Я испуганно втянула воздух, когда мои глаза увидели эрекцию, напряженную в его брюках, толстые, твердые выступы, очерченные в мельчайших деталях. Я зажмурила глаза, пытаясь отгородиться от мрачных мыслей, просачивающихся в мой разум. Конечно, он не…

Мое тело гудело от непонятного мне напряжения, словно струна, которую дернули и оставили вибрировать. Неужели именно так ощущается настоящий страх? Нет. Это был не страх. Это было что-то другое, что-то более темное, чем страх. Это была смесь гнева, жара и стыда, разрывающая душу. Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Яркость его глаз стала темной и грозовой: — Плохие вещи.

ГЛАВА 11

Она была либо чертовски храброй, либо чертовски глупой, а я ходил по грани между впечатлением и полным раздражением.

В ее глазах была чистая паника, когда я приставил нож к ее горлу. Я был намного сильнее ее. Достаточно было одного толчка, небольшого усилия моей руки, и лезвие пронзило бы ее нежную кожу. Я практически чувствовал запах ее крови при каждом вдохе. Маленькая точка в ее горле пульсировала в такт биению ее сердца. Я подносил ножи к горлу десятки раз, и это никогда не вызывало у меня таких ощущений. Это заставляло мой рот наполниться слюной. Это сделало мой член твердым. И это было лишь вкусом того, что я хотел сделать с ней.

Мой пульс грохотал в ушах, а адреналин бурлил в венах.

Я хотел причинить ей боль.

Нет.

Не ей.

Я хотел уничтожить все, что она представляла.

Но она отказывалась сломаться, и это только больше разжигало меня. Она должна была быть невинной и беспомощной. Взрослые мужчины съеживались передо мной, а эта женщина сидела здесь и, не дрогнув, встречала мой взгляд. Ее взгляд был темным, сосредоточенным, напряженным, словно за этими глазами роились миллионы мыслей. Я хотел их все. Мне нужны были ее слова, ее крики и ее слезы. Я вдохнул воздух, желая почувствовать дразнящий запах страха, который я так чертовски любил. Вместо этого я почувствовал ее запах — сладкую лаванду, ваниль и… секс.

Я знал, как пахнет мокрая киска и ее киска текла. Ее губы приоткрылись от прерывистого вдоха, когда ее глаза нашли мой член, твердый как гребаный камень. Это заводило меня больше, чем ее страх, больше, чем ее неповиновение, больше, чем ее сопротивление. Я хотел ее покорности. Мне нужно было, чтобы она сломалась. Мне было все равно, как.

Мой член упирался в трусы, твердый, толстый и просился на свободу. Я не был нежным мужчиной. Мои вкусы всегда склонялись к более грубой стороне секса, но это? Это было дерьмо следующего уровня.

— Ты знаешь, что плохие мужчины делают с любопытными принцессами с умными ртами?

Ее губы сжались в линию, как будто она пыталась не сказать то, что было у нее на уме.

— Мы их затыкаем.

Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых идеально сочетались шоколад и мед, глазами, которые безмолвно умоляли меня не делать того, что, как мы оба знали, должно было произойти. Это была не ее вина, ничего подобного. Тем не менее, я хотел наказать ее за это. Невинные люди постоянно платили долги, которые они не должны были платить. Я знал. Я расплачивался за чужие грехи с той самой минуты, когда мои родные родители решили оставить меня на пороге дьявола.

Карма была сукой.

И я собирался заставить ее подавиться моим членом.

Я провел лезвием по ее шее до подбородка: — Такое красивое горло. Интересно, как глубоко оно может меня принять.

Она сглотнула, и от ее колебаний мой член стал только тверже.

Я бросил нож на кровать и провел большим пальцем по ее губам. Другой рукой я расстегнул брюки.

Эннистон покачала головой, и на ее глаза навернулись слезы.

— Ты не должен этого делать.

И вот оно. Наконец-то, блядь. Это был момент, которого я так долго ждал. Ее смирение было в моих руках. Судьба преподнесла ее мне на серебряном, блядь, блюдечке. Было бы легко держать ее запертой в этой комнате и несчастной еще столько же времени, сколько потребуется, чтобы заставить ее дерьмового отца делать то, что ему говорят. Но как только я увидел ее, тьма во мне начала закручиваться в хаос. Похитить ее было недостаточно. Мне нужно было больше. Я жаждал ее вот так, полностью в моей власти. Меня не устраивало, чтобы она была под моей крышей. Мне нужно было, чтобы она была под моим контролем.

— Да. — Я провел большим пальцем между ее губами, проталкивая его внутрь ее рта. — Я сделаю.

Ее губы приоткрылись, как только я освободил свой член: — Вот так, принцесса. Открой рот.

Я провел большим пальцем по ее зубам, открывая ее рот шире. Потом еще шире. Я провел им по ее языку до самой задней стенки горла: — Да. Он отлично подойдет.

Она выгнула спину и прижалась киской к кровати, как будто думала, что я не вижу, что она ищет облегчения.

Моя толстая головка блестела от предварительной спермы, когда я поднес к ее рту. Я вытащил большой палец и взял ее за подбородок, когда в ее глазах промелькнуло неповиновение.

— Если ты укусишь меня, я не задумываясь пропитаю эту кровать твоей кровью. — Мой взгляд упал на нож, и ее глаза последовали за ним. — Кивни, если поняла. — Она кивнула головой один раз. — Хорошо. — Это была битва, которую она не выиграет.

Я проглотил стон, когда провел головкой по ее губам и языку. Боже, ее рот был таким мягким, таким горячим. Я сжал зубы и толкнулся глубже. Она смотрела на меня, ее щеки впали, а губы сомкнулись вокруг моего члена, и я охренел. Я переместил руку на ее волосы, намотал их на кулак и начал трахать ее рот длинными, ленивыми толчками. В ее глазах мелькнула паника, слезы покатились по щекам, когда я попал в заднюю стенку ее горла. Я держал его там, пока она не задыхалась. Эннистон посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, и слезы полились по ее лицу.

Блядь.

Демоны из моего прошлого вырвались на свободу и обвились вокруг меня, как колючие лианы вокруг моей груди, затягивая и сдавливая, пока я не начал истекать кровью.

Я сжал в кулак ее волосы и стал трахать сильнее. Погружаться глубже.

Тьма клубилась вокруг меня, пока я не перестал видеть ее лицо, смотрящее на меня. Я откинул голову назад и закрыл глаза, пытаясь заглушить гнев, кипевший в моей душе. Лозы, которые держали меня вместе, наконец, разорвались. Я ворвался в ее рот, безжалостно запихивая свой член в ее горло. Снова и снова. Пока мой живот не сжался, а яйца не запульсировали от желания освободиться. Я вырвался, оставив след слюны от моего члена до ее подбородка. Кулаком обхватил свою плоть. Тремя бешеными, порочными толчками оргазм вырвался из моего тела, и я кончил, выпустив горячие струи спермы ей на подбородок, на грудь и на руку.

Ее грудь вздымалась, она смотрела на меня, не мигая.

Я засунул свой член обратно в штаны, проглотив стон, глядя на то, как моя сперма покрывает ее кожу: — Пусть это будет уроком, принцесса. Не играй со мной. Я всегда, всегда буду побеждать.

ГЛАВА 12

Я стояла в душе, позволяя горячей воде струиться по моему телу, смывая его с моей кожи. На протяжении многих лет дворцу угрожали. Нас с братом отправляли в туннели и охраняли стражники. Бывали моменты, когда мы по несколько дней не получали от отца никаких вестей и не знали, все ли с ним в порядке. Четырнадцатилетней девочкой я стояла на краю кровати моей матери и слушала, как она говорила мне, что остаток жизни я проведу без нее. Но я никогда не чувствовала себя более беспомощной, чем сейчас.

Клубок эмоций рвался во мне, как когти зверя, жаждущего вырваться на свободу. Я провела пальцами по мокрым волосам, втирая шампунь в кожу головы, и закрыла глаза. Мне хотелось исчезнуть в сточной канаве вместе с мыльной пеной, стекающей по моему телу. Мои ноги дрожали. У меня внутри был полный бардак.