Замерев, я наблюдаю за домом, высматривая Джона и мистера Спенсера. Но вижу только размытые силуэты в окнах. Когда становится совсем темно, зажигают лампы, и весь дом словно трепещет в ночной прохладе, и кажется, что сильный порыв ветра мог бы снести его с лица земли.

Вдалеке раздаётся стук лошадиных копыт.

Быстрее, Лиза. Действуй.

Я бегом спускаюсь с холма и залезаю в первую попавшуюся грязную лужу, натираю этим месивом руки и лицо. Затем ставлю свой чемодан на середину дороги, а сама прячусь в канаву на обочине, зажмуриваюсь и прикрываю лицо руками.

Зябко, особенно когда лежишь на земле. Всё тело болит, и меня трясёт так, что зуб на зуб не попадает.

Сколько времени нужно, чтобы замерзнуть насмерть? – думаю я. Но ведь снега и льда нет, да и кто умирает от холода осенью?

Ночь безмолвна, и мне слышны звуки из дома, звон тарелок, разговоры и смех людей за ужином. В воздухе пахнет дымом и морозом.

Цоканье копыт становится громче, но экипаж ещё далеко, будто он никогда не доедет; я жду, не шелохнувшись, надеясь, что пальцы не посинеют и не отломаются.

Наконец экипаж приближается настолько, что я слышу скрип ремней, и раздаётся мужской голос: «Стой!» Лошади останавливаются посреди дороги. Сначала извозчик видит чемодан, озадаченно кряхтит, а потом замечает меня в канаве.

– Святые угодники, – говорит он.

Его сапоги шлёпают по земле, и вот его руки уже обхватывают меня за плечи и поднимают на ноги. Женский голос доносится из экипажа:

– Простите, почему мы остановились? В чём дело?

– Тут девчонка в канаве, – отвечает извозчик.

– Боже правый! – говорит женщина.

Он прикладывает тыльную сторону руки к моей шее.

– Вроде полумёртвая.

Стон вырывается из моих губ, и я падаю ему на руки. Руки у него тёплые, и я снова начинаю дрожать с ног до головы, никак не могу остановиться. Он несёт меня к экипажу, устраивает на сиденье рядом с собой, взмахивает вожжами и едет к дому.

– Только не туда, – шепчет женщина.

– Разве у нас есть выбор? Ей срочно нужна помощь.

Извозчик останавливается у ворот и зовёт:

– Эй! Есть кто? – И тут же темнокожий мужчина с усами бежит отпирать.

Мы въезжаем во внутренний двор, и я чувствую головокружение, будто воздух здесь разреженный. Необычный. Холодок пробегает по шее, затем по рукам и ногам. Нет, мне показалось. Просто я замёрзла на дороге и устала после целого дня пути.

Вокруг меня быстро собирается народ, люди выбегают из дома и окружают экипаж.

Высокая женщина с седыми волосами, собранными в пучок на макушке, поднимает меня с сиденья и ставит на землю. Она раскрывает мне глаза и пристально смотрит в них.

– Она в порядке? – спрашивает извозчик.

– Главное, что жива, – говорит женщина. – Похоже, ей сильно досталось.

Я издаю очередной стон, на этот раз громче, но захожусь кашлем и никак не могу сдержаться, мои лёгкие горят от холодного воздуха.

– Нашёл её на обочине, – говорит извозчик со шляпой в руках. Он смотрит на дом и на людей во дворе; наверняка он слышал немало странных историй об этом месте. – У неё с собой было только это.

Он ставит мой чемодан рядом со мной и отходит назад, словно бросил кусок мяса бешеному псу. Но внезапно он передумал.

– Знаете что, если она в порядке, я отвезу её в ближайший город. Там есть врач…

– Ничего страшного. Спасибо за помощь, – говорит седовласая женщина. Извозчик возвращается к экипажу, запрыгивает на сиденье и несётся прочь, будто бешеный пёс вот-вот сорвётся с цепи и пустится в погоню.

Женщина в жёлтом платье – та, которая гуляла по кладбищу, подходит и берёт меня за руки.

– Ледяные, – говорит она. – Я вскипячу воду.

– Спасибо, Маргарет, – говорит седовласая женщина. Она не сводит с меня глаз. – Я ждала тебя, дорогая, и вот ты пришла, как раз вовремя. Скажи мне своё имя.

Я не спешу отвечать, всё ещё притворяясь слишком слабой, чтобы говорить. Важно с самого начала всё сделать правильно, иначе мне не поверят. Главное, не допустить ни одной ошибки.

Она берёт меня на руки и несёт к парадной двери, где, прислонившись к столбу на крыльце, стоит мистер Спенсер и курит трубку. Джон сидит рядом, его руки сложены на коленях, а волосы аккуратно зачёсаны набок. Маленький рыжий корги сидит возле него, тяжело дыша. Пёсик скулит, когда я прохожу мимо него, а Джон смотрит сквозь меня, будто не замечает.

Молодец, Джон, думаю я. Продолжай притворяться.

Толпа вслед за нами заходит в тёплый дом, и седовласая женщина усаживает меня в комнате, где горит камин. Тут так тепло, что я с трудом сдерживаю ликующую улыбку.

– Мисс Элдридж, вызвать полицию? – спрашивает мужчина с усами. У него глубокий внушительный голос, но, судя по его вопросу, он здесь не главный.

Элдридж. Ту же фамилию я видела на камне в лесу.

– В этом нет необходимости, Чарльз, – говорит мисс Элдридж, цокнув языком. – Им только повод дай, чтобы сунуть сюда свой любопытный нос, но я не доставлю им такой радости, по крайней мере без достаточно веской причины.

Чарльз одет в синий костюм, чуть великоватый для его худощавой фигуры, но ему идёт. Его волосы аккуратно подстрижены, с проседью, а на носу маленькие круглые очки, в которых отражается свет огня. Чарльз пододвигает мой чемодан, и мисс Элдридж открывает его, перебирает мою одежду, достаёт шерстяную пижаму.

– Грязное старьё, но в этом ей будет теплее. Отнеси Маргарет.

– На ручке не указано имя? – спрашивает Чарльз.

– Нет, – говорит она, снова перебирая одежду и бросая синее платье на стул. К счастью, она не посмотрела глубже. – Наша маленькая загадка, не так ли? Всего несколько жалких платьев и чулок. Бедняжка, похоже, она сбежала из дома.

– Всё-таки надо вызвать полицию, мэм.

– Чарльз! – говорит мисс Элдридж, и когда она поднимается, я глаз не могу оторвать от её величественной фигуры: высокая, крепкая, с мозолистыми руками, которым явно знаком тяжёлый труд. – Не заставляйте меня повторять.

Чарльз незаметно выскальзывает из комнаты, словно пёс, поджав хвост, и уносит с собой мою пижаму.

Вскоре появляется Маргарет и сообщает мисс Элдридж, что вода вскипела, и обе женщины подхватывают меня под руки и уводят от огня.

Я иду через людную комнату и вижу, что мистер Спенсер перебрался в кабинет, сидит, скрестив ноги, и пальцами будто тянет за невидимые нити в воздухе, рассказывая истории, в которых нет ни слова правды. Джон сидит на полу возле него, улыбается, поглаживая собачку по голове.

Внутри дом кажется просторнее, с длинными коридорами, скрипучими неровными полами и газовыми лампами на стенах, мерцающими при нашем приближении.

– Вот здесь ты искупаешься, – говорит Маргарет, указывая на комнату, полную людей.

В ужасе я открываю рот, чтобы возразить, но, когда мы подходим ближе, люди постепенно тают в воздухе, сливаясь с тенями от штор и мебели. Обман зрения, – в комнате только я и Маргарет. Сердце колотится от удивления. Готова поклясться, что видела, как на меня смотрят десятки глаз, я уверена, что они…

Нет. Нет. Я моргаю и снова вглядываюсь в комнату. Это пристройка в задней части дома. Скорее всего, когда-то она служила крыльцом, а теперь здесь крепкие белые стены и высокие окна с трёх сторон. Посередине стоит ванна, прикрытая круглой занавеской. В комнате тепло, и от пара стоит туман; я проскальзываю за занавеску, стягиваю платье и опускаюсь в горячую воду.

Я таю, словно лёд.

Женщина в жёлтом платье говорит мне, что её зовут Маргарет Прайс, но я слушаю её вполуха, окунаясь с головой в воду и пуская пузыри. Маленькая лампа мерцает, разбрасывая новые тени по комнате, и теперь, согревшись, я понимаю, как глупо было принять их за что-то другое. Маргарет повесила мою пижаму на карниз, и через занавеску я вижу её силуэт, искривлённый в складках ткани.