Ухмылка на его лице угрожающая, а взгляд безумный. В его венах определенно текут наркотики, что делает его еще более непредсказуемым.

— Ну, теперь ты завладел моим вниманием, так что говори, что ты хотел сказать, и отваливай.

Я стараюсь говорить ровным голосом, но не думаю, что это полностью удалось.

— Ах, ах, ах, Детка. Не ты устанавливаешь здесь правила. Поняла? У меня так много вопросов к тебе, так что мы побудем здесь некоторое время, присаживайтесь, — требует он.

Ни за что на свете.

— Как долго ты здесь? — спрашиваю я, не двигаясь ни на дюйм.

— Я довольно терпеливо ждал тебя последние полчаса, теперь сядь, — рычит он, но я по-прежнему отказываюсь двигаться.

— У тебя есть около десяти минут, прежде чем это быстро обернется против тебя. Я буду вежлива и предложу тебе задать мне пять вопросов, после чего ты можешь либо уйти, либо тебя выгонят. Это твой выбор.

Он думает, что я блефую. Пусть он, блядь, нападет на меня.

— Так ли это, маленькая Луна?

— Так и есть, не хотел бы ты начать с вопроса номер один?

Предлагаю я, но он только хихикает, как будто все это шутка.

— Блять, Чика. У тебя есть яйца, я отдаю тебе должно, — он хитро смотрит на меня. — Отлично. Я подыграю тебе.

Он постукивает себя по подбородку, обдумывая, что спросить, и я молюсь, чтобы здесь я не ошиблась. Я смотрю на Романа, и ярость очевидна в каждом его вздохе. Я думаю, что своим появлением я сделала только хуже.

— Шесть месяцев назад ты украла мешочек с кровавыми бриллиантами, мне нужны подробности этой сделки. — требует он.

Я прокручиваю в голове то, что он говорит, и отчетливо вспоминаю это. Очевидно, это как-то связано с Физерстоуном, и если я хочу пережить этот момент, я с радостью расскажу ему подробности.

— Я украла мешочек из сейфа в банке маленького городка, примерно в сорока минутах езды от Нью-Йорка, и бросила их в ячейку в Бостоне, — честно отвечаю я, и он может сказать, что это правда.

— Мне понадобится точный адрес, — предупреждает он, и я просто киваю в ответ.

— Теперь ты не хотела бы рассказать мне, как ты осталась в живых? Ты помнишь меня?

Помню его? Какого хрена?

Черт. Мне действительно нужно отрастить несколько гребаных яичников и открыть свой разум прошлому, потому что сейчас я застигнута врасплох.

— У меня нет никаких воспоминаний о тебе и никаких причин, по которым ты мог бы предположить, что я мертва. — я снова говорю ему правду, и это просто выводит его из себя из-за того, что у меня нет ответов на все вопросы.

— Недостаточно хороша, маленькая Луна. Я вижу, вам с Романом снова уютно, совсем как в детстве. Две горошины в одном стручке сеют хаос повсюду вокруг вас. Ты не можешь сказать мне, что помнишь его, но не меня, детка, я на это не куплюсь, — кричит он, угрожающе поднимая пистолет в сторону Романа.

Что, черт возьми, он имеет в виду? Я не знала Романа до того, как пришла сюда. Кто-нибудь сказал бы мне, что я уверена в этом, но выражение лица Романа говорит мне о другом.

Я знала его? С того момента в моей жизни, который я слишком боюсь вспомнить?

Он знал меня и не сказал ни единого слова?

Каждая капля доверия, которую я начала испытывать к нему, исчезла, испарилась. Я чувствую, как мои эмоции отключаются, а стены снова воздвигаются в одно мгновение. Выражение глаз Романа говорит мне, что он заметил перемену.

— Куда только что делся огонь в твоих глазах, маленькая Луна? — спрашивает Рико.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — говорю я без всяких эмоций. Что просто заставляет Рико хихикнуть.

— Хотя я удивлен, что ты позволила моему незаконнорожденному сыну участвовать в этой гребаной истории. Соглашение о родословной всегда заключалось в том, чтобы вы объединились с Романом и Уэстом, чтобы укрепить свои родословные. Если бы я знал, что мой вопрос обсуждается, я бы привел Паркера домой раньше, — издевается он.

Он дает мне слишком много информации, о которой я не знаю, одновременно наставляя на меня пистолет. Соглашение о родословной? Я, блядь, не могу справиться с этим прямо сейчас.

— Мне нужно, чтобы ты согласилась с моим способом ведения бизнеса, или мне придется избавиться от тебя, а заодно и от твоего любовничка.

— С моей стороны это было бы жестким отказом, но спасибо, — отвечаю я, когда слышу это.

Одно, второе нажатие.

Через несколько секунд дверь распахивается, и в комнате становится намного больше народу. Входят шестеро мужчин, которых я никогда раньше не видела, а за ними… моя бабушка.

Твою мать.

— Рико, объясни мне, почему я не должна просто убить тебя прямо сейчас? — ее голос гремит по комнате, как будто она здесь не самая старая.

— Мария, как приятно тебя видеть. Как ты узнала, что мы здесь?

— Похоже, моя внучка разбирается в технологиях точно так же, как и ее отец. Ты хочешь объяснить это ему, дорогая, или это сделать мне? — спрашивает она, встречаясь со мной взглядом, подмигивая, и гордость, которую я вижу в ее глазах, чуть не ставит меня на колени.

Все еще направляя пистолет на очень растерянного Рико, я прочищаю горло.

— Ну, я немного помешана на безопасности. Поэтому, где бы я ни была, я всегда устанавливаю свою собственную. Это замкнутый контур, который никогда не нарушался и не обнаруживался сканерами, — говорю я, стараясь не смотреть туда, где он находится.

— Я настроила распознавание лиц, сообщающее, кто находится в безопасности в моем пространстве, а кто нет. К сожалению для тебя, тебя нет в списке разрешенных пользователей. — я смотрю на свою бабушку, которая кивает, чтобы я продолжала.

— Когда система обнаруживает, что кто-то не авторизован в моем пространстве, она посылает сигнал бедствия Рафу, который пообещал мне сорокаминутный срок для подкрепления, где бы я ни находилась в штатах, если я не отвечу на его звонок.

Шок ясно виден на его лице, как и на лице Романа. Ненавидя то, что мне только что пришлось объясняться, я хочу, чтобы это закончилось.

— Мы закончили, или это еще больше запутает дело? — спрашиваю я, поддерживая зрительный контакт с этим придурком.

— Я не думаю, что ты достаточно сильна, чтобы использовать это большое оружие, маленькая Луна, — подначивает он меня, но уже достаточно произошло, и я не в меньшинстве, поэтому я размахиваю рукой, не двигая никакой другой частью тела, и стреляю одному из его людей в плечо, в то время как мои глаза сосредоточены на Рико.

— Ты хочешь испытать меня, старина, потому что в следующий раз я буду целиться выше, — рычу я, когда его солдат падает на пол, крича от боли, как маленькая киска.

От ярости он краснеет и трясется.

— Ты еще пожалеешь об этом, маленькая сучка, — рычит он, вылетая из комнаты, его люди следуют за ним.

Один из мужчин, сопровождающих мою бабушку, захлопывает за собой дверь, в то время как другой вытаскивает кляп изо рта Романа, но мои глаза остаются прикованными к даме передо мной.

— Привет, милая Луна, я рада видеть, что у тебя дух твоего отца, а не крысиные мозги твоей матери, — говорит она с улыбкой, и я не могу не улыбнуться в ответ.

Первый раз, когда кто-то упомянул во мне черты моего отца, и я не превратилась в смерч с кулаками.

Прогресс.

Мне просто нужна гребаная минута, чтобы разобраться со всем этим, или целая гребаная жизнь.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

(Луна)

Я закрываю дверь за бабушкой и медленно сползаю по ней вниз, не в силах больше держаться на ногах.

Она была… потрясающей? Я думаю.

Она задержалась ненадолго, позволив своим людям прибраться, пока она немного суетилась. Раф позвонил и поговорил с ней, но я отказалась, когда она передала это мне. У меня было достаточно забот, я бы выразила свою благодарность, когда бы во всем разобралась.

Пытаясь занять свои мысли, я нахожу чертежи, которые кто-то принес, и начинаю просматривать отпечатки, которых у меня еще не было.

— Тебе на самом деле не нужно делать это сейчас, Луна, иди приляг. Многое произошло, — говорит Роман с порога.