– Почему студент одет не по уставу? Почему главный рыцарь без доспехов? Почему дракон не в пещере? Почему чародей не в башне? – сурово спросил Погуберт. Я выдохнула и потянулась за металлическим гульфиком и прицепила его на место.

– Помни, кур-р-рсант! Один удар-р-р, и у тебя никогда не будет детей! – продолжал свою поучительную лекцию старый боевой маг. – А вместо тебя останется кучка пепла!

Вот почему я ненавижу боевых магов!

– Вообще-то я – девочка, – жалобно вздохнула я.

– Сейчас поглядим! – послышался голос, а Погуберт достал свой собственный журнал. Он прищурился на меня, листая пометки. – Имя?

– Ленор Макквин! – попыталась я заглянуть в журнал.

– Я тут проставляю, чтобы не ошибиться! Эм и Жо! – заметил боевой маг, сощурившись в журнал. Я смотрела на список группы, понимая, что «эм» и «жо» проставлены рандомно. И не всегда совпадали с действительностью.

– Мне твое имя ничего не говорит! – покачал головой боевой маг. – Когда критические дни?

– С третьего по десятое! – заметила я, опустив глаза.

– А! С третьего по десятое! – прищурились на меня. – Где эта ваша с двенадцатого по восемнадцатое?

– Староста? – переспросила я. – Она болеет! Так что я вместо нее пока что!

Еще полчаса я пыталась изобразить заклинание. Крошечное заклинание разрушения пьяным светлячком летело в сторону мишени. Но чаще всего не долетало.

– Никуда не годится! – буркнул боевой маг. – Два!

Ректор меня убьет! И вот как мне сказать об этом ректору?

– Поймите! Я не кровожадная… Я просто не хочу калечить людей… Мне же потом их лечить! Поверьте, это не так просто, как убивать! – замялась я, видя, как он заносит руку над журналом. – А вдруг у них есть дома голодный фамильяр?

– Посмотри мне в глаза, целительница! – прорычал боевой маг. – Внимательно смотри в глаз! Пока я сражался со всякой нечистью. Я смотрел на них сурово двумя глазами! До тех пор, как у меня вот тут вскочил прыщ, и я обратился к целителям в Министерскую Больницу!

– А как же глаз? – спросила я, неловко переминаясь с ноги на ногу.

– От боли я ничего не видел! Так у меня случайно нашли близорукость! – прорычал боевой маг. – Знаешь, что было самым страшным из того, что я слышал в жизни?

– Никак нет, – поежилась я.

– Фраза: «Сейчас немножко пощиплет!», – прищурился на меня одним глазом боевой маг.

– А ногу вам там же повредили? – спросила я, зная, что он хромает.

– Ногу мне повредили, когда я пытался убежать! Навалились гады! Одни белые хламиды! – шумно вдохнул боевой маг. – Знаешь, какая вторая самая страшная фраза, которую я слышал в жизни?

– К-к-какая? – спросила я, чувствуя себя маленьким котенком.

– Сейчас будет капелюшечку больно! – послышался голос Погуберта. – Как комарик укусит! Этот «комарик» чуть полноги мне не откусил! Мне предложили еще гланды удалить, но я выбил окно и сбежал!

– Зачем вы мне все это рассказываете? – спросила я, все это время полагая, что шрамы получены в бою.

– И ты мне говоришь, что в тебе нет ни капли кровожадности? Когда меня взяли в заложники чернокнижники и решили пытать, даже они поражались, кто со мной такое сотворил! И даже жалели! – рявкнули мне в лицо. – А все начиналось с прыща на пальце правой руки!

Боевой маг достал журнал и магическое перо. У него не хватало половины пальцев.

– Двойку ставите? – уныло спросила я, глядя на корявую загогулину. Внутри все сжалось. Мне конец!

– Нет, лебедя рисую! У тебя там целое лебединое озеро слез! Как будешь исправлять – не знаю! – журнал захлопнулся перед моим носом так, что я вздрогнула.

Я стала снимать доспехи, складывая их обратно в ящик. Следующим уроком был урок защиты от темных искусств. И мне нужно было успеть добежать до другого конца Академии за три минуты, чтобы не опоздать!

– Ректор меня съест, – летела я, сбивая с ног других студентов. Магический портал был занят, поэтому пришлось бежать вверх по лестнице.

– Хуууу… – выдохнула я, доползая до кабинета и открывая дверь.

На меня посмотрел сквозь очки Убигэйль Быстрикс, преподаватель по защите от магических существ и темных искусств. На его груди висело сразу с полсотни медальонов, которые то вспыхивали, то гасли. Вокруг его стула горела защитная печать. Он уже был абсолютно седым. На нем был драный плащ, лохмотьями подметающий пол.

В прошлом он был известным охотником на нечисть. Вампиры при упоминании его имени зажимали рты руками, оборотни орали, чтобы их не раздирали на части, демоны цеплялись за все, что попадается под руку, чтобы не прийти на его вызов.

Но это было в молодости. А сейчас он вышивал по вечерам и поливал фикус.

– Выйди! И зайди, как полагается! – строго произнес Убигейль. И подозрительно прищурился.

– Хорошо, извините, – вздохнула я, закрывая двери, и снова открывая. Сделав несколько шагов, я взяла в руку серебряную руну, подержала и положила обратно. Потом взяла со столика мутное зелье, брызнула его на себя, сплевывая. Потом повесила себе на шею медальон, ступила в светящийся круг на полу. Медальон странно мерцал. Причем, он мерцал только, когда я надевала его на шею.

– Как меня зовут? – прищурился Убигейль, не сводя глаз с мерцания медальона.

– Вас зовут Убигейль Быстрикс, – ответила я, вздыхая.

– О чем бы предыдущий урок? – снова подозрительно спросили у меня.

– Эм… – напряглась я, пытаясь вспомнить, о чем рассказывали на прошлом уроке. – Кажется… феи? Нет, нет, нет… Гоблины! Или…

– Та-а-ак, – прищурился преподаватель, а его рука потянулась за арбалетом. – Так и знал, что это ты – проклятый демон! Ты все-таки меня нашел!

Я смотрела на направленный в меня магический арбалет, трясясь как осиновый лист.

– Прошу вас… – сглотнула я, понимая, что в Академии всегда есть пять процентов на списание. И на втором курсе так списали одного мальчика. Преподавателю – выговор. Мальчику – льготы.

Послышался щелчок и…

– Оборотни! – выпалила я, выдыхая. Вспомнила! Ура!

– Садись, – кивнули мне, пока я семенила к своему месту возле окна. Арбалет встал возле ножки стола.

Говорят, что его преследует нечисть, которая решила отомстить за павших сородичей. И Академия оказалась самым безопасным местом. Так что теперь каждый урок начинался одинаково.

– Тема сегодняшнего урока – высшая нечисть. А именно – вампиры! – произнес преподаватель, снова зыркнув на меня. – Итак, к доске пойдет… К доске пойдет… Кого бы вызвать? Лес рук! Дежурный! Пока вытрите с доски кровь!

Я встала, пустив заклинание стирателя.

– Староста, журнал сюда! – потребовал преподаватель. Я тут же отправила журнал заклинанием на преподавательский стол.

– К доске пойдет… – заметил Убигейль, прищурившись на меня. – Наверное, ты!

Я встала и направилась к доске.

– Я не сторонник теории! Только практика! Только визги: «Уберите его от меня!», – прокашлялся преподаватель, все еще подозревая, что по дороге меня наперегонки искусали вампир и оборотень.

Преподаватель встал и ушел в подсобку, выкатывая гроб с инвентарным номером, а потом постучал по крышке, словно в дверь.

– Нет, – послышался жалобный голос. – Прошу вас, не надо! Будьте же людьми! Вспомните о милосердии!

В подсобку Убигейль не пускал никого. Иногда из подсобки слышались жалобные завывания. И тихие всхлипывания. В день получения зарплаты они становились почти невыносимыми.

– Прошу вас! Скоро экзамен! Мне только зубы вставили, – послышался голос из гроба. – Я могу и отсюда… проконсультировать…

– Кровью помазать что ли? – задумался Убегейль, расхаживая вокруг гроба с арбалетом наперевес. – Это чудовище вырезало целыми деревнями! Убивало целыми городами! Соблазняло целыми балами!

– Хорошо, хорошо, выхожу! – послышался голос, а крышка, которую, видимо, держали изнутри, с грохотом упала на ноги. Оттуда вышло нечто сморщенное, лысое, сутулое в потрепанном камзоле и жалобно посмотрело на меня.