– Я увидела, что предприниматель может потерять бизнес, если продолжит опираться на меня.

– Почему?

– Остальные сотрудники теряли квалификацию. Зачем напрягаться, если я дам ответ? И постепенно мощный коллектив стал сборищем лентяев. Поэтому я стала сразу оговаривать конечность своей помощи. Перестала консультировать сотрудников и переключилась на договора. Вот вы сразу знаете, что я здесь временно. Поэтому будете дорожить своими подчинёнными, сохранять коллектив.

– Я и так буду сохранять. У нас подобралась отличная команда. Я выпал на полгода из бизнеса. Вернулся, а всё в порядке. Моя тройка вывезла с прекрасными показателями и без моего всевидящего ока.

Мы помолчали. Каждый о своём. Но очень личном. В полумраке кабинета было ощущение, что мы сидим дома. И не чужие друг другу люди. Друзья? Может даже пара.

И у каждого было в этом разговоре что-то важное, тёплое. Без чего незачем жить. И я почувствовала настоящий соблазн. Почти наркотическую тягу к любви.

Но я проживу без неё. Потому что всё это для меня невозможная роскошь. За которую я заплачу слишком высокую цену. А значит, надо забыть, и жить дальше.

Хорошо, наверное, найти свою пару. Прожить с любимым человеком всю жизнь. Родить и вырастить с ним детей. Ходить осенью за грибами. Или ездить летом на море, а зимой кататься на лыжах. Хотя, какая из меня лыжница? Скорее саночница. А лучше смотрельщица на горнолыжный склон из окна.

Да и не буду я менять свой талант, свои уникальные способности, на призрачную возможность выйти замуж. Это для таких, как Миронова платье, цветы, марш Мендельсона.

А для меня работа и одинокая, но очень комфортная жизнь. Поездки на курорты, красивая одежда. Очень уютная квартира в центре Москвы. Походы на любые театральные постановки, в любые рестораны.

И всё это при обязательном условии жить в одиночестве. Ни с кем не встречаться. Ни к кому не привязываться. Не целоваться и не ложиться в постель. Никогда. Ни одного раза.

А значит, надо вовремя проводить профилактику. И сейчас переставать мечтать и жаться к плечу работодателя. Помог – спасибо. Дальше я сама. Одна. Без ансамбля. И это надо делать быстро и без колебаний.

Словно услышав мои мысли Барсов поправил плед на моих плечах. Но непослушная ткань снова соскользнула вниз. Тогда он придержал угол пледа положив мне руку на плечо. А вот это уже слишком!

Не медля ни секунды, я решительно отстранилась от крепкого плеча Барсова. Искренне поблагодарила за помощь. И попросила разрешить переночевать в кабинете.

Его моя внезапная отстранённость удивила. Он хмурился пока я лепетала слова благодарности. Сдвинул нижнюю челюсть вбок, словно сомневаясь в моей адекватности. Но вслух свои мысли не высказывал.

Просто смотрел, как я торопливо выбиралась из пледа. Металась по кабинету. То искала обувь, то бежала поставить кружку на стол, чтобы натягивать эту самую обувь двумя руками.

Против ночёвки в офисе возражать не стал. Объяснил, что на этаже с фитнес залом есть прекрасные душевые с чистыми полотенцами и гигиеническими одноразовыми наборами. Фены тоже есть. И расчёски. И вообще всё, что нужно – в специальных шкафчиках.

Потом не спеша встал с дивана. Ещё раз спросил, не нужна ли мне какая-то помощь. А получив отрицательный ответ сообщил, что будет ночевать в своём кабинете. Вход туда через одну дверь налево. Если понадобится помощь, я могу позвонить или постучать.

А ещё, что я здесь в полной безопасности, и могу не переживать. Получить всю необходимую помощь, что бы меня ни напугало.

– Да я ничего не боюсь, Владислав Георгиевич.

– Называйте просто Владислав. И могу с вами поспорить. Вы сейчас чего-то испугались и торопитесь меня отсюда выставить.

– Вовсе нет.

Барсов спорить не стал. Просто кивнул головой в сторону моих ног. Я проследила за его взглядом и рассмеялась. Мои мокасины на ногах были перепутаны местами. Да уж. Не торопилась девчонка. Обувалась в полной уверенности и спокойствии.

Он тоже улыбнулся. Придержал меня за руку, чтобы я не упала переобуваясь. А когда выпрямилась, ещё раз критично осмотрел мой внешний вид. Не найдя к чему придраться, пожелал спокойной ночи и ушёл к себе.

А я заперла кабинет, переставила утренний будильник и снова юркнула на диван. Укрылась пледом и уснула до утра.

До утра смотрела романтические сны в исполнении нового начальника. В общем, не выспалась. И в душ плелась безо всякого оптимизма. Но вода сделала своё дело, и к новому рабочему дню я смогла прийти в себя.

Луиза выдала мне пачку конвертов размера А4 разной толщины. На каждом был написан вопрос. А ещё коробку с китайской лапшой. Барсов узнал у Москвитина мои пристрастия и обеспечил завтрак. После сегодняшней ночи меня это больше смутило, чем обрадовало.

Я поблагодарила секретаря и попросила переслать Слонову и Мироновой мой ответ «Да». А ещё поблагодарить руководителя за завтрак. Сама писать не решилась. Но это было не самым сложным. Со вчерашнего дня у меня на душе тяжким грузом лежало видение будущего семьи Чернова. Он оставил мне свой личный телефон для связи. Но, по понятным причинам, я не хотела звонить.

Да и как сообщить человеку по телефону, что его жена умрёт? Или может в смс? Всё это было очень тягостно и неотвратимо. Поэтому я написала сообщение: «Здравствуйте, Пётр. У меня есть для вас информация. Если это возможно, сообщу лично. Если достаточно короткого ответа, напишу смс. Как вам удобно?».

Я не успела положить телефон на столешницу, как он ожил входящим сообщением: «Буду у вас через минуту. Уже на этаже». Вот и всё. Надо сказать ему в лицо ужасную правду. А к этому подготовиться невозможно ни за минуту, ни за месяц.

В кабинете небольшой выбор мебели. Кресла отпали сразу. Почему-то сесть напротив было неловко. Поэтому я кивнула вошедшему Чернову на диван, устроилась рядом полубоком.

– У меня есть ответ на ваш вопрос, Пётр, и несколько фрагментов будущего. Что вам рассказать?

– Сначала коротко.

– В сеансе получен чёткий отрицательный ответ. – Он молча сильно сжал челюсти. Не шелохнулся. – Стойкой ремиссии, к сожалению, вашей жене достичь не удастся.

– Я вас услышал. Расскажите, пожалуйста, что вы увидели ещё. Вы же ещё что-то увидели, правильно?

– Да. Вы к этому готовы?

– Готов.

– Тогда по порядку. Сначала я увидела вас с невысокой худенькой девушкой на улице. В парке или в лесу. Она была одета в пятнистый спортивный костюм. Розово-фиолетово-малиновый. На голове у неё была лиловая шапочка с ушками и острым хвостом, как у колпака, только он лежал на плече. Вы вели её под локоть и смахивали с плеча осенние листья. Мелкие и зубчатые. Похожие на рябину, наверное. Мне их не удалось рассмотреть детально.

Я внимательно вглядывалась в Чернова. Чтобы вовремя прекратить неприятный разговор. Не мучить ни одной лишней секунды. А он, к моему удивлению, улыбнулся. Хотя в глазах стало влажно.

– Я понял, где вы увидели нас с Лизой. Это недалеко от нашего дома. Там дальше по дорожке прудик с утками. Лиза любит их подкармливать. Продолжайте, Ульяна, не беспокойтесь.

– Хорошо. Следующее видение было в помещении. Светлые стены. Почти в углу картина крупными мазками. Абстрактная. Под ней какая-то бугристая мебель под кремовым покрывалом. Может быть из блоков, я такую не знаю.

– Это кровать-трансформер. Её можно выгибать как угодно.

– Наверное. Потому что ваша супруга на ней сидит в позе эмбриона и ноги упираются в возвышающийся из горизонтальной поверхности выступ.

– Точно, ей в этой позе не так больно сидеть. – Чернов кивал головой с улыбкой. Странно это всё. Неестественно как-то.

– Ещё я видела, что вы читали ей книжку и смеялись.

Чернов продолжал улыбаться. Это теперь уже даже пугало. Я была готова успокаивать. Всё-таки жена умирает. А вот к радости готова не была. Может он не понимает? Может это шок?