– Почему ты?

Он и прежде ей всегда тыкал. Она – нет. Всегда только «вы». Даже после неосторожного внезапного поцелуя.

– Таково волеизъявление высших сил.

Она подняла взгляд к потолку. Лампочка, мотавшаяся на шнуре несколько лет назад, исчезла. Ее место заняли современные светильники. Хорошо…

– Так вы идете?

И, подхватив со стола упаковку из кофейни, Кира вышла из кабинета.

Она уселась на самой дальней скамье. Достала кофе и пирожное. И решила начать считать. Обычно Игнатов выходил по ее приглашению на семьдесят третьей секунде. Реже на второй минуте. Это если она провинилась, а он гневался. А потом нудно ей выговаривал.

Сегодня он вышел через тридцать пять секунд. Сел на скамью напротив. Осмотрел ее всю. От стильных туфель до замечательной скромной прически, над которой она колдовала все утро. Надо отметить, что смотрел равнодушно. Он трупы на местах происшествия осматривал с большим интересом.

Но ее не задело. Это же Игнатов. Он всегда такой. За годы ничего не поменялось.

Взгляд он отвел через десять секунд.

– Твой отец считает, что ты способна разгадать эту загадку? – спросил он у бетонной чаши фонтана, ни разу не видевший воды. – Ну что же… Ему виднее. Может, что-то и выйдет из нашего с тобой сотрудничества. Что-то помимо скандала.

– Почему сразу скандал? – поинтересовалась Кира, осторожно колупая маленькой пластиковой вилочкой пирожное. – Кажется, в прошлый раз мы вполне удачно…

– Нет и не было никакого «мы», майор. И скандал имелся в виду другого свойства. Ты сама по себе женщина-скандал, Кира. Вот как ты вырядилась для первого со мной рабочего дня? – Он уперся локтями в колени, чуть подаваясь вперед и снова глядя на нее пристально и равнодушно. – Дорогие туфли, узкая юбка, блузка в обтяжку. А прическа? У какого парикмахера ты ее делала утром? Кого так рано подняла с постели?

– Прическа – мое исполнение. – Она не подала виду, что удивлена его проницательностью.

– Отличная прическа, но… – Он изобразил губами самую скверную, самую кислую из своих ухмылок. – Но не стоило так напрягаться. Итак, о деле…

Ему хватило пяти минут, чтобы рассказать обо всем. Потом еще минута ушла на рекомендации Волошина. И тридцать секунд на то, чтобы озвучить собственные соображения.

– Ардин? Почему Ардин преступник? – удивленно заморгала Кира, внимательно оглядывая Игнатова.

А он сдал. Изрядно сдал за те годы, что они не виделись. И дело не в том, что он постарел, нет. Возрастных изменений она не заметила. Никаких мешков под глазами, Игнатов всегда придерживался режима и почти не пил спиртного. Морщин тоже не было. Так, маленькие мимические штрихи в уголках глаз. Он не растолстел, даже похудел, кажется. Не казался сутулым. Видимо, поработал над осанкой. Раньше у него имелась привычка сутулиться. Он просто как-то…

Посерел, что ли. Словно кто-то стер с него молодцеватый лоск, которым он мог похвастаться прежде. И в одежде присутствует больше серого. Раньше он любил светлые рубашки и брюки контрастного цвета. Сейчас же на нем серые джинсы, темно-серая рубашка с длинным рукавом, кроссовки тоже серые.

Ужас!

– Насмотрелась? – впился в нее глазами Игнатов. – О деле будешь думать, Кира Владиславовна?

– Так почему вы считаете Ардина убийцей? У него же алиби. – Она пропустила его вопрос мимо ушей, но ее укололо, что он заметил, как она его рассматривает.

– Все улики против него, – подергал плечами Игнатов, откинувшись на спинку скамьи и вытягивая ноги. – Все началось год назад, когда Ардин уже проживал по соседству с Говоровой. Не годом раньше, не годом позже. Год назад.

– И что такого примечательного в жизни Ардина случилось год назад? – Кира доела пирожное и допивала теперь кофе. – Что явилось триггером? Почему он начал убивать охранников и хоронить их на соседнем участке?

– Охранников пока двое. Личности остальных погибших не удалось установить.

– И тем не менее… Почему именно тогда? Он расстался с девушкой и ему снесло крышу? По работе у него вдруг что-то пошло не так? Он кого-то случайно сбил на машине или убил по неосторожности, спрятал тело и кто-то увидел и начал его шантажировать? Возможно, что увидели его сразу несколько человек. Группа охранников, к примеру, отдыхала где-то за городом. На рыбалке. И что-то такое увидели все вместе. И по очереди принялись его шантажировать. И он их по очереди начал убивать. Пришел с шантажом – умри!

– Почему именно так? – Его лоб пошел морщинами. – С чего вдруг ты об этом заговорила? Уже что-то накопала, Кира?

– Товарищ майор, мой отец никак не прокомментировал вчера мой сегодняшний перевод к вам в отдел. Просто сказал, что вы в одиночестве зашиваетесь. Вам нужен помощник. Толковый. Я, как и он, себя считаю именно такой – толковой. – Она села прямо, выгнув слегка спину. – Все подробности дела я узнала сейчас, от вас. И просто рассуждаю. Строю версии.

Он подумал и неожиданно улыбнулся. И стал прежним – симпатичным парнем с яркой внешностью и харизмой, которой хватило бы на троих. И даже его серые одежды не смогли этого испортить.

– Это хорошо, Кира. Хорошо, что полковник тебя перевел ко мне. Идем в кабинет. Там продолжим…

В прошлый раз, после телефонного разговора с девушкой, заменившей на посту Олега Комарова, Женя так и не смогла к ней попасть. Ее остановил срочный вызов на работу. Не вышла ее сменщица. У той заболел ребенок. Женя позвонила девушке из полиции еще раз, извинилась, и они перенесли встречу.

– Это вам надо, – недовольно обронила девушка на прощание.

Возмущаться было глупо. Это действительно надо было больше Жене, чем молодой сотруднице, сменившей Олега Комарова в отделе по расследованию дорожных происшествий. Или как он там правильно назывался? Женя не особенно вникала.

Правда, дело потом переквалифицировали в несчастный случай. Именно по этой причине убийца Вадика – а Женя считала водителя именно убийцей – до сих пор не был найден. Комаров всячески отмахивался от нее. Назначал ей встречи. Потом отменял их. Ссылался на разного рода причины, по которым найти нарушителя ПДД – а он именно так называл убийцу Вадика – не представляется возможным. Потом и вовсе заговорил о том, что дело он передаст в другой отдел.

Женя в какой-то момент устала и перестала к нему ходить и звонить. И он ее не тревожил новостями.

Ее подруга Оля, четыре дня назад притащившая к ней в дом посторонних мужчин, заставила Женю почувствовать стыд. Встряхнула ее как-то.

Что она делает вообще?! Почему в ее квартире – доме ее Вадика – чужие неприятные дяди? Они ей зачем?

Женя засовестилась и даже всплакнула ночью в подушку. И по этой причине и позвонила три дня назад в отдел Комарову. А он, оказывается, уволился, и девушка, что его сменила, неожиданно проявила понимание.

Девушку звали Инна Ивановна. Старший лейтенант Мокрова. Так она представилась, когда Женя вошла в кабинет.

– Присаживайтесь, – указала она на стул худенькой ладошкой, напоминавшей куриную лапку. – Давайте познакомимся поближе и сообща подумаем, что возможно еще сделать.

Можно подумать, они что-то сделали! Все, что Женя видела, – это всевозможные отписки и куча экспертиз. Все!

– Считаете, что это не работа? – ухмыльнулась старший лейтенант Мокрова, когда Женя озвучила ей свои мысли. – Надо с пистолетом по городу бегать, по-вашему?

Вопрос и тон, которым он была задан, Женю смутили. Она извинилась.

– Я внимательно ознакомилась с делом о гибели вашего мужа, – удовлетворенно кивнула на ее извинение девушка. – Еще раз просмотрела записи с камер видеонаблюдения.

– Там не было камер, – перебила ее Женя. – Где сбили Вадика, не было видеокамер.

– Олег Комаров внимательно осмотрел все машины на проспекте, которые спустя три минуты катились в одну и другую сторону. Очень внимательно, – с укором глянула на нее Мокрова. – И составил список всех машин, которые имели внешние повреждения. Ну… насколько это было возможно рассмотреть на записях.