Молчу.
– Так, значит? Хорошо… – его ладони накрывают мою грудь.
Терплю, держусь. Но недолго. Всё тело простреливает мощной волной удовольствия, и с губ срывается порочный стон…
Глава 5
Стася
Не понимаю. Как так вышло? Я старалась отвадить… пыталась… ох! Мысли носятся по черепной коробке, цепляются друг за друга, путаются. Пока горячие большие ладони Ярцева сминают мою грудь.
– Такие аккуратные сисечки, – рычит Лев, – повезло нам… да, Сень?
Ярцев водит рукой по моему животу. А Вересов принимает эстафету и тоже активно массирует мои груди.
Тресь!
С гулким рыком Семен рвёт на мне бабушкины трусы. Ну и силища! Хотя, чему я удивляюсь? Они же оборотни. Кожу обжигает холодный воздух. Волк накрывает мой лобок ладонью.
Я снова в их власти. Что же делать? Тяжело дышу, злобно гляжу на альфу. Ярцев лишь ухмыляется. Молчит. А я чувствую, как его рука покрывается моей влагой.
Нет! Пожалуйста! Я не хочу возбуждаться!
Или хочу?
Облизываю губы. Лев скручивает пальцами мои твердые соски. Моё тело буквально умоляет альф продолжать. Как ни стискиваю зубы, всё равно это удовольствие вырывает порочные стоны.
– Вот так… а то «не хочу, не буду», – дразнит меня Вересов, сминая груди в руках, – теперь ты на своём месте, мышка-охотница.
– АААХ! – кричу, когда Ярцев вводить в меня второй палец.
В его взгляде что-то меняется. Он становится глубоким, заинтересованным. Не таким пустым, как рядом с той молодой волчицей. Со мной он другой…
– Ах… ооо! МММ! – расставляю ноги, плененная и преданная собственным телом.
Какой позор! Я охотница на оборотней, сейчас теку и стону от извращенных касаний двух зверей.
– Сюда, – жестко говорит Семен, тянет меня к столу.
Подхватывает на руки, словно пушинку, и кладет поперек. Я знаю, что они планируют сделать.
– Мы не хотели быть жестокими, Стася, – заявляет, останавливаясь напротив моего запрокинутого лица.
Кончиками пальцев ведет вдоль моих губ, затем очерчивает скулы. Второй рукой медленно расстегивает ширинку.
– Но ты нас вынудила, – Лев жестко распахивает мои бёдра.
Он уже… мамочки! Чувствую, как о мою возбужденную плоть трётся его член. Огромный! Я помню, какой он гигант… и как сладко ощущать его внутри.
Это не я! Нет!
– ААА! – с губ срывается вой, когда большой волчий «агрегат» резко распахивает мои мышцы, – ООО!
Лев фиксирует мои ноги на весу. Начинает двигаться. А я извиваюсь, кричу. Это нереально! Так приятно, хорошо, сладко! Хочу!
– ДАААА! – кричу.
– Рот открой, – приказывает Ярцев.
Я подчиняюсь его хриплому рыку. Сила. Моё тело принимает их мощь, склоняется перед ней. И человеческая суть капитулирует. Открываю рот. В горло проскальзывает большой член Семена.
Они оба во мне.
Мои возбужденные, порочные звери. Мамочки!
– МММ! МММ! – мычу, чувствуя подступающий оргазм.
– Первый пошёл, – смеется Лев, когда я начинаю сокращаться на его члене, – не нужно сопротивляться, мышка-охотница. Мы сделаем тебе очень хорошо.
Я не могу принять это! Нет! Но когда член Вересова увеличивается, растягивая мои стеночки, кончаю снова. А он заливает меня спермой. Её безумно много! Слишком…
Я точно залечу от него! Этого нельзя допустить… нельзя… ох! Волки меняются. Их глаза сияют желтым. Ярцев врывается в мою киску.
– ААА! МАМОЧКИИИ! – выгибаюсь, но не успеваю и вдохнуть, как в рот толкается Лев.
– Давай, пососи как следует. Дыши носом. Помнишь, как я учил тебя?
Семен рычит, возбужденно постанывает. А мне нравится. Ведь мы сейчас втроём. И нам всем хорошо. Истинность делает своё дело. Не могу сопротивляться её влиянию.
Это мои волки… и они меня хотят.
– АХ! МММ! ДАААА! – кричу, сдаваясь в их порочную власть.
– Умница, – шепчет Семен, – наконец-то ты принимаешь нас…
– ГЛУБЖЕ! АААХ! МММ! – вою, затем обхватываю рукой член Льва.
Погружаю его в рот. Волк смотрит с удивлением.
– Наша развратная мышка. О да, детка… соси его… ммм!
Вкусно. Мне нравится глотать сперму оборотня. Я опущена ниже некуда. Но довольна и даже счастлива. Знаю, что после буду ненавидеть себя. Но сейчас…
Всё нормально. Хорошо. Так и должно быть.
– Я ПОЧТИ! ДААА! – кричу, когда из меня вырывается влага.
Кажется, я на миг теряю сознание. Затем прихожу в себя. По телу течет удовольствие. Ничего подобного я не испытывала за всю жизнь. Никогда…
– Сень, смотри, она сквиртует! – Вересов продолжает ласкать меня, теребить клитор, продлевая оргазм.
Когда они успели снова поменяться? Лев кончает в меня. А Ярцев заливает спермой мою грудь. Я вся в них. Лежу, дыхание сбивается. Пустым взглядом смотрю в потолок.
В голове ни единой мысли.
– Вот так бы всегда, – Семен достаёт салфетки, очищает член и надевает брюки, – и мне бы не пришлось идти на столь неприятные меры.
– Такие уж неприятные? – бурчу. – Ты отвратителен!
– Ты моя истинная! – рычит Ярцев. – И твоё место подле меня. На моём члене.
– Ага! А до меня ты развлекался… – начинаю возмущаться, чувствуя сильный прилив ревности.
– Тихо! – рычит волк, жестко приподнимая меня и впиваясь в губы.
Терзает их, пока я не начинаю снова стонать и извиваться.
– Знаешь, раньше мне нравилось, как она сосала, – ухмыляется мне в губы, – но теперь любое прикосновение вызывает отвращение. Меня интересует лишь этот рот.
Оборотень проводит пальцами по моей нижней губе. Снова этот взгляд. И понимание, что Ярцев не лжёт.
– Тогда зачем ты это сделал? – шепчу. – Мне было больно.
Не знаю, зачем призналась. Но на лице волка вдруг появляется грустная улыбка.
– Хотел тебя проучить. Но в итоге сам себе сделал лишь хуже. Прости меня.
Я его не понимаю! То властный и жесткий, то вдруг такой одинокий и печальный.
– Тебе придётся заслужить прощение, – бормочу.
Ярцев лишь улыбается.
– Как скажешь, моя истинная.
– Таким твой стол мне нравится, Сень, – ухмыляется Лев, – давай, я вытру тебя, мышка.
Покорно принимаю эту странную заботу. Сперма оборотней всюду. Она покрывает мою киску, наполняет матку. Тонким слоем высыхает на груди и животе. В горле тоже волчье семя.
– Я вас ненавижу… – выдыхаю, начиная приходить в себя.
– Мы видели, – ухмыляется Вересов, – слезай. Иди ко мне!
Он быстро стирает с меня сперму. Я и не замечаю. Но хоть моё тело чисто, оборотни забрались глубоко в душу. И там обосновались.
– Встань, – жестко говорит Семен, затем разворачивает меня, смотрит на метку, – и правда. Двойная метка на упругой попке.
– Никогда о таком не слышал, но мне пиздец нравится, – говорит Лев, затем разворачивается, – смотри, мышка.
Поднимаю взгляд на его широкую спину с перекатывающимися мускулами. Меж пары крупных татуировок вижу руну. Словно ожог, она сияет золотым.
Семен поворачивает голову. На мощной шее также пульсирует вторая половинка моей метки.
– Мы втроём повязаны, Стася, – говорит он, затем натягивает рубашку, – ты замерзла?
Отпрыгиваю. Обнимаю себя руками, прикрываюсь. Мне становится стыдно. Что я только что творила? Гляжу на дорогой паркет. Его покрывает жидкость. Это я… так кончила?
Дрожу, прикрываю глаза и давлю слёзы. Я принадлежу этим двоим! Мне так страшно! Что со мной будут делать? Мучить? Заставлять рожать? Не хочу!
Всхлипываю. Но вдруг на плечи ложится мягкая ткань. Семен накрывает меня своей рубашкой. Холод проходит.
– Не плачь, Стася, – тихо говорит, целует в висок, – пойдем. Тебе нужно отдохнуть.
Киваю. Оборотни одеваются.
– Там есть кто? – спрашивает Ярцев, взглядом указывая на дверь.
– Нет, – Лев прикрывает глаза, делает глубокий вдох, – никого. Можем идти.
– А куда? – пищу.
– Пойдём, мышка-охотница. Отведем тебя в безопасное место, – шепчет Вересов, и тоже целует меня в висок.
От касания его губ тело прошибает мощной волной. Киска снова набухает. Твою мать! Опять?
