Отняв свои холодные руки от теплых ладоней Эмилио, она скрестила их на груди, пробормотала:

– Мне надо выпить кофе, – и вышла вон из каморки.

3–4 августа 2019 года

В 9:13 УТРА, ВОСКРЕСЕНЬЕ, 3 августа 2019 года, охранник радиотелескопа Аресибо увидел посетителей Джимми Куинна. Оставив на несколько минут стол, чтобы размяться, он подошел ко входной двери и приветливо помахал рукой Джорджу и его пассажирам, ответив на их приветствия. Масао Яногути прибыл в Аресибо через полчаса. Когда он расписывался в прибытии, охранник заметил:

– Возможно, вы разминулись с Джорджем на пути сюда.

Яногути любезно кивнул, но направился прямо в клетушку Джимми Куинна.

B 10:00, как раз в тот момент, когда Джордж Эдвардс выезжал с парковки многоквартирного дома, в котором жила в Пуэрто-Рико София Мендес, доктору Хидео Кикути, находившемуся возле Барстоу, в Калифорнии, пришлось прервать свою утреннюю партию в гольф, чтобы ответить на звонок Масао Яногути. Через сорок пять минут был созван весь персонал обсерватории Голдстоун[38], которому объявили о подтверждении сделанного в Аресибо открытия.

Несколько сотрудников Голдстоуна задумались о сеппуку. Руководитель смены, который должен был обнаружить сигнал раньше Джимми, немедленно подал в отставку, и если он не стал расставаться с жизнью, то посетившее его на следующее утро похмелье имело почти смертоносный характер.

B 10:20 того же воскресного утра София Мендес заварила турецкий кофе, задернула, чтобы не отвлекаться, дешевые и уродливые шторы своей однокомнатной деловой квартирки в многоэтажном доме и приступила к составлению программы для Радиообсерватории Аресибо, постаравшись перед этим изгнать из памяти все фантазии доктора Сандоса. В конце концов, arbeit macht frei, освободит тебя только работа, угрюмо подумала она. Только работа рано или поздно выкупит твою свободу. И она принялась за дело, чтобы ускорить свое освобождение.

В 11:03 Эмилио Сандос, к этому времени вернувшийся в Ла Перлу, позвонил в Новый Орлеан Д. У. Ярброу и какое-то время говорил с боссом. А потом рванул в свой церковно-общественный центр, где, накинув простое облачение, в 11:35 начал служить мессу для своей немногочисленной паствы. Темой проповеди была природа веры. Энн Эдвардс на службе отсутствовала.

В 5:53 по римскому времени видеозвонок Провинциала Д. У. Ярброу, Новый Орлеан, нарушил сладкий послеобеденный сон Томá да Силвы, тридцать первого генерала Общества Иисуса. Отец-генерал не стал возвращаться в собственный кабинет, не явился он и к вечерней трапезе. Брат Сальватор Ривера, убравший нетронутые блюда в 9:00 бурчал при этом какие-то мрачные слова о расточительности подобного обращения с пищевыми продуктами.

В 11:45 посол Японии в Соединенных Штатах вылетел из Вашингтона чартерным рейсом и прибыл в Сан-Хуан через три с половиной часа. Пока он находился в полете, весть об открытии кочевала в астрономическом мире от обсерватории к обсерватории. Практически все радиоастрономы бросили все прочие дела и перенастроили свои телескопы на альфу Центавра. Впрочем, находились среди них некоторые, интересовавшиеся исключительно происхождением Вселенной и вовсе не обеспокоенные наличием в ней планет, обитаемые они или нет.

Дожидаясь, пока в Аресибо соберется всемирная пресс-конференция, архивист ИКАН знакомил персонал лаборатории с различного рода высокопоставленными особами, по мере того как последние собирались у чаши радиотелескопа, дабы почтить историю собственным присутствием. Джимми Куинн, восхищенный поднявшейся из-за него шумихой, тем не менее не утратил способности посмеяться, в очередной раз обнаруживая себя на снимках в точной середине заднего ряда. Будучи самым высоким ребенком в каждом классе, начиная с начальной школы, он располагал значительной коллекцией групповых снимков, на каждом из которых находился точно в середине заднего ряда. После того как были отсняты все фотоснимки, Джимми попросил разрешения позвонить матери. Лучше поздно, чем никогда.

Пресс-конференция происходила в живом режиме и транслировалась по всему миру в 21:30 по Гринвичу.

Миссис Эйлин Куинн, Бостон, Массачусетс, недавно разведенная, наблюдала за ней в одиночестве. Она плакала, смеялась, поздравляла саму себя, испытывая при этом желание, чтобы кто-то посоветовал Джимми постричься или хотя бы причесаться. Потом эта рубашка! – подумала она, как всегда уязвленная отсутствием у Джимми вкуса в выборе одежды. Когда пресс-конференция завершилась, она обзвонила всех знакомых – кроме Кевина Куинна, этого сукина сына.

B 5:56 пополудни местного времени, еще до того, как завершилась пресс-конференция в Аресибо, двое предприимчивых пятнадцатилетних юношей взломали домашний компьютер Джимми Куинна и похитили электронный код, необходимый для воспроизведения музыки. Система Аресибо осталась в полном порядке, однако сам Джимми, человек честный, даже не подумал о том, чтобы серьезным образом защитить собственную машину. Прошло, наверное, несколько недель, прежде чем он сумел понять, что проявленный им недостаток фантазии послужил источником внушительного обогащения нелегальной офшорной компании, купившей код у мальчишек.

В понедельник в 8:30 утра по токийскому времени закончилась конференция. И почти сразу же в ИКАН потоком пошли легальные заявки на права, воспроизведение и продажу внеземной музыки. Директор Института космических и астронавтических наук обратился по этому поводу к Генеральному секретарю ООН, напомнив о существовании давнего договора о том, что любая передача, принятая в рамках программы поиска внеземных цивилизаций, является собственностью всего человечества.

Услышав об этом по радио, пока они с Джорджем готовили завтрак, Энн Эдвардс была разочарована.

– Мы платили за эту программу. Мы вкладывали в нее реальные деньги. Сама идея SETI принадлежала Америке. И если на ней можно заработать, деньги должны достаться США, а не ООН и тем более не Японии!

Джордж фыркнул:

– Ага, будем побираться, как Карл Саган[39], а его уже столько лет нет в живых. Конечно, – произнес он, слегка подкалывая супругу, – именно поэтому было бы так здорово, если бы мы…

– Не начинай снова, Джордж.

– Не получается.

Энн очень медленно повернулась от раковины к своему уже сорок лет как возлюбленному супругу. Вытерев руки о полотенце, она аккуратно сложила его и положила на стол.

– Съешь это дерьмо и помри, – проговорила она с милой улыбкой. На что Джордж рассмеялся, еще более раздражая ее этим. – Ну, Джордж, будь серьезным! Ты оставишь здесь все, что знаешь и любишь…

– Правильно. И даже если вернешься назад живым, все, кого ты знал, будут мертвы! – согласился он задиристым тоном. – Ну и что? Они и так и этак будут мертвы. Или ты хочешь сидеть рядом с ними и наблюдать за процессом? – Энн моргнула. – Ну, подумай. Когда твои прадеды плыли на корабле из Европы, они с тем же успехом могли думать, что отправляются на другую планету. Они также оставляли все известное за спиной! Потом, Энн… кого мы с тобой здесь оставим? Родителей наших нет в живых. Детей у нас нет. Помилуй бог, у нас даже кошки нет.

– У нас есть мы… – ответила Энн несколько оборонительно.

– И поэтому нам выпадает замечательный шанс…

– О боже. Замолчи, наконец. Хорошо? Просто замолчи. – Она повернулась лицом к раковине. – В любом случае они не предложат никакой работы такой паре старых пердунов, как мы.

– Хочешь пари? – спросил Джордж, и она услышала в его голосе самодовольную улыбку. – Священники также не станут нашими детьми. И вообще в шестьдесят лет живется далеко не так, как раньше.

– Черт возьми, Джордж! Я уже по горло сыта этой темой! – выпалила в гневе Энн, поворачиваясь к мужу. – Поэтому прости, но если ты скажешь, что ты, мол, прекрасна в гневе, я выпотрошу тебя, – огрызнулась она, грозя десертной вилкой.