– Хорошо. Раз ты так хочешь, я поддержу тебя. Но обещай, что будешь держать меня в курсе. Сразу сообщишь адрес и хотя бы первое время будешь звонить и отчитываться, что с тобой всё в порядке.

– Ласман, ну ты паникёрша, – Кристина хихикнула. – Спасибо.

– Я ничего не сделала.

– Ты рядом. Этого достаточно.

Я вздохнула, но ничего не ответила. Рядом… Это слово давно стало для меня своего рода триггером. И каждый раз я лишь сильнее убеждаюсь, что никто не может быть рядом вечно. Сначала ушла Лейла, потом Кир и мама, а сегодня чуть не погибли Ян и Алекс.

Если человек стал тебе близок, это не значит, что ваши пути пересеклись навсегда.

Вот и Кристина вскоре уедет. А я только недавно начала считать нас близкими подругами. Может, мне правда не стоит сходиться с людьми?

– Расскажи о Руди, – попросила я, чтобы отвлечься от назойливых и каких-то уж совсем не радостных мыслей.

– Уже собираешь компромат? – подколола меня Кристина, и я усмехнулась.

– Нет. Просто мы так мало говорили в последнее время. А если ты уедешь, то точно ещё нескоро увидимся.

– Будем общаться по видеосвязи каждый день, – Кристина просияла, стараясь подбодрить меня. – Ты ещё успеешь от меня устать. Обещаю.

– Посмотрим.

– Ну ладно. Руди, значит.

Она кивнула и затараторила так быстро, что я едва поспевала за её речью. Со слов Кристины, Руди и правда был отличным парнем. Ну и визуально как раз в её вкусе: накаченный двухметровый шкаф с голубыми глазами и тёмно-русыми волосами. Он не состоял в банде Харонов, просто работал на них, так что проблем с уходом из «Когтя ворона» не должно было возникнуть.

Я искренне радовалась за Кристину, хоть на душе и скребли кошки. Но я от всей души надеялась, что и у меня с парнями всё будет хорошо. Что мы все выживем и сможем построить своё счастье. Мне казалось, мы давно его заслужили.

– Эй, Ласман, – окликнул меня Ноа, зайдя в палату и прервав наш разговор. – Время посещения окончено, на выход.

– Да, да, иду, – с досадой протянула я, поднялась со стула, пожелала Кристине быстрее поправляться и поплелась за Ноа в коридор. – Что дальше?

– Дальше тебя осмотрит врач.

– Да уже и не надо, – я пожала плечами. – Раз до сих пор не сдохла, то уже и не помру.

– Сарказм свой прибереги для кого-то другого. А то оставлю без завтрака.

– А вот это грубо, – проворчала я, нарочно громко шаркая тапочками.

Из-за усталости я стала дико раздражительной. Бесила буквально каждая мелочь, а уж этот напыщенный индюк и подавно. Но я послушно шла за ним и помалкивала.

Мы прошли по коридору до поворота, свернули, и вскоре Ноа остановился.

– Заходи, – сказал он, распахнув передо мной одну из дверей.

Эта комната не была похожа на палату. Скорее уж обычная спальня, только очень крохотная. Кровать, тумбочка со стоящим на ней стационарным телефоном и напольная вешалка – вот и всё, что там находилось.

– Врач придёт через пять минут, постарайся не заснуть. Потом можешь отсыпаться сколько хочешь.

– А завтра?

– Как проснёшься и приведёшь себя в порядок, набери по внутренней линии четыре восьмёрки, и я пришлю за тобой человека, который проводит тебя до столовой, а после ещё раз расспросит о прошлом Марка и ваших взаимоотношениях. Душевая и туалет находятся в конце коридора. Мыло и шампунь там есть.

Отчеканив это, Ноа покинул комнату и плотно прикрыл дверь, оставив меня одну.

Хотелось спать и пить. Есть, конечно, тоже, но в сон клонило нещадно. Мне ведь так и не удалось поспать, а за окном уже вставало солнце. Воду Ноа мне вручил, когда мы вернулись с крыши, но на этом всё и ограничилось, а одной полулитровой бутылочки мне явно не хватило.

В общем, я стопроцентно убедилась, что федералы – само «гостеприимство» и «любезность» воплоти.

Макс

– Мы для них не лучше преступников, вот и относятся они к нам соответственно, – Вик сложил руки на груди и отошёл к окну.

Со вчерашнего вечера мы сидели взаперти. После того, как федералы во время обыска нашли липовый паспорт, сделанный на имя Анже́лики, они завалились в клуб, скрутили нас с Виком и, невзирая на наши просьбы и протесты, силой привезли нас сюда и приставили к нам охрану. Вот так собственный дом стал нашей тюрьмой.

Я был вне себя от ярости, а Вик, наоборот, вёл себя уж слишком спокойно.

– Не дождёшься ты от них нормального отношения, сколько ни требуй, – невозмутимо продолжил он, не оборачиваясь. – Им плевать на твои права, за человека они тебя не считают. Поэтому нет смысла так беситься, Макс. Только себе хуже делаешь, а им всё как об стенку горох.

– Философ хренов, – проворчал я, пнув кресло. – И когда ты успел стать таким разговорчивым?

– Возможно, недавно.

– Хватит цитировать Яна. Сейчас это как минимум жестоко. Мы ведь не знаем, что с ним. Жив ли он вообще? Жив ли Алекс? Анже́лика?

– Лично я верю в лучшее. Если бы кто-то из них погиб, нам бы сообщили.

– Ты в этом так уверен? Я никогда не доверял федералам, а теперь и подавно. Ты всё верно сказал, Вик, они нас за людей не считают. Заперли нас тут как скот и не выпускают. Причём без веских на то оснований. Тоже мне, представители закона.

– Ну, строго говоря, основание у них есть. Подделка документов наказуема. А мы и без того у них на крючке. Если они решили, что мы хотели составить Лике компанию при побеге, то неудивительно, что посадили нас под домашний арест.

– Ты что, играешь за их команду?

– Нет, просто руководствуюсь фактами и логикой.

Я махнул рукой и уселся на диван. Толку спорить? Вик редко менял мнение о чём бы то ни было. К тому же сейчас мы с ним находились в незавидном положении и следовало избегать ссор.

Время тянулось предательски медленно. Солнце только начинало склоняться к закату, а мне казалось, что прошёл не день, а неделя. Неведение жутко давило. Вик тоже переживал, однако у него получалось сохранять спокойствие и держать лицо кирпичом. Чего нельзя было сказать обо мне. Потому, когда часа через полтора Ноа всё-таки нарисовался в нашей гостиной, я подскочил с места как ужаленный.

– Чего так долго? – набросился я на него, едва Ноа стянул куртку.

Он наградил меня мрачным взглядом и разместился на диване.

– Что с Алексом, Яном и Анже́ликой? – не унимался я, нависнув над ним.

– Да сбавь ты уже тон, – отмахнулся Ноа и потёр надбровья. – Жить будут.

– Что значит «жить будут»?!

– Макс, остынь, – Вик тронул меня за плечо и заставил отойти от Ноа. – Он сейчас нам всё в подробностях расскажет. Так ведь, Ноа?

Вопрос прозвучал угрожающе, и я ухмыльнулся. Хоть Вик внешне и был спокоен, но я знал, что в случае чего он порвёт тут всех голыми руками.

– Марк нанёс им ножевые раны, но мы успели вовремя, – устало произнёс Ноа и откинулся на спинку дивана. – Алекс пришёл в себя ещё вчера. Яну досталось похлеще, но и его жизни больше ничего не угрожает. Когда оправятся, отправим их сюда. Лика ваша в порядке. Выспалась, отъелась и отмылась.

– И почему она не приехала с тобой? – с нажимом спросил я.

– Потому что, Макс, – огрызнулся Ноа. – Пораскинь мозгами и сам найдёшь ответ.

– Ладно, понял, – процедил я, испепеляя его взглядом. – Изоляция, значит?

– Типа того.

– И когда нас отсюда выпустят?

– Меняй уже тему.

– Я вот всё думаю и понять не могу, – вклинился Вик в нашу перепалку. – Кое-что не сходится. Просвети нас, Ноа, как ты нашёл их?

Его тон казался отстранённым, а сам Вик абсолютно незаинтересованным, но это было всего лишь маской. Я видел, как яростно сверкают его глаза.

– В серьге Яна установлен трекер отслеживания, – невозмутимо ответил Ноа, словно речь шла о чём-то совершенно обыденном.

– Чёрт подери… – ошарашенно выдохнул я. – Это жутко, чувак.

– Но вы ведь рады, что мы их нашли.

На какое-то время в гостиной стало настолько тихо, что было слышно, как за окнами завывает ветер.