– Представляю как тяжело с ним работается, – понимающе сказал тот.

– Нужно бежать, иначе опоздаю и меня отчитает начальник. Благодарю за поездку! – Помахала она новому знакомому, садясь в машину. Тот помахал двумя руками в ответ и улыбнулся своей широкой улыбкой.

По возвращению, Янлинь направилась в здание оркестра, из окон репетиционного зала доносилась музыка. Ругаясь на весь мир, она направилась внутрь.

– Почему они так рано начали, ведь планировалась в час дня а сейчас одиннадцать, – посмотрела она на свои часы. Забежав в здание она рванулась к лифту, который удачно приехал на вызов.

– Янлинь, – позвала её сестра, – ты где бродишь целый час? Всё уже началось а тебя нет на месте.

– Сюли, меня директор загрузил а ещё в аптеку велел съездить. Только и ты не ругайся на меня, мне хватает ругани концертмейстера. – Обойдя сестру Янлинь убежала в репетиционный зал.

Концертмейстер сидел в кресле и угрюмо перелистывал папку с партитурой, Янлинь подошла к нему и протянула свёрток, он поднял взгляд на неё из под чёлки и вопросительно посмотрел на протянутую руку.

– Что это? – Он продолжил листать папку дальше.

– Это ваши лекарства из рецептурной аптеки.

– Заберу потом.

Янлинь закатила глаза, убирая свёрток обратно в сумку, концертмейстер заметив это шумно захлопнул папку и кинул его на журнальный стол.

– Янлинь, – к ней обратился дирижёр, – быстрее найди ещё один стул. Янлинь раздражённо поставила сумку на стол и пошла искать стул.

Концертмейстера забавляло наблюдать за её реакциями, она напоминала маленькую девочку когда злилась. Постоянно что-то приговаривая себе под нос на китайском и топая ногами, она выполняла поручения.

– Я даже утром кофе не пила, – бурча она вернулась к столу и забрала свою сумку. Концертмейстер сидел откинувшись на кресле, со сложенными руками на груди. – Я ухожу на законный перерыв, – бросив строго начальнику, она ушла, прежде чем тот успел открыть рот.

Репетиция закончилась так же поздно, как и в прежний раз. Янлинь, по-прежнему выпала доля, провести уборку после неё, от чего она еле волоча ноги пришла домой.

Она жила с сестрой, которая сильно отличались от неё по характеру, манере разговаривать и одеваться. Лан Сюли, была модницей, любила наряжаться, крутиться часами у зеркала. Что не было характерным для Янлинь. Девушка любила простоту, не только в одежде и макияже, но и в общении с людьми, даже в еде. Она не обладала хитростью как сестра, ей нравились душевные разговоры, люди излучающие душевное тепло, простые земные радости. Помнится ей, даже в детстве она всегда была такой. Единственная непростая вещь которая ей нравилось, так это скрипка и музыка. Она мечтала играть на скрипке с детства, но её мечтам не нашлось места в суровой реальности. Ей приходилось мириться с этой безысходностью, успокаивая себя тем, что уроки игры на скрипке занимают уйму времени и ей придётся оставить детские развлечения. Старшая сестра Янлинь никогда не интересовалась музыкой, ей больше нравилось изучать языки. В школе она изучала японский, а затем вовсе поступила в языковую школу в Токио. Родители поощряли стремление Лан Сюли к изучению японского, поэтому тратили на неё все свои сбережения, а вот воплотить мечты Лан Янлинь им было не по карману. Уроки игры на скрипке стоили куда дороже, чем репетиторские уроки японского. Ведь, скрипка является  музыкальным инструментом, которая требует скрупулёзности в её овладении, нескольких уроков в неделю было бы недостаточно, но она не унывала и не жаловалась родителям, чтобы не расстраивать их. Что не скажешь про Лан Сюли, которая уговорив родителей уехала учиться в Токио а затем спустя год, вздумала забросить учёбу, но возвращаться домой она не хотела, так как Токио ей сильно полюбился. Она говорила родителям, что учится прилежно и планирует остаться работать в Японии. Забросив учёбу, Сюли потеряла комнату в общежитии, а также студенческие выплаты, ей нужно было быстро найти работу, иначе пришлось бы возвращаться домой. Тут ей подвернулась вакансия секретаря владеющего японским и китайским языком, для директора симфонического оркестра, который часто ездил в Китай, по организационным делам и плохо владел языком.

Знания японского языка Лан Сюли, меркли перед её красивой внешностью, что не мог подметить лишь слепой. Чтобы родители не заподозрили неладное, она уговорила младшую сестру приехать к ней жить а затем вовсе устроила на работу в симфонический оркестр, так как знала о её любви к музыке. Девушки достаточно хорошо ладили, но приземлённая Янлинь не понимала беспечности старшей сестры, которая так запросто меняла планы не думая о завтрашнем дне.

– Я дома, – устало она заявила входя в квартиру, но дома никого не было, – опять ты где-то пропадаешь Лан Сюли, – с этими словами она пнула тапочки старшей сестры, которая в последнее время повадилась приходить поздно.

Янлинь решила поужинать не дожидаясь её и заварила себе лапшу. Пока лапша заваривалась, Янлин приняла душ и переоделась в пижаму, густые влажный волосы пахли ароматным персиком. Включив небольшой телевизор она уселась за стол ужинать, но горячую лапшу невозможно было есть, поэтому она решила выйти на балкон и остудить её. Она стояла на небольшом балконе, размешивая картонную чашку с лапшой, когда заметила автомобиль белого цвета, который остановился припарковавшись возле подъезда. Янлинь присмотрелась к номерам автомобиля и узнала их.

– Машина директора, – тихо прошептала она.

Постояв примерно минуту, дверь открылась и из неё вышла Лан Сюли, которая широко улыбаясь попрощалось с директором посылая ему воздушный поцелуй.

У Янлинь задрожали руки, она уронила чашку с лапшой, которая с глухим звуком шлёпнулась об асфальт, но к её счастью не задела никого. Она быстро села на корточки, чтобы не быть пойманной за подобным безобразием.

Вскоре послышались звуки отъезжающего автомобиля, Янлинь приподнявшись слегка увидела, как сестра рассматривает лапшичный суп а затем перешагивает через него, быстро забежав обратно в квартиру, она выключила телевизор, затем легла на диван притворившись спящей. В дверях послышался щелчок открывшегося замка, сестра не включая свет прошла на кухню, где пахло свеже заваренной лапшой, затем в гостиную где спала Янлинь, молча накрыв её пледом, она удалилась в свою комнату.

Янлинь не могла заснуть всю ночь, в голове засели навязчивые мысли от увиденного вечером. Она не поминала, что ей делать, промолчать или поговорить об этом с сестрой, но для неё всё было куда более понятным. Её не заботило бы, что сестра связалась с мужчиной, но им оказался именно директор, а то что он женат отягощало ситуацию ещё больше. Будто во всем Токио не нашлось другого, даже если бы директор оказался единственным мужчиной в Токио, она не должна была с ним сближаться, ведь у него есть семья, говорила про себя она. Янлинь буквально съедала себя изнутри, переживая, что сестра может оказаться разлучницей, чьей-то спокойной и размеренной семейной идиллии.

В одной из многочисленных квартир города, не мог заснуть ещё один человек, это был концертмейстер, весь вечер он думал о прекрасном голосе, свидетелем которого стал недавно. Он ходил из угла в угол квартиры а затем открыв бутылку вина пил его до самого утра. Тэкуми всегда пил вино, в надежде что оно поможет ему заснуть, но в итоге кроме головной боли, это ничем не заканчивалось. Так происходило каждый раз, вино, кофе, таблетки и головная боль на утро.

– Завтра состоится ежегодный концерт, – Сюли обратилась к сестре, которая с утра молча сидела на диване, – тебе нужно одеть что-то более нарядное, чем худи и джинсы.

– Ты знаешь, что я не люблю такое, – указала она на короткую юбку сестры, которая еле доходила до колен, – не кажется, что это слишком вульгарно?

– Ты слишком старомодная, – кинула в ответ Сюли, разглядывая свой наряд.