– Благотворительный, Антон Сергеевич, вечер! БЛА-ГО-ТВО-РИ-ТЕЛЬ-НЫЙ! – произношу четко и по слогам. Может, хоть так до него дойдет суть услышанного.

– А-а-а, этот! – морщится Котов, добивая еще больше.

– Вы променяли благотворительный вечер, устроенный в честь сбора пожертвований для деток, на бабу. На ш… нет, я больше не могу выражаться. Господи, – устало потираю переносицу. – Да за что мне такой вот несносный начальник? Хуже ребенка! Те хоть сами способны социализироваться в группе, а вы же…! – выпалила в сердцах. – Мне иногда кажется, что вы и штаны без меня не сможете застегнуть,– злюсь я и хватаю журналы, что лежат на столике и швыряю в сторону Котова.

– Эй, – возмущается тот, уворачиваясь от моего нападения. – Полегче, Аристова!

– Это вам за мои потраченные нервы, – хватаюсь за пульт, а точнее, панель по управлению умным домом, и швыряю в него с силой.

– Это денег стоит, – ловит электронику и откладывает ее на барную стойку.

– У вас их пока дохреналион, – стою посреди помещения, как взлохмаченная курица, по-другому я и не могу выглядеть после такого вечера. – И вообще! Все! Хватит с меня! Я от вас ухожу!

– Куда? – выпаливает котик.

– Туда! Все, хватит, надоело! Но учтите, без моей помощи вы моментально скатитесь вниз, как чертов колобок! Потому что одно дело уметь строить бизнес, у вас, к счастью, есть к этому способности. Но еще нужно уметь его удержать на плаву и не только за счет своих фантастических мозгов! Нужно уметь распределять свой день, обязанности, силы, мощности… а… а вам на все наплевать. Вот!

– Да ты меня еще учить жизни будешь? – усмехается несносный начальник, округливший от удивления глаза.

– Не буду. Больше не буду. Надоело!

– Да я без тебя справлюсь, ясно? Жил же и работал без твоей помощи и сейчас смогу, Аристова! Хоть в офисе, хоть дома, хоть на необитаемом острове! Не велика потеря, тоже мне… – усмехается негодяй, а меня этот пренебрежительный тон и взмах рукой задевает больше некуда.

– Офис развалится без моей помощи, а тут все мхом и пылью покроется, если я не буду нанимать и строить клининговые службы. Или вообще с голоду помрете без личного повара! А про необитаемый остров я вообще молчу! Окажись вы в новых для себя и непривычных условиях, без вот этого всего, – обвожу руками лакшери пентхаус со всеми удобствами, – вы скопытитесь в два счета! Умеет он, посмотрите. Так каждый сможет, когда все бегают на цыпочках вокруг вас. Когда есть любимый гаджет, по которому вы дергаете любого независимо от времени суток.

– Так, все. Хватит! Я сказал, что справлюсь сам и тут, и в новых условиях, какими бы они ни были! Запросто, ясно?! Я не такой глупый и тупой, и без этого всего жить умею! – уже рычит Котов в ответ, а меня это все больше и больше начинает забавлять. Эта дурацкая самоуверенность и вызов, что вижу в карих глазах начальника.

– Отлично, вот только поспорим, что вам слабо покинуть свою зону комфорта, – подкалываю его я, добавляя масла в и так полыхающий огонь недовольства котика.

– Пф-ф-ф, – закатывает глаза Антон Сергеевич. – Спорим? – тут же протягивает мне руку, что очень удивляет и заставляет слезть улыбку превосходства с моего лица. – Давай проверим, что и кому слабо, Аристова?

– Даже так? Хотите поспорить, что в нестандартной для себя ситуации вы не сможете и недели прожить? Да я же выиграю в два счета этот шитый белыми нитками спор!

– Выиграешь, я тебя на повышение отправлю. Место моего зама, как тебе? – ухмыляется Котов, а у меня, кажись, сердце биться перестало.

– Что?

– Что слышала.

– Не слишком ли самоуверенно предлагать мне такое, Антон Сергеевич? Я могу быть очень злой и коварной. Устрою такой курс выживания, что в первый же день бежать будете далеко и долго!

– А ты проверь. Или что? Струсила? – стреляет хитрыми глазами мой босс.

– А если вы, чисто теоретически, хотя я уверена, что это невозможно, если вы побеждаете? Что требуется от меня?

– Самую малость, Аристова. Ты переезжаешь сюда, ко мне. И ближайшие десять лет, а мы переподпишем твой трудовой договор, – тычет в мою сторону пальцем Котов, – ты покорно исполняешь все мои поручения. Без своего излюбленного “нытья”.

– Я не ною, а пытаюсь из вас человека сделать! – восклицаю возмущенно.

– Ну, так что, Полина? Слабо? – он издевается. Точно издевается! Вот только я больше чем на миллион процентов уверена в своей победе. И даже перспектива добровольного рабства и, как следствие, убийство всякой личной жизни на ближайшие десять лет в случае моего проигрыша совершенно меня не остановит. Он сдуется. Точно сдуется еще на пути к своим “испытаниям”. Потому что туда, куда я его отправлю, там с него пылинки сдувать никто не будет. Сибирская глубинка не любит лентяев, мажоров и белоручек!

– Ну, что ж, вы сами напросились, Антон Сергеевич, – говорю в ответ с предвкушающей мучения мажорчика улыбкой на губах. А мысленно уже строю план, как показать этому “котофею” настоящую жизнь скаута. – Я устрою вам “новые условия жизни”. Только потом не жалуйтесь.

– По рукам, – соглашается он.

– Совершенно точно, по рукам! – пожимаю протянутую мужскую ладонь, мысленно потирая ручки. Повышение… жди меня!

После того, как мы пожали друг другу руки, Антон снова взял в руки пульт и стал что-то там набирать. А у меня случается откат. Тот замечательный, когда наваливается ужасная усталость. И как-то все желание ругаться пропадает моментально.

– Раз мы решили…

– Есть хочется. Будешь? – перебивает Котов. Я лишь кивнула в ответ и устало опустилась на край дивана с противоположной от него стороны.

– Можно, я уеду домой? – вышло как-то сдавленно.

– Нет, – даже отвечая, он не посмотрел в мою сторону.

– Но у меня даже нет вещей, чтобы можно было переодеться, – возмущенно отвечаю и совсем расстраиваюсь. Мне не нравится, что меня не считают человеком.

Пока я пребываю в своих мыслях, доставляют еду. Пахнет так, не то, чтобы аппетитно. Съедобно.

– Так, что тут у нас? Мидии в сливочном соусе, кальмары.

– Вы прям мечта, а не мужчина, – зло выдаю я.

– Что опять не так?

– У меня аллергия как раз на мидии и кальмары. Ой, а салатик с чем? – надежда затеплилась во мне и умерла после слов Антона.

– Мой любимый с сельдереем, рукколой и редисом, заправленный ореховым соусом.

– Орехи. Девушка с такой аллергией, как у меня, точно рядом с вами умрет голодной смертью. Спасибо, наелась, – поднимаюсь с дивана и направляюсь в сторону лифта.

– Куда собралась? – кричит вдогонку.

– Домой. У вас мне умирать от отека Квинке совсем не хочется, вы ведь даже первую помощь оказать не сможете, – и захожу в лифт, двери которого тут же закрываются.

Эгоист, единоличник, засранец, бабник, мажор, баловень…

Я перечисляю все возможные прозвища, так подходящие Котову, пока спускаюсь на лифте, потом снова перехожу в другой и уже через несколько минут выхожу из башни, вдыхая воздух полной грудью.

Вызываю такси и еду домой. Там я хоть немного смогу прийти в себя. Это не день, а один суетливый, эмоциональный ужас какой-то.

Квартира встречает тишиной и темнотой. Лишь в окне мерцают огни Сити. Врубаю кофе-машину и плюхаюсь на стул, подперев ладонями подбородок.

Да и черт с ними, с этим мужиками! Что Котов, что Сотников – оба отличились. Но первый-то особенно! И я за это ему еще устрою неделю на выживание. Посмотрим, как он справится. Тем более, на горизонте такая супер крутая должность замаячила. А может быть, наш уговор заверить нотариально? Чтобы обмануть не вздумал? Хотя-я-я шансы, что он выдержит, хоть и мизерные, но остаются, и тогда я захлопну себя же в свой же капкан. А стоит только представить: десять лет день и ночь бок о бок с Котовым… Б-р-р-р.

Нет, он, конечно, может быть соблазнительным лапой, когда того хочет. Но! Исключительно со своими ночными “гостями” он крутой сексуальный мужик, я же для него так себе – среднячок, по-видимому.