Он уже сделал шаг, готовый перепрыгнуть через поручни, но левая нога опять подвела его. Канте повалился головой вперед, ударившись подбородком, тяжело рухнул на пол кареты и со злобным оскалом обернулся. Он и забыл, что с недавних пор не свободен в своих передвижениях.

Пратик рухнул рядом с ним.

– Не шевелись! – Потянувшись к сапогам Канте, он отстегнул цепи, которыми принц был прикован к двум своим чааенам.

Рами уже сбросил свои собственные якоря и помог Канте подняться, не выпуская клинок из руки. Глаза у его друга были широко раскрыты и остекленели от страха.

– Аалийя…

– Помню. – Канте повернулся к Пратику: – Убери этот экипаж с дороги! Нам нужно освободить боевой фургон, если мы надеемся сбежать!

И, не дожидаясь ответа, спрыгнул на землю.

Рами последовал его примеру, приземлившись рядом с ним на корточки.

– Как же нам добраться до ее кареты?

Это был уместный вопрос. Улицу заволокло дымом, но тот не обеспечивал достаточного прикрытия от стрелков в окнах. Гвардейцы тоже это поняли. Горстка людей, все еще оставшихся в живых на открытом пространстве, оставила попытки преодолеть это расстояние. Они прятались за щитами, пытаясь защититься не только от лучников наверху, но и от арбалетов в руках у тех, кто был на земле. Все опасливо застыли, не решаясь переломить ситуацию.

Напротив них Аалийя все пряталась под своей опрокинутой каретой. В живых остались лишь пятеро ее защитников, скорчившихся в тени экипажа с поднятыми щитами. Одна из них, гибкая женщина в легких доспехах, держала в каждой руке по хлыстомечу, а к обоим предплечьям у нее было пристегнуто по маленькому металлическому щиту. Одним из них она как раз ловко отбила лязгнувшую по нему короткую арбалетную стрелу. Перед ней грудой лежали мертвые тела, создавая жуткий крепостной вал, не позволяющий никому преодолеть его.

– Телохранительница Аалийи… – выдохнул Рами. – Молюсь, чтобы она смогла защищать мою сестру достаточно долго!

Канте потянул своего друга за руку, увлекая его в противоположном направлении.

– Нет, нам не туда.

Сопровождаемый по пятам Рами, Канте бросился за повозку к валяющейся за ней лошади, придавившей своего седока. Остановился он ровно настолько, чтобы отцепить висевший у седла арбалет вместе с колчаном коротеньких оперенных стрел. Ощутив в руке цевье из железного дерева, Канте почувствовал себя в тысячу раз увереннее касательно своего плана.

Как второму по рождению принцу, ему было запрещено владеть мечом, но это не помешало ему научиться охотиться с луком. Обучал его лучший из лучших – следопыт из Приоблачья, человек умелый, ловкий и находчивый.

Теперь Канте припомнил один его урок.

«Когда охотишься на опасную добычу, твое лучшее оружие – тени».

Не обращая внимания на продолжающийся на улице бой, с арбалетом в руке он внаклонку метнулся к соседним развалинам домов, стоящих вплотную друг к другу, и пролез в разбитое окно, давным-давно очищенное от осколков стекла. Коротко выдохнув, помог Рами проскользнуть следом, пока зрение привыкало к темноте.

– Если получится пройти через эти дома, не вылезая на улицу, – прошептал Канте, – то мы сможем подобраться к карете твоей сестры с обратной стороны.

Рами кивнул и указал в глубь строения:

– Такие домохозяйства обычно имеют общий внутренний дворик. Через него выйдет быстрее добраться до дома, ближайшего к Аалийе.

– Ладно.

Канте направился через полуразрушенное строение. Верхний уровень частично обрушился, образовав завал из балок, досок и битого камня. Из-под ног у них разбегались крысы и прочая пищащая нечисть. К лицам и одежде липла паутина. В помещении резко пахло гнилью и застарелой мочой.

Канте оглянулся посмотреть, как там Рами. Местный принц не выказывал ни колебаний, ни брезгливости, пробираясь через подобную грязь. На лице его застыла маска отчаянной решимости. Рами схватил жирную крысу за хвост и отшвырнул ее прочь, даже не поморщившись. Канте все больше нравился этот малый. Теперь он был полон решимости укрепить их дружбу, если они выживут.

Вместе они пробрались в кухню с низкой крышей и почерневшим от сажи каменным очагом в углу. Дальняя дверь криво повисла на единственной петле, пропуская чуть больше света. Выглянув в щель, можно было увидеть садик на заднем дворе, заросший сорной травой, чертополохом и колючками. Каменное кольцо, заросшее лишайником, отмечало старый колодец.

– Держись поближе вон к той стенке, – предупредил Канте. – На случай, если кто-нибудь на втором этаже наблюдает за этой стороной дома.

Рами нырнул вслед за Канте во двор, тоже прижавшись к стене. Пока они осторожно продвигались вперед, его друг готовил свои клинки, перекидывая их между пальцами. Наверное, проверял их вес, разминал суставы – или, может, это был просто такой способ развеять нервозность. В любом случае серебряные ножи, казалось, появлялись и исчезали словно сами по себе.

Пробираясь сквозь сорняки и ступая по разбитой черепице с крыши, они наконец добрались до строения, ближайшего к карете Аалийи. Канте коротко глянул на Рами, получив подтверждающий кивок – да, пройти через этот дом будет лучше всего.

Канте первым протиснулся в приоткрытую дверь. Сделал вдох, чтобы успокоиться, и дождался, пока глаза вновь не привыкнут к полумраку. До них доносились отголоски битвы снаружи. Крики, приказы, лязг стали…

– Пошли! – настойчиво произнес Рами.

Канте продолжил осмотр кухни, в которой они оказались. По крайней мере, этот дом оказался в несколько лучшем состоянии. Второй этаж оставался нетронутым. Канте миновал лестницу, ведущую наверх, навострив уши в поисках каких-либо признаков притаившихся наверху людей, но боевые действия снаружи усложняли эту задачу.

Пригнувшись пониже, он вышел в большую комнату в передней части здания. Повсюду валялась сломанная мебель. Кучка пепла и частично сгоревшие поленья наводили на мысль, что кто-то когда-то использовал это место для ночлега, спасаясь от холода.

Рами схватил его за плечо, тихонько шикнув, и указал наверх. Между стропилами завивалась тонкая струйка пыли, просачиваясь сквозь доски пола наверху.

«Там кто-то есть…»

Канте проклинал себя за то, что сосредоточился на полу, на этих кучках пепла. Он осторожно сдвинулся на пару шагов в сторону, приближаясь к неровному пролому в потолке. В то время как пол верхнего этажа в основном был цел, один его угол полностью обвалился. Канте различил там, наверху, едва заметное мерцающее свечение, проявившееся лишь тогда, когда кто-то сместился в направлении пролома.

«Нас там услышали?»

Канте прижал приклад своего арбалета к плечу. Короткая стрела уже была на месте, тетива туго натянута. Приблизившись к дыре, он вскинул оружие к глазу, тщательно прицеливаясь. Наклонил голову ровно настолько, чтобы бросить взгляд на Рами, желая, чтобы его друг чуть отступил назад, – и тут застыл.

За спиной у Рами, на пороге кухни, шевельнулась какая-то тень. Кто-то бесшумно спустился по задней лестнице, чтобы подобраться к ним сзади. В темноте сверкнул меч.

«И тут засада…»

Наверное, дело было в потрясенном взгляде Канте, но Рами моментально отреагировал, двигаясь с быстротой атакующей змеи.

Его друг опустил плечо и, казалось, даже не оглянувшись, махнул рукой за спину. В воздухе сверкнуло серебро, слетевшее с кончиков пальцев. Маленький клинок вонзился мужчине прямо в горло. Крик прозвучал скорее сдавленным бульканьем, и нож почти сразу же заставил противника окончательно умолкнуть.

Было достаточно тихо, чтобы Канте услышал топот сапог над головой. Он резко обернулся, когда в дыру спрыгнула фигура в широко распахнутом плаще и с мечом в руке.

Канте, который все еще держал арбалет у щеки, нажал на спусковой крючок, крепко сжимая свое оружие, поскольку тугой заедающий спуск угрожал сбить его с прицела. Стрела пронзила левый глаз нежданного противника еще до того, как тот оказался на полу. Ноги подогнулись под ним, стукнувшись коленями об пол, а за ними последовало и тело.