Вам не нравится?

Гене нравилось, даже очень, смотреть по двенадцать часов в сутки на красивые женские ноги, но он опасался за других, не за себя, у него с женщинами было все прекрасно, ни одна ему еще не сказала «нет». Хотя черт, была одна, что портила статистику, но эта история давно в прошлом, можно сказать, ее и не было, а вспоминать не хочется.

– Нравится, но охрана жалуется, а если Вася снова пересолит мясо или хоть одно блюдо, я уволю его, а не тебя.

Карина поморщилась, намек был понят, но девушка сделала вид, что ничего не поняла, пожала плечами, хмыкнула и, развернувшись, красиво пошла на выход.

– Я предупредил! – Орехов крикнул вслед, встал, едва дверь за Кариной закрылась, откинул покрывало, потянулся, голым прошелся по кабинету, остановился у панорамного окна, потянулся. – Лепота-то какая. Красота.

За окном вовсю бушевало лето, светило солнце, чирикали птички, дворник поливал клумбы с цветущими гортензиями, но башка все равно трещала от вчерашнего вина.

Гена опустил голову, рассматривая свой пах и не пойми с чего, взявшуюся эрекцию. Неужели цветочки так его возбудили или фото танцовщицы из «Сафари»? Но для Гены сейчас было утро, значит, стояк – это нормально, хреново было бы, если бы его не было. Ему сорок, а стоит, как в семнадцать, этим стоит гордиться.

Зайдя в ванную, нашел в аптечке и выпил таблетку от похмелья, в душевой включил воду, встал под ее теплые потоки. Надо приходить в норму, разрулить в ресторане дела, вломить Рубену, заехать к мамке, привезти продуктов. А, да, кошЕчку он вспомнил, познакомился он с ней не вчера, то был другой поход в то злачное место.

Какое счастье, что он свободен и ни перед кем не отчитывается, как его сверстники, что успели уже побывать в браке не один раз, обзавестись вечно вылезающим в дерьмо и требующим денег потомством. Но круг друзей-холостяков сужается со страшной силой.

Семен Терехов – тот вообще скоро станет молодым отцом, Лева вот тоже поплыл, но Орехов просто так не сдастся, на то он и Орехов, чтобы быть крепким.

Член все так же стоял, Гена провел по стволу рукой, сжал яйца, нужно было с этим что-то делать. Стал перебирать в памяти, к кому он может заскочить на часик после ресторана, включил холодный душ – остудить свои орешки, а то несолидно как-то передергивать, словно он подросток.

Но лучше бы Гена в то утро передернул.

Спала Галич плохо.

Так было всегда, когда Аделина ночевала в постороннем месте и не в своей кровати, даже на отдыхе, даже в гостях у подруги, где угодно. Ей нужны были ее подушка и матрас. Ею выбранное постельное белье – из натуральных тканей, исключительно белоснежного цвета.

После душа и быстрого самоудовлетворения женщина час боролась с доставкой еды, потом час ее ждала. Легкий салат и рыба были не на высоте, но выбирать было не из чего. Неплохо было бы еще бокал белого вина, именно первый муж приучил Аду к хорошим винам, к дорогим и хорошим. Но в незнакомом месте пить что-то непроверенное было просто опасно для организма.