(С английского). А. Флавицский.*

Один из тех древних, превосходных умов, которых идеи наполнены были колкими, острыми шутками, желая весь род человеческой означить отличительною чертою, говорил, что душа младенца есть белая бумага, на которой чувствование тотчас пишет свои правила, добродетель прикладывает к ним печать, или порок стирает их.

Мне кажется, что человек остроумный мог бы ещё распространить эту счастливую и правильную мысль. Извините моей гордости, если я, не имея острого, изобретательного ума, осмеливаюсь изъяснить её.

Мы имеем бумагу разных сортов для разных нужд: для моды, изящества и всякого употребления. Люди не менее различны между собою: бумага всякого сорта представляет какого-нибудь человека.

Рассмотрите внимательно распудренного повесу в кафтане, шитом золотом, и так нежного, как бы он только что вышел из бумажного ящика: не золотообрезная ли он бумага, которую вы скрываете от грубой черни и прячете в бюро?

Артисты, домашние служители, земледельцы, не суть ли расхожая бумага, которую менее ценят, но которая гораздо полезнее лежащей у вас на налое?* На сей бумаге всякий пишет, и она необходима во всякое время.

Бедный скупец, который потом, бездельничеством, мошенничеством, собирает имение для обогащения наследника, есть толстая, серая бумага, употребляемая неважными купцами на обёртку нужных вещей, для людей более их стоящих.

Потом посмотрите, какой контраст скупого! Он лишается здоровья своего, имения и доброго имени среди удовольствий: не имеет ли с ним сходства какая-нибудь бумага? Без сомнения имеет – текучая бумага.

Беспокойный политик почитает всегда эту сторону справедливою, а эту другую всегда ложною. Он критикует с неистовством, аплодирует с бешенством, делается игрою всех народных слухов, орудием бездельников, и никакое впечатление не открывает ему слабости его: он есть тот свёрток бумаги, которой называется ослиным колпаком.

Опрометчивый, вспыльчивый человек, в жилах которого кровь течёт стремительно, заводит ссору при малейшем случае и не может сносить шутки, слова и даже взора: чем вы его называете? – Верно: исчерченною бумагою.

Что скажете о всех наших стихотворцах, добрых и худых, богатых и бедных, которых читают много, или которых совсем не читают? Вы можете положить их вместе с их сочинениями и называть самою бесполезною бумагою.

Посмотрите на юную, кроткую, невинную девицу: она прекрасна, как лист белой бумаги, ничем ещё не замаранной. Счастливый человек, любимец фортуны, может написать на нём своё имя и взять его на своё попечение.

Ещё одно сравнение, и небольшое. Благоразумный человек, который презирает малости и который мыслями своими, поступками, наставлениями, обязан одному себе, а правилом имеет чувствование своего сердца: такой человек есть бумага велень, самая лучшая, превосходная и самая дорогая из всех сортов бумаги.

Франклин.*

Мслвч.

О. С.